Владимир Журавлев - Охота на тринадцатого
— Серж, принимай, — решил командир.
Пилот прицелился, немного подвинул дисколет, спассировал. Все прислушались. Снаружи вроде брякнуло.
— Олег, люк, — напомнил командир. — И, это…
— Дулом промеж лопаток! — согласился стрелок радостно.
Фигура в знакомом, самом надежном в мире российском скафандре ловко ввинтилась из переходной кишки внутрь. Восстановилась атмосфера. Щелкнул лицевой щиток.
— Опа! — поразился стрелок. — Я не понял, сегодня женский день?
— Сержант Милая, — зло представилась девушка. — Ну?
Командир посмотрел на светлые кучеряшки, подумал, потянулся к связи.
— Прибыло усиление, — доложил он. — Пропускать?
— А вы их стопанули? — гоготнул невидимый диспетчер. — Ну вы дебилы! Это ж спецназ с матки — три, эскадра амазонок! Девушкам мы всегда рады! Пропускай, конечно! Да, и снимайтесь сами, автоматы на подходе.
Командир еще посмотрел на амазонку, подумал.
— Подбросить, или своим ходом? — наконец спросил он.
— Вы бы так воевали, как устав исполняете! — язвительно заметила Милая. — Вся матка в дырах! У вас, похоже, «тринадцатый» один за всех пашет, остальные дебилы!
Захлопнула щиток и демонстративно отвернулась.
— Эскадре проход разрешаю, — решил командир.
Истребители грозным строем проплыли мимо. Трассеры недвусмысленно провернулись, провожая прицелами наглую «семерку».
— Не страшно! — прокомментировал стрелок.
Офицер с ним не согласился, но промолчал. Пилот пристроился следом за эскадрой, дождался своей очереди, опустился на слип. Резко скакнуло и выровнялось тяготение. Опустилась наружная перепонка, облепила, подтолкнула к корпусу. Раскрылись и тут же захлопнулись створки. Навис над головами привычный низкий потолок стартовой площадки. Дома.
— Ну, посмотрим на амазонок! — радостно сказал стрелок и полез из компенсатора.
— Ну и как мы все здесь поместимся? — проворчал пилот. — В ремзону, что ли? Командир?
— Я вот думаю, — медленно сказал командир. — До чего мы докатились — женщин бросаем в бой! Знаете, ребята, мое терпение кончилось!
Экипаж остановился, даже сержант Милая удивленно оглянулась.
— И что теперь? — непонимающе спросил офицер.
— Теперь — всё! Потому что мое терпение — кончилось!
Командир пер мощно и неотвратимо. Офицер еле успел посторониться.
— Куда это он? — спросил офицер у стрелка.
— Психушка! — охнул стрелок. — Держи его! М — мать…
И с разбегу прыгнул командиру на спину. Тот стряхнул его не останавливаясь.
— Да помогай же, кэп, не тормози!
До офицера наконец дошло. «Психушка», вот что это было. Особая, только в космосе бытующая болезнь. За недели дежурств в пустоте, в тесном элементаре, дни и ночи с одними и теми же людьми, не отвернуться, не побыть в одиночестве — вроде все нормально, но накапливалось что‑то мутное, болезненное, копилось по крохам, чтоб прорваться в самый неожиданный момент дикой злобой. И тогда оставалось лишь молиться Даждь — богу, в которого никто не верил, чтоб у взбесившегося в данный момент не оказалось в руках оружия. Считалось, что психушка прорывается почему‑то лишь на базах. Офицер не без основания считал, что в вылетах на дежурство тоже — просто некому потом доложить о случившемся.
— М — мать! — высказался офицер и бросился в атаку.
Против психушки имелось одно, но действенное средство — связать и в карцер. И тогда проходило. Проходило лучше и быстрее, если при поимке больного отпинать. Но — попробовал бы кто отпинать командира «семерки». Буревой — он не зря Буревой. Ему еще и Медведь в позывной подошел бы, и Бык…
… Офицер очумело тряхнул головой и вскочил на ноги. Кажется, с третьего раза он понял, как Буревой это делает. Значит, надо поднырнуть под руку… оу — у! Какие твердые на матке стены, оказывается… Командир в очередной раз стряхнул с себя жилистого, но легкого стрелка и целенаправленно развернулся к командному сектору.
— Убью! — пообещал он серьезно.
Офицер быстро огляделся. К свалке потихоньку подтягивались заинтересованные экипажи, но пока что не вмешивались. Разборки внутри команды — дело тонкое, некомпетентной помощью запросто можно все испортить, так считали все. Сами разберутся, короче, а матке какое — никакое развлечение…
Вдвоем со стрелком они все же сбили командира с курса и запихали в ремзону.
— Давно бы так! — выдохнул стрелок. — Берегись!
Буревой бешено развернулся — против него стоял маленький и очень злой пилот.
— Уймись! — раздраженно приказал пилот.
Командир захрипел и попер вперед. Мелькнули неуловимо быстро ботинки космонавта, самые прочные ботинки в мире, и Буревой загремел на пол.
— Я что сказал?! — рявкнул пилот. — Мало в штрафной летали?
Мелькнули ботинки, офицер сочувственно поморщился. Наверно, очень больно падать, когда весу за сто…
— Убью! — пообещал командир дико и пошел на прорыв.
И взлетел. Ну а потом, естественно, упал. Головой в пол, спиной об стену…
Потом они тащили командира в душевые. И обратно.
— В следующий раз, — стонал под тяжестью стрелок, — в следующий раз выберем легкого командира, верно? Вон кэп очень легкий, его даже я помножу на ноль!
— А легкие сразу за оружие хватаются, проверено! — проворчал пилот. — Знаешь, как кэп стреляет? Аж двух «Дьяболо» обнулил!
— Суки вы, — сказал командир внятно. — Лучше б я их убил.
— Кого — их? — не понял офицер.
— А всех, — угрюмо сообщил командир. — Директора матки. Замов его. Эскадренный штаб амазонок, вон они, шкуры, светятся… всех. Что придумали, шкуры: девчонок в бой посылать… девчонок!
И тяжело присел в курительную зону.
— Вот такая у него психушка, — вздохнул стрелок.
— А у вас что, другая?
— И у нас, — легко согласился стрелок. — Разве что у кэпа… кэптэн Джонс! У контриков как психушка проявляется?
— В виде военной полиции, — процедил офицер. — Вон они, на след встали…
— Убью, — пообещал командир.
Но до убийства не дошло. Полицейские осмотрели побоище с дистанции и благоразумно решили, что если там офицер, то офицеру и разбираться. Офицер с тоской посмотрел на тушу командира и присел рядом. Издалека они наблюдали, как выстраивается около дисколетов строй амазонок. Лихие пилотки, кудряшки и косички. Белые рубашки, золотые погончики, строгие юбки. Каблучки. Тридцать шесть экипажей юного очарования.
— Цветник! — проворчал пилот. — Принарядились, ножками сверкают. Как будто не знают, что по матке только в комбезах можно ходить. Или в скафандрах. На матке такая пыль, что мигом аллергическую экзему заработают. Какой урод придумал делать корпуса из местных материалов?
— Вали на Фридмана, он во всем виноват! — отмахнулся стрелок. — У матки собственная гравитация, ей особая прочность ни к чему. Можно из глины слепить, и не развалится. Пока экраны не сорвет. Вот и лепят…
— Мужики, вы из‑за амазонки схлестнулись? — радостно поинтересовался издалека механик. — Ну вы дебилы!
Офицер молча достал пистолет. Механик переменился в лице и исчез.
— А я говорил, что легкие за оружие хватаются, — напомнил пилот. — Быстро вы, кэп, психушку накопили, за два вылета.
Офицер криво усмехнулся и убрал оружие. Издалека донеслось звонкое многоголосие — эскадра усиления приветствовала личный состав матки.
— Двойной состав! — проворчал пилот. — Все площадки забиты! О чем они думают, придурки? Ремонтировать как будем? Механиков самим не хватает! После первого боя половина в ремзоне останется! А ремзона и так тесная!
— Лучше подумай, сколько их останется в живых после первого боя, — пробормотал командир. — А если биться будем там, где я подозреваю, то вопрос, останутся ли вообще.
— А чего подозревать? — удивился стрелок. — Я не подозреваю, я точно знаю, что будет как в девяносто втором! Так же вот двойной состав загрузили и кэ — эк… кстати, кэп, а чего вы молчите? Ну задавайте ваши вопросы, а то мы ждем, ждем, аж неприятно! Вы же всегда задаете вопросы! Такие… идиотские. А?
Офицер под тремя внимательными взглядами вытащил пистолет, рассеянно покрутил в руках, смутился и спрятал обратно.
— Ребята, вы вообще помните, какую должность я занимал? — сердито спросил он. — Я был замом по воспитательной работе! Здоровый психологический климат в военном коллективе — одна из моих прямых обязанностей. Я, ребята, стараюсь служить добросовестно, я по психушкам исследование писал. Думал, кому‑нибудь в генштабе потребуется, наивный… А научное исследование, чтоб вы знали, это вам не рапорт о передаче дежурства и не байки о «тринадцатом», исследование на статистику опирается, на строгие факты и доказанные теории. Я статистику до сих пор наизусть помню, вот так‑то. Вы сказали, у вас психушка одинаково проявлялась? Так вот, в российском космофлоте был зафиксирован всего один случай, когда психушка накатила одновременно на троих. Одновременно на троих, с одинаково выраженной реакцией у всех. Уникальный случай, я с ним специально разбирался. Как там… при виде погибших больные возбудились, сорвались, проникли в командный сектор, покалечили охрану, убили без применения оружия руководящий состав базы за исключением директора, успевшего укрыться в особо охраняемых лабораториях базы, затем совершили попытку прорыва к истребителям с намерением атаковать генштаб космофлота… нейтрализованы группой космодесанта, отданы под трибунал, приговорены к высшей мере с заменой на штрафную эскадру… Были они тогда инженерами летно — испытательного полигона на Луне-2, обкатывали «Чертей», на которых мы летаем. В примечаниях указано, что были хорошими специалистами и, что интересно, спортсменами. Борец, гиревик и акробат.
