Виктор Гутеев - Пришлые
Сквозь гвалт и грохот боя на мостик поступали доклады от офицеров, руководящих обороной. Из них следовало, что вторая и третья палубы первого уровня перешли под контроль атакующих. На четвёртой идёт тяжёлый бой с переменным успехом, но защитники в критическом положении.
— Мостик, это четвёртая, — услышала Кара в наушниках запыхавшийся голос. — Из трёх сотен осталось человек пятьдесят. Машины давят. Палубу не удержим, повторяю, палубу не удержим. Разрешите отвести людей на пятую, иначе погибнем все.
— Нет! — неожиданно для самой себя громко выкрикнула Кара. — Об отходе не может быть и речи. Палубу держать до конца.
— Плохо слышно, повторите прика… куда? Куда?
В наушнике послышалась серия мощных взрывов, и голос пропал из эфира.
— Пятую палубу на связь.
— Пятая на связи, — ответил офицер. — Готов обеспечить отход людей с четвёртой палубы.
— Никаких отходов, я запрещаю поднимать переборки.
— Но ведь они погибнут, — неуверенно начал офицер, но Кара не дала ему закончить:
— Я запрещаю поднимать переборки. Вам ясно?
Спокойный, ледяной тон капитана заставил офицера отказаться от готовых сорваться с губ пререканий.
— Да, мне всё ясно. — В голосе офицера сквозила неприкрытая злость. — Конец связи.
Кара не помнила, чтобы время когда-либо стоило настолько дорого. Каждая выигранная минута оплачивалась кровью десятков людей. Но их гибель давала хоть и призрачный, но все же шанс спастись остальным.
— Капитан, оба катера исправны, — пришла долгожданная весть от инженера. — Удалось запитать внешние створы шлюза. Наши действия?
Кара напряглась. Сомнения, терзавшие душу, навалились с новой силой, но отступать от задуманного было не в её правилах.
— Выводите катер и атакуйте конструкцию на корме. Слышите? Любой ценой сбейте этот объект. Сейчас от этого зависит всё!
— Разрешите использовать оба катера?
— Разрешаю.
Наконец-то примагнитившись к борту линкора, старпом перевёл дыхание. Казалось, что может быть проще — включить ранцевый двигатель скафандра и вернуться к кораблю, но не тут-то было. Вылетая в пробоину, он чудом избежал столкновения, но соприкоснулся со срезом борта и повредил одно из сопел ранца. При включении двигателя помощника раскрутило и потащило в сторону от корабля. Неимоверными усилиями ему удалось остановить вращение и повторить попытку. Очень мешала громоздкая турель, но заставить себя отцепить её от пояса он так и не смог. Сама мысль остаться без оружия страшила его до дрожи в коленях.
Несколько следующих попыток состыковаться с кораблём не принесли успеха. Неисправный ранец давал слишком мощный импульс и постоянно уводил в сторону. Два раза Николя чуть не угодил в поток энергии, бьющий из присосавшейся к корме конструкции.
Зрелище невольно притягивало взгляд. Мощный поток энергии уходил ввысь на многие километры. Всё вокруг заливал яркий мертвенно-белый свет. Выступающие на корпусе линкора детали, отбрасывая длинные тени, невольно искажали контур корабля, добавляя множество несуществующих граней.
Возможно, при иных обстоятельствах Николя с открытым ртом смотрел бы на это великолепие. Сейчас же, в очередной раз проносясь мимо корабля, он костерил несчастный ранец и вновь принимался за дело. В конце концов, изрядно помучившись, ему удалось сесть на корпус в носовой части линкора.
Осмотревшись, он понял, что добраться до пробоины в машинном отделении практически невозможно. По нестерпимо блестевшему корпусу линкора деловито сновали знакомые механизмы. Николя рассмотрел несколько абордажных челноков, прицепившихся к правому борту. Их чужеродные угловатые формы резко контрастировали с родными плавными линиями обводки корабля.
Оптическая система скафандра определила, что до ближайшего механического шлюза ему предстоит протопать не менее двухсот метров, к тому же придется миновать десяток чужеродных машин.
Взвесив все за и против, Николя примагнитил турель, пинком отправил последний картридж в приёмник и прицелился в ближайший челнок.
Металл под ногами дрогнул. Рядом разъехались створки носового шлюза, и в космос выскользнули оба планетарных катера. Отойдя от линкора, они включили маршевые двигатели и устремились в сторону злополучной конструкции.
Наперерез катерам устремились четыре челнока, не принимавшие участия в атаке. Один из челноков протаранил катер, и к свету, который испускал энергетический столб, добавилась яркая вспышка взрыва.
Второй, не обращая внимания на гибель близнеца, упрямо рвался к конструкции. Николя понимал, что не успевает. Спешащие наперерез челноки приближались с головокружительной скоростью. Старпом подправил прицел и открыл огонь. Рой реактивных снарядов, пронзив пространство, впился в носовую часть ближайшего к катеру челнока. Словно натолкнувшись на невидимое препятствие, челнок зарыскал и отвалил в сторону. Определив, что остальные челноки не успевают, Николя принялся расстреливать сновавших по корпусу роботов. Он добивал третьего, когда всё вокруг озарилось взрывом. На месте конструкции вырос огромный огненный шар. Прежде чем взрывная волна сорвала Николя с корпуса, он заметил, как на линкоре вспыхнули внешние сигнальные огни.
Когда старпому удалось справиться с бесконтрольным вращением, он обнаружил, что его корабля нигде нет. Рядом с парящим в вакууме Николя застыл исковерканный, буквально вскрытый изнутри огромный вражеский корабль. Его лопнувший борт зиял дырами. Вокруг суетились множество мелких аппаратов, что-то вылавливающих в захламлённом обломками пространстве. Николя понял, что видит эвакуацию остатков экипажа. Кара выполнила задуманное. Уходя, люди дали несколько залпов. Результаты были налицо. Невзирая на бедственность собственного положения, Николя растянул губы в улыбке.
Один из аппаратов приблизился к беспомощному человеку и, захватив скафандр силовым полем, потащил в сторону чужого транспорта. Судьба распорядилась так, что помощник капитана, майор ВКФ Новой Республики Николя Лурье стал первым из рода человеческого, кто увидел воочию живых представителей инопланетной расы.
— Топлива хватит всего на один переход.
Старший механик тяжело вздохнул.
— В результате боя, — продолжил он, — были повреждены компенсаторы второй силовой установки. Когда подача энергии возобновилась, произошла утечка и, как следствие, взрыв, разрушивший треть машинного отделения. Погибла дежурная смена, уничтожены практически все остатки топлива. Я вообще удивлен, что с такими повреждениями нам удалось сдвинуться с места. В машинном отделении четыре крупные пробоины, отказала система искусственной гравитации. Ремонтные бригады работают в авральном режиме. По окончании ремонта могу гарантировать ещё один переход и сутки хода на маршевых двигателях. Это всё.
На мостике повисло тягостное молчание. Им чудом удалось оторваться от противника и затеряться в метеоритном поясе. Их искали. Пост наблюдения несколько раз сообщал о появлении чужеродных кораблей, один из которых прошёл по самому краю пояса, но пока им везло. Причиной везения служили плотные пылевые и каменные скопления, отражающие поисковые лучи. Правда, в данный момент это не волновало ни экипаж, ни капитана. Кара молча выслушала доклады офицеров и, стоя в центре мостика, обдумывала дальнейшие действия.
В результате до сих пор кипевшего на борту боя экипаж понёс серьёзные потери. Более шестисот человек уже сложили головы. Две палубы и часть машинного отделения были полностью разрушены. Система питания дальнобойных орудий отказала после нескольких залпов. Проведённые тесты показали, что ремонт возможен только в условиях оборудованного дока. В дополнение ко всем бедам оставшиеся на борту машины не собирались отказываться от штурма. Защитники четвёртой палубы погибли, машины прорвались на пятую. Сейчас люди овладели ситуацией, и бой подходил к концу. Но потери продолжали расти.
— Капитан, а ведь это вы виноваты в их гибели, — нарушил тишину мостика один из офицеров.
Всегда тихий и неприметный младший лейтенант буквально полыхал гневом.
Кару ошеломили обвинения, она даже не сразу нашлась, что ответить. Но лейтенант и не ждал объяснений. Его пылающий безумием взгляд пробежал по лицам присутствующих и вновь остановился на капитане.
— Это вы запретили эвакуировать людей с четвёртой, и они погибли! — внезапно сорвался он на крик. — Слышишь, мерзкая тварь, — лейтенант поднял трясущуюся руку и указал на Кару пальцем, — это ты, ты, прячась на мостике, убивала их всех. Я презираю и ненавижу всех вас, вы все жалкие ничтожные трусы.
Старший механик размахнулся и дал бившемуся в истерике офицеру мощную оплеуху.
— Немедленно прекратить. Как смеешь ты, мальчишка, обвинять капитана? Убирайся с мостика и займись чем-нибудь полезным. Бегом!
