Виктор Гутеев - Пришлые
— Я вам не подчиняюсь, полковник, — перебил Алексей.
— Что? — зашипел тот и, сжав кулаки, шагнул навстречу.
— Ещё шаг, и ляжешь прямо здесь.
«Ну что за характер! Встал бы, как все, выслушал бред, умылся и спокойно продолжил бы трапезу. Но нет, мой язык точно меня погубит, — глядя в бешеные глаза Быкова, хаял себя Алексей. — Лучше бы я так друзей заводил».
Что остановило полковника — ледяной тон или зажатая в кулаке Алексея вилка — было неважно. Он замер на месте.
— С тобой разберусь позже, — прошипел он и зло уставился на притихших пехотинцев. — Вам смешно? — Обрушил он гнев на понурившую головы молодёжь. — Вся Республика утирается кровью. А вам весело? Только на Лайлоне погибли миллиарды. Их больше нет, они не сядут с нами за стол, не принесут радости и счастья.
Полковник мрачнел всё больше. Остекленевшие глаза застыли на побледневшей Илуме.
— Всё ещё весело? Что же вы за люди?
— Да, тяжело.
Алексей обернулся на голос, вклинившийся в разнос.
Перебивший полковника старик сидел через стол. Седина украшала благородные черты его лица. Пронзительные, хоть и потускневшие с годами глаза, не мигая, сканировали пространство.
— Мы понесли тяжёлые потери. Вы правильно сказали, полковник, — Республика умылась кровью. Ничто не вернёт нам родных и близких. Великое горе поселилось в сердцах, служа наказом в предстоящих битвах.
Старик не повышал голоса, но зал замер, ловя каждое его слово. Всмотревшись в обращённые на старика лица, Алексей увидел преданные глаза и чувство глубочайшего уважения.
— Горе и боль связали нас узами. Враг приложил много усилий, стараясь загнать нас в пучину отчаяния. Но мы сильная раса, это нам не подходит. Я рад, что, несмотря на всё, мы можем смеяться даже в момент величайшей боли и скорби.
Вопрос закрылся сам собой. Довольные пехотинцы расселись по местам, а полковник, склонив голову, побрёл меж столов.
— Подождите, полковник.
Инвалидная коляска, в которой сидел сухощавый старик, шурша электроприводом, догнала Быкова. Поравнявшись, оба направились к выходу.
— Получил всё-таки, — Гай довольно подмигнул Илуме. — Даже здесь никакого покоя, псих на психе.
— Прекрати, — попросила она, — полковник родом с Лайлоны, вся его семья была там. Он сильно страдает.
— Страдает он, — упёрся Гай. — Все страдают, но это не даёт права срывать зло на подчинённых.
— Думаешь, все так просто…
— Ну, началось, — обречённо выдохнул Монти. — Всё. Пошли в отделение.
Все дружно встали. Монти протянул Алексею руку:
— Приходи в шестой, там сегодня насыщенная программа. Был рад познакомиться. До вечера.
Народ потянулся к выходу. Алексей, соображая, куда себя деть, не торопясь побрёл в сторону корпуса.
— Молодой человек.
Поняв, что обращаются именно к нему, Алексей повернулся. В тени дерева, раскинувшего разлапистые ветви, облокотившись на подлокотник кресла, в одиночестве сидел тот самый старик.
Подойдя, Алексей разглядел причину присутствия инвалидной коляски. Подоткнутый плед прикрывал обрубки ног, ампутированные чуть ниже колен.
— Я вижу, вы бывалый солдат, — продолжил старик. — А какой пример подаёте молодёжи? Угроза старшему по званию в других условиях могла вам дорого стоить.
— Надоело быть без вины виноватым, — не дожидаясь приглашения, Алексей уселся на стоящую рядом скамейку.
— Жизнь сложная штука. Приходится примерять разные ситуации, — глядя куда-то вдаль, произнёс старик. — Но это не даёт права на бунт.
— Да достали уже эти ситуации, — в сердцах выпалил Алексей.
Сам того не замечая, он попал под магическое обаяние дедушки. Может, гипнотический взгляд, может, тихий вкрадчивый голос — что-то в этом человеке располагало к доверию. Задай старик нужные вопросы, и Алексей с готовностью излил бы душу.
— Вот вы. Что вы на себя примерили? — спросил он вместо этого.
Старик ответил без раздумий:
— Это безногое тело.
— Тела примеряем мы все, — Алексей не придал значения словам. — Я говорю о ситуациях.
— Тебя как звать? — Старик не позволил сбить себя с толку.
— Вольнов Алексей, капитан. Вооружённые силы России.
Глубокие морщины прорезали лоб собеседника:
— Что-то не припомню такой армии. Какой сектор?
— Если бы я знал.
— Интересно.
Услышав шаги, оба обернулись. Немолодая, ладно сложенная женщина, нарочито громко шурша травой, подошла к креслу и склонилась над стариком.
— Адмирал, — услышал Алексей её мягкий голос.
Врач понизила тон, и продолжения он не расслышал.
— Извините, Алексей, дела. — Старик выехал на тропинку, обернулся. — Но мы обязательно закончим наш разговор.
«Адмирал, — мысленно повторил Алексей, провожая взглядом удаляющуюся коляску».
— Адмирал, — вдруг выкрикнул он, повинуясь внезапному порыву. — Как по-вашему, — спросил он вновь обернувшегося старика, — скоро всё это закончится?
— Закончится? — задумался тот на секунду. — Нет. Сдаётся мне, всё только начинается.
