Виктор Гутеев - Пришлые
Внезапно в динамике громкой связи раздался треск, и все услышали взволнованный голос:
— Мостик, это пост слежения, вы слышите меня? Ответьте.
— Слушаю.
— Капитан, у нас гости. Двенадцать мелкоразмерных целей. Подходят с разных направлений. Огонь не открывают. Время контакта семь минут.
— Истребители?
— Нет, по массе сравнимы с нашими челноками. Подобных аппаратов мы ещё не встречали.
— Абордажная партия, — уверенно заявил старпом.
Вытянутое лошадиное лицо майора покрылось испариной, однако его глаза выражали угрюмую решимость.
— Боюсь, вы правы, — повернулась Кара к старпому. — Сейчас вы пойдёте в машинное отделение, возьмёте его под свой контроль и будете держать до последней возможности. — В голосе капитана зазвучали металлические нотки. — В случае критической ситуации вы обязаны сделать всё, чтоб корабль не попал в руки врага.
Она встала и протянула помощнику руку:
— Надеюсь, вас не надо учить, как это делать?
— Не надо, капитан, всё сделаю, как положено.
Двенадцать пар глаз проводили помощника до выхода с мостика. Присутствующие на мостике с удивлением отметили перемены, произошедшие в облике старпома. Нескладного, слишком мягкого с подчинёнными и застенчивого с противоположенным полом, его по праву считали рохлей, недостойной занимаемой должности. Но стоило ситуации измениться, и перед глазами сослуживцев предстал сильный духом, готовый к неожиданностям человек.
Проводив помощника, Кара включила внутрикорабельную связь и обратилась к экипажу:
— Внимание всем! Палубным интендантам раздать оружие и боеприпасы. Старшим офицерам организовать оборону подконтрольных палуб. Наводчикам и орудийной прислуге пока оставаться на местах.
Предупреждая возможные вопросы, капитан кратко обрисовала ситуацию. Затем вновь обратилась к экипажу:
— Мы не стрелковая часть и не имеем должной подготовки, но мы принадлежим к высшей касте боевого сословия. Мы покажем врагу, что значит смелость и упорство. Будем мужественны и выстоим в этой битве.
— Капитан, четыре объекта изменили маршрут, остальные идут прежним курсом. Огня не открывают. Время контакта две минуты, — сообщили с поста слежения.
Кара связалась с инженером.
— Что с орудийной палубой?
— Порадовать нечем. На всю палубу энергии не хватит. Можно запитать одно орудие, но придется отключить его от общей сети, это займёт не меньше часа и, возможно, с нулевым результатом.
— Сможете открыть шлюз и выпустить катер?
— Сможем, — пришёл ответ, — при условии, что батареи катера потянут привод створок шлюза.
— Проверьте и доложите.
Вскоре корпус линкора сотрясла серия слабых толчков. С поста слежения доложили, что четыре объекта зависли неподалёку, а восемь примагнитились к корпусу.
Две с половиной тысячи мужчин и женщин готовились к атаке. С помощью ручных приводов были закрыты все межпалубные перекрытия и аварийные переборки. В вероятных местах прорыва ставили скорострельные турели, которым не требовалось внешнее питание. Громоздкие скафандры замедляли приготовления, но частые учебные тревоги, так нелюбимые экипажем, сейчас давали результаты. Люди заняли позиции, проверили оружие и приготовились к бою. Вскоре прошла команда отключить освещение. Все как один погасили прожекторы скафандров, и многоуровневый железный муравейник погрузился в непроницаемую тьму.
Система ночного видения, встроенная в лицевой щиток скафандра, превратила привычные очертания отсека в смазанную зеленоватую картинку. Старший помощник капитана Николя Лурье не сводил взгляд с тёмного овала, проявляющегося на бронеплите внешнего корпуса. Под воздействием неведомого поля часть борта, отделявшая машинный зал от челнока абордажной группы, выгнулась дугой. Трёхметровый участок борта пошел волнами и покрылся сеткой трещин. Николя видел гибель корабля возле злополучной планеты и понял, каким образом противник стремится проникнуть на борт. Он не стал ждать, когда переборка рухнет, и вдавил гашетки турели.
Поток реактивных снарядов смёл колыхающуюся переборку и устремился в чрево вражеского челнока. Прежде чем выстрелы превратили внутренности переходного тамбура в огненное месиво, Николя заметил высокие тёмные фигуры с непривычными для человеческого глаза очертаниями.
Такая встреча оказалась для противника полной неожиданностью. Первая атака захлебнулась, время шло, а повторных попыток всё не было. Не отмечая движения в тамбуре, заваленном искореженными фигурами, Николя приказал обследовать вражеский челнок.
Две массивные фигуры, держа наготове автоматы, вошли в тамбур и, переступая через растерзанные останки чужаков, медленно двинулись внутрь абордажного челнока.
Там что-то мелькнуло, раздалась короткая очередь, и шедший впереди матрос медленно осел на пол тамбура. Второй, беспрерывно стреляя внутрь челнока, попятился, но выйти из тамбура ему не дали. Стремительная фигура сбила человека с ног и, обхватив тело гибкими конечностями, утащила внутрь челнока.
Всё произошло так быстро, что люди растерялись и не успели среагировать. Опомнившись, они увидели, как из тамбура одна за другой выскакивают стремительные тени. Семь длинных гибких конечностей непропорционально тянулись из каждого узкого приземистого корпуса. Это было всё, что успел рассмотреть Николя, прежде чем вновь открыть огонь. Длинная очередь разнесла в клочья несколько созданий, не успевших выскочить из тамбура, но три отливающие металлом машины проникли в отсек и устроили там настоящую бойню.
Такой скорости передвижения Николя ещё не видел. Водя стволом турели вслед за мечущимися по палубе и переборкам машинами, он разнёс половину отсека, прежде чем подбил две из них. Третья же, нанося медлительным, закованным в громоздкие скафандры людям хлёсткие удары телескопическими конечностями, рванула к турели, но чей-то выстрел из ракетомёта сбил машину на палубу.
Сменив картридж турели, Николя окинул взглядом отсек и содрогнулся. На залитом кровью полу среди человеческих тел, перерубленных вместе со скафандрами, агонизировали останки чужих механизмов.
— Это всего лишь роботы, — прохрипел один из уцелевших механиков, рассматривая бьющую конечностями машину. — Быстрые твари. Ты посмотри, — он растерянно развёл руками, — они всю команду убили, нас здесь всего трое осталось.
Николя оглядел разгромленный зал и увидел медленно идущего к ним человека. Скафандр бедолаги с ног до головы был забрызган кровью, а сам он, скорее всего, получил ранение или контузию. Неуверенной походкой матрос подошёл к чьим-то останкам, с трудом нагнулся и поднял заляпанный кровью ракетомёт. Затем молча встал на колено и навел прицел в переходной тамбур.
— Нет, — закричали они с механиком в голос, но остановить стрелка не успели.
Осколки ракеты изрешетили тамбур. Раздался громкий хлопок, и злополучный тамбур вместе с вражеским челноком отшвырнуло прочь. В пробоину с грохотом рванул кислород. Останки людей и механизмов подхватило мощным потоком и мгновенно вымело в мерцавшую холодными звёздами пробоину. Николя вцепился в амортизатор турели и, держась из последних сил, усиленно вспоминал давно забытую молитву. Не выдержав напряжения, магнитные амортизаторы с резким щелчком отскочили от палубы. Николя вместе турелью вышибло в космос. Атака на машинное отделение была отбита.
Почти везде атакующим машинам удалось смять ряды неподготовленных защитников и пробиться на внутренние палубы линкора. В общей сложности на борт проникло более сотни однотипных механизмов. Юркие машины, убивая всё, что вставало на их пути, без устали и страха рвались в глубь корабля.
Люди отчаянно сопротивлялись. На погружённых в темноту палубах кипела яростная схватка. В разгромленных коридорах и горящих отсеках вперемешку лежали погибшие люди и поверженные машины. Бой шёл ожесточённый, беспощадный. Каждый делал всё, что от него зависело. Люди в одиночку и небольшими группами отбивались от навалившихся механизмов.
Кто-то из стрелков изловчился и одной очередью повредил две машины. Те спутались конечностями и долго катались по палубе, круша всё вокруг и давя не успевших укрыться защитников. В тёмных переходах, словно стаи светлячков, неслись автоматные очереди и реактивные снаряды. Нередко свои же пули, прошедшие рикошетом, ранили, а порой и убивали защитников — сказывалась отчаянная нехватка боевого опыта. Счёт убитых шёл на сотни, а накал схватки всё возрастал.
В эфире перемешались яростные крики и хрипы умирающих. Кто-то молил о помощи, кто-то грязно ругался, кто-то визжал от возбуждения и страха.
Сквозь гвалт и грохот боя на мостик поступали доклады от офицеров, руководящих обороной. Из них следовало, что вторая и третья палубы первого уровня перешли под контроль атакующих. На четвёртой идёт тяжёлый бой с переменным успехом, но защитники в критическом положении.
