Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Том 19
— Да, я об этом слышал.
— Ты не должен врываться в святая святых этих людей, как артиллерийский снаряд. Подобные запреты коренятся в самой глубине подсознания. Люди не в состоянии мыслить о них в логических категориях. Предположим, я бы высказал сомнения в чести твоего отца. Ты бы, вероятно, убил меня за это. Но если бы ты сказал нечто подобное мне, моя реакция была бы намного слабее, во всяком случае, я бы не стал жаждать крови.
Ворон снова повернулся к нему и сухо спросил, подняв одну бровь:
— А какие у тебя самые чувствительные струнки?
— У меня? Ну… семья, пожалуй, хотя это чувство и не так сильно, как у лохланцев. Моя планета. Демократический способ правления. Я не против дискуссии на любую из этих тем и не полагаю их выше сомнения. Я не считаю возможным драться, если нет непосредственной физической угрозы, и не считаю себя непогрешимым. Я допускаю, что мои убеждения могут быть совершенно ошибочны. Во всяком случае, предела совершенству не существует.
— Автономная личность, — сказал Ворон. — Жаль мне (тебя. — И он быстро заговорил: — Но на Гвидионе есть какая-то опасность, особенно во время так называемого сезона Бэйла. Я узнал, что какое-то животное — горная обезьяна — считается ее причиной. У тебя нет сведений об этой твари?
— Н-нет. В большинстве языков слово «обезьяна» обозначает более или менее человекоподобное животное, которое достаточно сообразительно, однако не владеет какими-либо орудиями и развитой речью. На террестроидных планетах такие животные встречаются часто — параллельная ветвь эволюции.
— Знаю. — Ворон принял решение. — Послушай, ты согласишься, что нужно что-то предпринять хотя бы для обеспечения безопасности персонала на космодроме. О том, как ее обеспечить, не обидев при этом местных жителей с их предрассудками, будем думать позднее. Но сначала мы должны узнать, в чем, собственно, заключается проблема. Могут ли обезьяны действительно быть опасными? Когда речь зашла об этом, Эльфави вела себя настолько иррационально, что я не уверен, говорила ли она правду, как не уверен я и в других гвидионцах, к которым обращался с этим же вопросом. Как-то ты мне говорил, что охотился в лесах нескольких планет. Кроме того, полагаю, ты лучше меня умеешь выведывать у людей все, что нужно, не наступая им на любимую мозоль. Так вот: не мог бы ты как-нибудь потихоньку разузнать, как выглядят следы этих тварей и тому подобное? А потом, если представится возможность, отправимся сами и поглядим на них. Договорились?
8Следов не встречалось, пока экспедиция не миновала перевал и не стала спускаться по поросшему лесом противоположному склону. Именно тогда молодой Беодаг, по профессии лесничий, заметил следы и обратил на них внимание Тольтеки и Ворона. Следы были довольно заметны: примятая трава и поломанные ветки, оборванные сочные бутоны деревьев кэрду, ямки на месте вырванных из земли клубней и корнеплодов.
— Будьте осторожны, — предостерег он их, — были случаи, когда они нападали на людей. Право, вам следует взять отряд побольше.
Ворон в ответ хлопнул себя по кобуре пистолета.
— Тут не на одну стаю хватит, — сказал он, — тем более что в обойме разрывные пули.
— Кроме того… э-э… более многочисленный отряд их только распугает, — добавил Тольтека. — К тому же вы нам все равно не поможете. Нам уже случалось встречаться с животными, находящимися на стадии развития, близкой к разумной, не говоря уже о вполне разумных негуманоидах. Мы знаем, чего следует опасаться, а вы, гвидионцы, — боюсь, пока еще нет.
Беодаг посмотрел на пришельцев с явным сомнением, но не стал настаивать: на Гвидионе считали, что любой взрослый человек знает, как ему следует поступать. Астронавты объяснили Дауиду и другим гвидионцам, что хотели бы познакомиться с образом жизни горных обезьян лишь для того, чтобы в случае необходимости обезопасить космодром от их набегов. Эльфави подавленно молчала, но не сказала, что Тольтека лжет.
— Что ж, — сказал Беодаг, — желаю удачи. Но сомневаюсь, что вы много увидите. Во всяком случае я лично не замечал, чтобы у них было что-либо похожее на орудия. Я, правда, слышал о подобном, но это были, что называется, слухи из третьих, а то и из четвертых уст, а вам известно, как они в таких случаях обрастают всякими небылицами.
Ворон кивнул, повернулся на каблуках и направился в лес. Тольтека поспешил за ним. Голоса гвидионцев вскоре затихли далеко позади, и пришельцы из других миров зашагали по молчаливому лесу, тишину в котором нарушали только шорохи и птичий гомон. Деревья здесь были стройные, уходящие высоко в небо, с прямыми стволами красноватого цвета. Их густые ветви переплетались, образуя высоко над головой сплошной шатер. Под сенью деревьев почти не было подлеска, только жирная почва, покрытая толстым слоем мягкого гумуса, в котором произрастал местный грибок. Температура воздуха была выше, чем обычно на таких высотах. Он был наполнен пряным ароматом, напоминающим запах чебреца, шалфея или тимьяна.
— Интересно, откуда этот запах? — подумал вслух Тольтека.
Ответ на его вопрос нашелся через несколько минут, когда они вышли на лесную поляну, густо поросшую кустарником. Вокруг испускавших терпкий аромат алых цветов, которыми ветви кустов были буквально усыпаны, вился рой насекомых, напоминавших пчел. Тольтека остановился, чтобы рассмотреть эти растения получше.
— Знаешь, — сказал он, — по-моему, это близкий родственник бэйлова куста. Обрати внимание на форму листьев. Однако этот вид, по всей вероятности, цветет чуть раньше.
— М-да. — Ворон постоял, потирая подбородок. Его холодные зеленые глаза стали задумчивыми. — По-моему, настоящий бэйлов куст откроет бутоны вскоре после нашего возвращения в Звездар — то есть как раз к началу празднования Бэйла, или как он там называется. Если учесть, какова местная культура, станет понятно, что совпадение названий куста и праздника не случайно. Тем не менее здешние жители так и не сложили об этом растении никаких мифов, как обо всем остальном, что попадает в их поле зрения.
— Я обратил на все это внимание, — сказал Тольтека, — но напрямик лучше не спрашивать, во всяком случае — до тех пор, пока не разузнаем побольше. Когда мы вернемся, я собираюсь послать наших лингвистов в корабельную библиотеку изучить слово «бэйл» с этимологической и семантической точек зрения.
— Отличная мысль. А заодно выкопай как-нибудь незаметно кустик этого растения и отдай на химический анализ.
— Хорошо, — сказал Тольтека, хотя от намеков Ворона его передернуло.
— А пока что, — сказал Ворон, — у нас другие планы. Пойдем.
И они снова нырнули в величественную тишину леса. Мягкий дерн настолько заглушал звук шагов, что даже собственное дыхание казалось им неестественно громким. Следы прошедшей здесь стаи обезьян были по-прежнему отчетливо видны: отпечатки лап, поврежденные растения, экскременты.
— Это, должно быть, крупные зверюги, если прут вот так через чащу напролом и никого и ничего не боятся. А грязнули-то! Ну точно как люди. Хотя думаю, во время охоты они ведут себя иначе и не поднимают шума.
— Как ты считаешь, сможем ли мы подобраться к ним поближе, чтобы понаблюдать за их повадками? — спросил Тольтека.
— Попробовать можно. Насколько мне известно, людей они почти не опасаются. Мы наверняка сможем найти брошенную стоянку, где они провели несколько дней, попытаемся исследовать оставленный ими после себя сор: может быть, удастся обнаружить разбитые камнями кости или следы обработки камня для получения примитивных рубил.
— Предположим, наши предположения относительно их подтвердятся. Что дальше?
— Пока трудно сказать. Можно уговорить гвидионцев бросить свои идиотские предрассудки…
— Это не предрассудки! — вознегодовал Тольтека. — По крайней мере в их понимании.
— Склонять голову перед лицом угрозы — это просто смешно! — взвился Ворон. — Когда ты перестанешь потакать глупости?
В памяти Тольтеки всплыло встревоженное лицо Эльфави.
— Довольно! — перешел на крик Тольтека. — Здесь не твоя планета. Экспедицию тоже возглавляешь не ты. Не зарывайтесь, сэр.
Они остановились. На высоких скулах Ворона проступил румянец.
— Попридержи-ка свой язык! — отрезал Ворон.
— Мы не для того сюда прилетели, чтобы их угнетать. Уважай, черт побери, их этику, или я прикажу заковать тебя в кандалы!
— Что ты, во имя хаоса, можешь знать об этике, серый торгаш?
— Да уж достаточно, чтобы не… не довести женщину до слез. И еще вот что. Оставь ее в покое, слышишь?
— Ах вот оно как, — едва слышно проговорил Ворон. — Вот, значит, куда ты клонишь?
Тольтека изготовился к драке, и драться действительно пришлось, но только не с тем, с кем он собирался. Внезапно воздух наполнился падающими телами.
