Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Том 19
Сумеем мы или не сумеем решить проблему атмосферного барьера, мы не можем ожидать, что процесс ассимиляции пройдет быстро и легко. В некотором смысле, вполне возможно, полной ассимиляции вообще не будет. Вряд ли они или их дети будут идентичны нам. Кроме препятствий, вытекающих из того, что они не знакомы с Рустамом, они ведь летят сюда для того, чтобы сохранить свой образ жизни, а не расплавить его в общем плавильном котле.
Как я уже говорил, мне представляется, что жертвы со стороны горцев и понизовщиков, как бы там ни было, не способны полностью предотвратить появление пролетариата. Что ж, мы как-нибудь перетерпим это и постараемся провести определенные социальные и экономические меры, чтобы обеспечить людей работой. Но что касается второго аспекта, о котором говорил доктор О'Малли, — вопроса об интродукции чуждой нам философии и характера мышления, которые так несходны с нашими…
Он отложил трубку, набрал в легкие побольше воздуха и заорал на весь зал, так что эхо, отброшенное стенами, дошло даже до его глохнущих ушей.
— Черт вас всех побери, так это же именно то, в чем мы нуждаемся!
А потом сказал мягко и доверительно еще не опомнившемуся от шока залу:
— Несколько часов назад я стоял на Северном мосту и разговаривал с одним из недоумевающих и даже рассерженных ребят. Он никак не мог понять, почему старшее поколение хочет отрезать его от звезд. И мы с ним закончили разговор тем, что обсудили пути и средства, с помощью которых Рустам мог бы получить такой корабль, когда они сюда прилетят.
Из этого вряд ли что-то выйдет, конечно. Но важно то, что новость о прилете кораблей заставила его понять, как он задыха-' ется в том болоте, в которое мы постепенно превращаемся. О да, у нас еще много больших дел. Но кто будет их осуществлять? Люди, такие же, как и мы! Если так, что же останется грядущим поколениям? Сидеть на заднице и восхищаться достижениями предков?
Я скажу вам, что случится тогда. Нам придется дорого платить за собственную глупость.
Я слышал, как многие бьют тревогу по поводу внезапного появления пролетариата — безродного, обнищавшего пролетариата, у которого нет никаких целей, который не заинтересован в поддержке существования того общества, которое его породило. Леди и джентльмены, а рассматривали ли вы опасность появления пролетариата души?
Так пусть приходят иностранцы! Давайте с радостью приветствовать неожиданные прозрения, странные обычаи, удивительные мысли и чувства. Они не всегда будут нам приятны… чаще всего мы захотим их отвергнуть. Что ж, испытаем их на прочность. Это заставит нас пристальней приглядеться к фундаменту наших собственных верований. И если есть хоть что-то в идее Свободы и ценностей индивидуализма, которые, как считается, мы защищаем, то от вызова, брошенного нам, мы только обогатимся. Но вы же знаете — подобные вещи работают с отдачей. Они ведь тоже будут учиться у нас. Рука об руку прежние и новые обитатели Рустама будут работать и думать, как достичь того, чего по отдельности им и не мечталось достигнуть.
Коффин перевел дыхание. У него слегка кружилась голова от такой длинной речи. На коже проступил пот, а колени дрожали. Хриплым голосом он закончил:
— Как многим из вас известно, поскольку я люблю прихвастнуть, у меня есть парочка правнуков. Я не хочу отрывать их от космоса, так же как тот мальчуган, о котором я говорил, не хочет, чтобы его отгородили.
Нет, они заслуживают лучшей судьбы!
Прошли лунники, дебаты завершились, трудная торговля между представителями разных взглядов кончилась, резолюции внесены и приняты, заявление, что Рустам примет и поможет сынам Земли, принято…
Дэниел Коффин сидел один в своей комнате в доме де Смета. Флюор он выключил. Лунный свет струился в открытое окно, прохладный, как и сам воздух. Снаружи в комнату вливалась упругая тишина зимней ночи, которую не мог нарушить даже рев реки, хотя на льду уже появились трещины, вызванные первым дыханием приближающейся весны.
Прохлада дохнула на портрет Евы, стоявший на столе. Коффин взял его в руки. Руки дрожали. Дэн очень устал. Хорошо бы лечь и отдохнуть хорошенько.
— Любимая, — шепнул он. — Как бы я хотел, чтобы ты это видела. — Он покачал головой и всей пятерней расчесал волосы. — А может, это сделала ты? Не знаю.
— Видишь, — сказал он, обращаясь к ее памяти. — Я сделал то, что сделал, только потому, что ты тоже захотела бы этого. Только поэтому.
Примечания
1
Здесь и далее стихи в переводе А. Глебовской.
2
Л. Кэрролл. «Алиса в Зазеркалье». Пер. Н. Демуровой. (Здесь и далее примеч. пер.)
3
Что и требовалось доказать (лат.).
4
В. Шекспир. «Гамлет», пер. Б. Пастернака.
5
Последний, решительный аргумент (лат.).
6
Исход, 3, 14.
7
Послание апостола Павла к Евреям, 2, 6.
8
Джонатан Эдвардс (1703–1758) — американский священник, теолог и философ.
9
«Иисус отвечал: истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие. Рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от Духа есть дух. Не удивляйся тому, что Я сказал тебе: должно вам родиться свыше» (Евангелие от Иоанна, 3, 5–7).
10
«Сын мой, сын мой, Авессалом! о, кто бы дал мне умереть вместо тебя, Авессалом, сын мой, сын мой!» (Вторая книга Царств, 18, 33). Так оплакивал непокорного, но любимого сына библейский царь Давид.
11
Остров в составе Филиппинского архипелага, площадь 94,6 тыс. км2(Здесь и далее примеч. пер.)
12
Имя Джек в английском языке имеет еще значение «ловкач».
13
Закон Мерфи гласит: все, что может испортиться, испортится. (Здесь и далее примеч. пер.)
14
Скрудж — скряга, герой повести Диккенса «Рождественская песнь в прозе».
15
Одно за другое (лат.).
16
Гомстеды — участки определенного размера, — раздававшиеся в США почти бесплатно каждому желающему и, при условии соблюдения им некоторых правил, переходившие в его собственность. Закон о гомстедах был принят в 1862 году.
17
«Письма федералиста» — сборник из 85 эссе, написанных в защиту американской Конституции 1787 года. Авторами статей были А. Гамильтон, Дж. Мэдисон и Д. Джей. Считается классикой политической философии.
