Филип Дик - Солнечная лотерея (сборник)
– Запри дверь, – раздался где–то рядом голос Элеоноры. – Мур совсем потерял голову. Бродит по коридорам, как берсеркер.
Бентли нашел дверь и закрыл ее на старомодную задвижку. Элеонора стояла посередине комнаты, подняв ногу и расстегивая ремешок сандалии. Пока Бентли в нависшей тишине благоговейно наблюдал за ней, она скинула сандалии, расстегнула и сняла брюки. На какое–то мгновение в тусклом свете мелькнули голые коленки и бледные икры. У него перед глазами все заплясало, и он зажмурился. Стройные красивые ноги от ступней до самых колен и выше, до трусиков…
Он подошел к ней, и она подняла руки. Грудь ее вздымалась, темно–красные соски набухли и затвердели от его прикосновения. Она глубоко вздохнула, вздрогнула и обняла его. Гул в его голове становился то громче, то тише; он закрыл глаза и отдался уносящему его потоку.
Когда он проснулся, в комнате стоял жуткий холод. Вокруг было тихо. Он с трудом поднялся и с удивлением осмотрелся. Его память выдала калейдоскоп отрывочных воспоминаний. Через открытое окно в комнату просачивался серый свет раннего утра, наполненного холодным ветром. Он отошел от окна и попробовал собраться с мыслями.
Повсюду среди одежды и постельного белья лежали обнаженные люди. Он прошелся между ними, шокированный этим зрелищем, и нашел Элеонору. Она лежала у стены, вытянув руку с полусогнутыми пальцами и поджав ноги. Ее дыхание было беспокойным. Он отошел и тут же застыл на месте. Серый свет выхватил из темноты еще одну знакомую фигуру. Его старый друг Ал Дэвис мирно спал в объятиях жены.
Чуть дальше тоже лежали люди: кто–то тяжело храпел, кто–то беспокойно ворочался, кто–то постанывал и искал одеяло. У него под ногой захрустело стекло; он увидел осколки и лужицу темной жидкости. Еще одно знакомое лицо. Кто же это такой? Мужчина, темноволосый, с правильными чертами лица…
Это было его собственное лицо!
Он с разбегу врезался в дверь и очутился в залитом желтым светом коридоре. Его охватил ужас, и он молча побежал вперед, не разбирая дороги: босой, по дорогим коврам, по бесконечным пустынным коридорам, мимо серых окон, вверх по бесчисленным лестницам, которым, казалось, не будет конца. Не помня себя, он повернул за угол и оказался в нише. Путь ему преграждало зеркало в человеческий рост.
Там отражалась неясная фигура. Казалось, что это засохшее насекомое, висящее в желтоватой прозрачной глубине. Он уставился на отражение: прилизанные волосы, вялые невыразительные губы, бесцветные глаза. Руки, слабые, словно без костей, висели плетьми; бледная безвольная фигура молча и не двигаясь смотрела на него из зеркала.
Он закричал – и изображение пропало. Он понесся по залитым серым светом коридорам, его ноги почти не касались ковров. Он вообще ничего не чувствовал под ногами. Он мчался, объятый ужасом, и его прерывистые вопли уносились к высокому куполообразному потолку.
С вытянутыми руками он проносился мимо стен и панелей, влетал в пустые комнаты и тут же вылетал из них и продолжал мчаться по безлюдным коридорам. Ослепленное, перепуганное создание, которое отчаянно металось и бросалось на закрытые окна в безуспешных попытках найти выход.
Со всего размаха он врезался в камин. Сломленный и подавленный, бессильно растянулся на мягком пыльном ковре. Какой–то момент лежал без движения, затем вскочил и вновь бездумно рванулся вперед, вытянув перед собой руки, закрыв глаза и беззвучно крича.
Впереди послышались какие–то звуки. Из полуоткрытой двери в коридор струился свет. В комнате, склонившись над бумагами, сидели вокруг стола несколько мужчин. Над столом висела яркая люминесцентная лампа, миниатюрное теплое солнце, которое гипнотически его притягивало. Мужчины, обставившись чашечками кофе, что–то писали. Среди них выделялась крупная тяжелая фигура с массивными сутулыми плечами.
– Веррик! – закричал он мужчине, голос его прозвучал пискляво и слабо. – Веррик, помогите!
Риз Веррик недовольно поднял взгляд:
– Чего тебе надо? Я занят. Нужно сделать это прежде, чем мы начнем действовать.
– Веррик! – закричал он, охваченный ужасом и безумной паникой. – Кто я?!!
– Ты Кит Пеллиг, – раздраженно ответил Веррик, вытирая лоб одной здоровенной ручищей, а другой отодвигая записи. – Ты убийца, выбранный Конвентом. Менее чем через два часа ты должен быть готов приступить к выполнению задания. Работа должна быть выполнена.
Глава 7
В этот момент в комнату вбежала Элеонора Стивенс.
– Веррик, это не Кит Пеллиг! Вызовите Мура и заставьте его все рассказать. Он мстит Бентли: они вчера подрались.
– Это Бентли? – вытаращил глаза Веррик. – Черт бы побрал этого Мура! Совсем мозгов нет! Он все нам испортит.
Безумие Бентли начало потихоньку проходить.
– Это можно исправить? – непослушными губами спросил он.
– Он чуть с ума не сошел, – сдавленно сказала Элеонора. Она уже успела натянуть брюки и сандалии и накинуть на плечи пальто. Ее лицо было бесцветным, темно–рыжие волосы спутались. – Ему не выйти из этого состояния, пока он в сознании. Велите дать ему успокоительное. И ничего ему не говорите, пока он не придет в себя. Сейчас ему этого не перенести, понимаете?
Появился трясущийся и перепуганный Мур.
– Ничего страшного не произошло. Я просто чуть–чуть опередил события. – Он взял Бентли за руку. – Пойдем. Сейчас все исправим.
Бентли оттолкнул его. Он отошел от Мура и начал изучать свои незнакомые руки.
– Веррик, – его голос был тихим и безжизненным, – помогите мне!
– Мы все уладим, – пробасил Веррик. – Все будет в порядке. А вот и врач.
Веррик и врач принялись за Бентли. Герб Мур стоял поодаль, боясь подойти ближе к Веррику. Элеонора курила около стола, наблюдая, как врач вводит иглу в руку Бентли.
Когда Теда уже поглощала темнота, он услышал далекий и глухой голос Веррика:
– Тебе нужно было или убить его, или просто не связываться. Не тот материал. Думаешь, он это забудет?
Мур что–то ответил, но этого Бентли уже не расслышал. Темнота вокруг него сомкнулась и отрезала от внешнего мира.
Откуда–то издалека до него донесся голос Элеоноры Стивенс:
– Ты знаешь, Риз так до конца и не понимает, что такое Пеллиг. Ты это заметил?
– Он не понимает никаких теорий, – прозвучал угрюмый и недовольный голос Мура.
– Ему и не надо их понимать. Он всегда может нанять кучу талантливых мальчиков, которые разберутся для него в любой теории.
– Полагаю, ты имеешь в виду меня.
– Почему ты с Ризом? Ты ведь его не любишь. Ты не пойдешь с ним до конца.
– У Веррика есть деньги, которые он вкладывает в мои работы. Если бы не они, то не видать бы мне удачи.
– Когда со всем этим будет кончено, Риз присвоит себе результат работы.
– А это не важно. Вот смотри, я изучил труды Макмиллана и его основные достижения в создании роботов. И что у него вышло? Просто безмозглые механизмы, все эти хваленые пылесосы, кухонные плиты, тупые официанты. Макмиллан не туда пошел. Он сосредоточился на том, чтобы делать что–то прочное и сильное, способное поднимать и переносить грузы, дабы неклы могли спокойно себе лежать на боку и спать. Таким образом, неклы стали больше не нужны в качестве слуг и чернорабочих. Макмиллан был на стороне неклов. Возможно, он купил свою классификацию на черном рынке.
Послышались звуки: чьи–то шаги, звон бокалов.
– Виски с содовой, – попросила Элеонор.
Кто–то сел и шумно выдохнул.
– Я устал. – Это был Мур. – Ну и ночка. Лягу пораньше. Весь день потерян!
– По твоей вине.
– Он справится. Он поможет старине Киту Пеллигу.
– Ты не можешь в таком состоянии руководить работой.
– Он мой, – возмутился Мур.
– Он принадлежит всему миру, – заметила Элеонора ледяным тоном. – Ты так увлекся своей словесной шахматной игрой, что не видишь, какую опасность навлекаешь на всех нас. Каждый час, который этот чудак проводит у власти, повышает его шанс выжить. Если бы ты не сходил с ума и не сводил личные счеты, то Картрайт, возможно, был бы уже мертв.
Был вечер.
Бентли заворочался. Он приподнялся на кровати и с удивлением обнаружил, что полон сил, а голова у него достаточно ясная. В комнате стоял полумрак. Единственным источником света была маленькая мерцающая точка, которую Бентли определил как сигарету Элеоноры. Мур сидел рядом с ней, положив ногу на ногу, со стаканом виски в руке. Лицо у него было недовольное. Элеонора быстро встала и включила настольную лампу.
– Тед?
– Который час? – поинтересовался Бентли.
– Половина девятого. – Она подошла к кровати, держа руки в карманах. – Как себя чувствуешь?
Он спустил ноги на пол. Они одели его в ночную пижаму; своей одежды Тед нигде не заметил.
