Космос Декстера. Пожиратели (СИ) - Лис Марко
Декстер оказался не менее обескуражен странным поведением управляющего. Парень удивлённо моргал и слегка кривился от боли в выкрученной руке, но больше не пытался оказывать сопротивление.
Что именно сумел Фогель увидеть на заблокированном дисплее устройства оставалось загадкой. Однако именно после того, как управляющий на несколько секунд вперил свой взгляд в браском, его лицо вдруг расплылось в улыбке, и он громко, заразительно рассмеялся.
Не ослабляя хватки, он прошептал парню что-то на ухо. После чего сразу же внезапно второй рукой ухватил дезориентированного Декстера за шиворот и, словно разъярённый родитель, собирающийся устроить взбучку своему непутёвому сыну, бесцеремонно потащил его в сторону.
Капрал, все ещё ошеломлённый происходящим, застыл на месте. Но прежде чем он успел прийти в себя и двинуться следом, Фогель, не оглядываясь, громко рявкнул:
— Не подходить!
Его голос, наполненный сталью и решимостью, заставил капрала замереть. Что-то внутри него встрепенулось, напомнив о далёком прошлом — о службе в армии. Перед глазами на мгновение возник образ разъярённого сержанта, преследовавший его в ночных кошмарах ещё долгие годы на гражданке.
Сейчас в словах Фогеля слышался такой абсолютный приказ, отрезая всякую возможность для возражений. А решительность, подкреплённая демонстрацией силы, ясно дала понять, что в данный момент неподчинение могло иметь куда более серьёзные последствия, чем спор на повышенных тонах. Поэтому, капрал, даже поборов дрожь, остался на месте.
— Не дёргайся, бить не буду. Но если начнёшь валять дурака, выбью зубы! Доступно излагаю? И не вздумай открывать рот без разрешения, отвечай только по существу.
Голос Фогеля звучал спокойно, но в этой спокойствии сквозила угроза. Я молча кивнул, предпочитая не спорить. После того как он без усилий погасил мою атаку и заломал мне руку, а на последок всего парой слов пригвоздил старшего охранника к земле, я не видел причин проверять границы его терпения.
Этот человек продемонстрировал, что по силе мы находимся на совершенно разных уровнях. Неприятно признавать, но в рукопашном бою я ему точно не ровня.
— Дроид не соврал? Он сказал правду про узел связи?
— Да.
— А что с твоим браскомом?
Я взглянул на устройство на руке. Экран светился сообщением о блокировке, только теперь понял, что именно данный текст и привлёк внимание корпората.
— Случайно так получилось, — пробормотал я, стараясь держаться спокойно. Несмотря на вопрос, вряд ли Фогеля на самом деле интересовали подробности того, как мой браском словил функциональный блок.
Фогель слегка усмехнулся и кивнул. Видимо, мои слова только укрепили его собственные догадки.
— Ты ведь не знаешь, почему они здесь? — он указал кивком на охранников, которые с интересом наблюдали за нами со стороны.
— Нет, — ответил я, решив придержать при себе свои догадки.
— И про введение режима ЧП в колонии тоже не слышал?
Я снова мотнул головой.
— Не стану вдаваться в подробности, — Фогель достал из внутреннего кармана пачку сигарет, плавно откинул крышку и протянул мне. Я вежливо отказался. Он взял одну сам, зажал зубами, прикурил и, выпустив струю дыма, продолжил: — Скажу только, что ретранслятор, обеспечивающий внутри- и межсистемную связь, уничтожен. Основная версия — диверсия. — Теперь понимаешь, как все эти события связаны с твоим браскомом? — продолжил он, пристально глядя мне в глаза.
Не сложно сложить два плюс два, когда тебе всё практически разжевали.
Только теперь я обратил внимание, насколько пусто стало на улицах. Ещё вчера жизнь в колонии кипела: шумные компании шахтёров кучковались на перекрёстках, переругиваясь и подталкивая друг друга по направлению к местным барам. Кто-то уже успел пропустить пару кружек и под гулкий хохот, сальные шутки и пьяные песни направлялся к жилым модулям, цепляясь за товарищей, чтобы не упасть. Даже в тенистых уголках, куда не доставал свет прожекторов и неоновых вывесок, иногда виднелись очертания парочек, находящих минуты тишины посреди всего этого хаоса.
Теперь всё исчезло. Люди, шум, гогот и бравые крики сменились зловещей тишиной. Даже неон вывески у бара с гордым названием «Чёрная дыра» потускнел и едва светился, словно тоже решил притвориться невидимым.
И если исчезновение праздно шатающихся гуляк воспринималось относительно нормально, то практически полное отсутствие рабочих вызывало тревогу и наводило на не самые лучшие мысли.
Я опустил взгляд на устройство, закреплённое на предплечье. Сложно было игнорировать его слова. В голове начала выстраиваться некая цепочка, соединяющая всё воедино: заблокированный браском, вооружённые охранники, режим ЧП, уничтоженный ретранслятор.
Ликвидатор Синдиката здесь совершенно не причём! А значит и расставаться с краденым грузом не придётся. Вот только радоваться я не спешил.
— Мы сильно подставились? — спросил я, наконец осознавая, насколько разительные перемены произошли в колонии, пока мы, ничего не подозревая, коротали время за выпивкой.
— Тем, что добровольно отрезали корабль и себя от колониальной сети во время чрезвычайной ситуации? А ты как думаешь? — Фогель кивнул в сторону охранников. — Я даже не могу представить, сколько уведомлений, требований и предписаний, направленных службой безопасности на «Церу», ты просто проигнорировал.
Я тоже оглянулся в их сторону.
— Значит всё плохо?
— На удивление, нет, — впервые за сегодня управляющий улыбнулся. — Вы, конечно, очень не вовремя затеяли обмен своего портативного узла связи на медицинский гель. Но в этом нет ничего незаконного. Ни в самой сделке, ни в том, что корабль остался без связи.
— То есть, это всего лишь неприятная накладка и можно не переживать? — с надеждой улыбнулся я.
— Ага, вроде того. Мне нужно уходить, — он, не глядя, выключил звук на браскоме, продолжавшем трещать от бесконечных сообщений, — о нашем разговоре уже донесли и шишкам из СБ не нравится здесь моё присутствие. Ты главное про наши дела молчи, и всё будет хорошо.
— То есть будет обыск? — словно невзначай уточнил я, стараясь держаться максимально непринуждённо, хотя у самого подступил ком к горлу.
— Без веских на то причин ваши гражданские права никто нарушать не станет, — слова Фогеля вызвали во мне неожиданное чувство удовлетворения. — Поэтому просто не давай им такого повода.
Он объяснил, что если бы безопасники имели явные основания, давно бы действовали жёстче. Хотя охранники и начали вскрывать корабль, но стоило мне выйти и всё изменилось. С этим моментом всё более чем понятно, и здесь некого обвинять. Всему виной послужила невозможность службы безопасности с нами связаться. Получается, у охраны действительно имелись серьёзные причины попытаться попасть на борт «Церы».
— Справишься? — уже без улыбки, с холодным блеском в глазах, спросил Фогель.
— Вполне, — ответил я без колебаний и уверенно кивнул. — Проблем не возникнет. Гарантирую.
Спрашивать о том, почему Фогель сразу не сказал обо всём вот прямо я не стал. Теперь ответ стал очевиден — инцидент с ретранслятором в колонии, похоже, вызвал временную рокировку в системе власти. Управляющий оказался отрезан от закрытых каналов информации.
Поэтому он решил не афишировать нашу связь, предпочитая действовать с позиции стороннего наблюдателя. Честно говоря, я бы и сам поступил так же на его месте. Проще всего соврать, что находишься здесь исключительно для предотвращения эскалации, которая, конечно, была бы вредна для колонии, а значит и корпорации.
Такая версия удобна со всех сторон: у безопасников не будет видимого повода выпроводить Фогеля за пределы посадочной площадки, и, если ситуация выйдет из-под контроля, он будет находиться достаточно близко, чтобы оперативно устранить угрозу в моём лице.
— Давай, спрашивай, — наконец не выдержал корпорат.
Фогеля будто подменили — передо мной оказался совсем другой человек. Он больше не демонстрировал холодную отчуждённость, с которой встретил меня вначале. Исчезли резкость, раздражение, отстранённость. Вместо этого передо мной стоял человек, готовый к диалогу, будто бы наконец решивший поговорить откровенно.
