Гарри Гаррисон - Врач космического корабля
– Ну, понимаете… никто сейчас не помнит этого кода. И даже если бы мы его знали и могли использовать, вряд ли кто его поймет. Конечно, было бы здорово, если бы мы сумели связаться таким способом, но…
– Никаких «но». Мы сделаем это. Вы сумеете передавать длинные и короткие импульсы, если я составлю и закодирую сообщение?
– Думаю, что да. Я подсоединю к схеме прерыватель, который будет замыкать и размыкать цепь. Сообщение можно еще записать на ленту – это, наверное, будет легче – и сделать так, чтобы записанный сигнал включал реле. Думаю, это можно осуществлять механически.
– Тогда – за работу. Я принесу вам готовое закодированное сообщение, как только его составлю. Делайте свое устройство. Курикка, пойдемте со мной.
Старшина не промолвил ни слова до тех пор, пока они не вышли в коридор. Там он наконец перевел дух и спросил:
– Позвольте мне узнать, сэр, что вы задумали?
Он был в таком недоумении, что Дон чуть не рассмеялся.
– Все очень просто. Мы идем в библиотеку, там должна быть нужная нам информация. Если не в книгах, то в памяти библиотечного компьютера.
Все действительно было просто. Ни одна из книг – а это была в основном беллетристика для развлечения пассажиров – не обещала ничего путного, поэтому Дон обратился к энциклопедическому каталогу. Раздел «КА – КУ» содержал статью «Коды». Просмотрев три-четыре подстатьи, он обнаружил информацию о международном коде, в ней даже был приведен сам код.
– Вот то, что мы ищем, – сказал Дон, указывая на колонки букв с тире и точками напротив. Он нажал клавишу «печать». – Теперь давайте попробуем преобразовать наше сообщение в такой вид.
Когда они вернулись в рубку управления, решение проблемы предложил математик, доктор Угалде:
– Компьютер! Нам нужно разработать соответствующую программу. Именно для таких операций эта глупая машина и предназначена. Если вы мне позволите, я составлю программу, чтобы она преобразовывала обычное сообщение в этот код и записывала его в готовом виде на ленту для передатчика. Мы пошлем радиограмму, и, я уверен, они быстро поймут, что это какой-то код. А перед сообщением я предлагаю передать цифры от 1 до 10 соответствующим количеством точек, чтобы дать им понять, что эта передача – не случайный набор импульсов, а несет в себе определенное содержание. При наличии такого ключа они быстро догадаются, что к чему.
– Отличное предложение, – сказал Дон. – После цифр пошлем простой запрос, чтобы убедиться, что они поняли этот код, а потом перейдем к передаче более сложных сообщений. Мы дадим знать, что слышим их микрофонную передачу, но будем отвечать кодом. – Он повернулся к остальным. – Как можно быстрее смонтируйте необходимое устройство. Я пойду в лазарет навестить больных. Как только все будет готово к передаче, вызовите меня.
У постели пациентов ему пришлось мобилизовать все свои актерские способности, чтобы с правдоподобным оптимизмом отвечать на их вопросы. Да, буря прошла и больше не повторится. Нет, в слухах о том, что воздух на корабле кончается, нет ни доли истины. Воздух здесь просто чудесный, не правда ли? Он сменил повязки на ранах, выписал из лазарета обмороженного, велев ему показываться раз в день, и направился в свой кабинет. Не успел он войти, как раздался звонок видеофона: к передаче сообщения все было готово.
– В контрольном режиме работает нормально, – доложил при появлении Дона Спаркс и щелкнул тумблером. Из динамика зазвучали медленно чередующиеся точки и тире. – Мы запустили ленту через коммутационную схему. Мощность излучаемого антенной сигнала увеличилась почти вдвое по сравнению с той, что была.
– Передавайте, – распорядился Дон и опустился в капитанское кресло у пульта управления.
Жонке принес кофе и разлил всем в чашки.
Спаркс перемотал ленту и произвел необходимую подстройку. Катушка завертелась, и стрекочущее сообщение полетело в космос. Из приемника продолжала доноситься запись, которую они слушали уже не первый день. Спаркс еще дважды перемотал ленту на начало и дважды повторил передачу и только потом выключил аппарат.
– Теперь будем ждать, – произнес он.
Доктор Угалде быстро делал какие-то расчеты на клочке бумаги.
– Я подсчитал, – сказал он, – что, учитывая наше возможное положение относительно Марса, мы должны услышать ответ не более чем через 30 секунд.
Все посмотрели на часы, на их прыгающую секундную стрелку. Она, казалось, ползет все медленнее и медленнее. Но вот она наконец отсчитала 30 секунд и пошла дальше… Совершила еще один полный оборот. Полторы минуты… Угалде скомкал свою бумажку.
– Может, мои расчеты были неверными. Ошибка…
Он замолчал, услышав, что монотонный голос, доносившийся из приемника, вдруг оборвался. Все инстинктивно повернулись к умолкшему приемнику. После нескольких секунд тишины раздался другой голос:
– Приветствую вас, «Иоганн Кеплер»… как меня слышите? Мы принимаем на вашей частоте серию импульсов. Это вы передаете? Если да – подтвердите импульсами. И повторите их, потому что прием на нашем конце еще неустойчивый…
– Выполняйте, – скомандовал Дон.
Кнопочный ручной прерыватель в передатчике был уже установлен. Используя его, Спаркс начал передавать точки, повторяя их снова и снова: 5, 5, 5, 5…
Потом они снова ждали несколько долгих минут, пока их сообщение, несущееся со скоростью света – 186 000 миль в секунду, – достигло Марса и было принято. И пока пришел ответ.
– «Иоганн Кеплер», мы получили вашу радиограмму, – произнес голос, и комната вдруг сотряслась от ликующих возгласов, – …значит, у вас трудности с радиосвязью. Мы установили, что вы работаете кодом, и ищем его аналог в библиотеке. Если вы считаете, что мы его найдем и сможем декодировать ваше послание, приступайте к передаче подробного доклада о вашей ситуации. Повторите его не менее пяти раз… Я повторяю: передавайте свое сообщение не менее пяти раз, так как мы здесь испытываем трудности с приемом. Ждем вашей передачи. Желаем успеха.
Такая сложная процедура связи требовала много времени. Дон отпечатал на компьютере сообщение, в котором объяснил, что с ними случилось. Оно было перенесено на ленту в виде комбинаций точек и тире. Одновременно была подготовлена другая лента с данными предшествующих и последних астрономических наблюдений для компьютера на Марсе, который обработает их и определит величину необходимой поправки к курсу. Время шло, и с каждой секундой они все больше удалялись от правильной траектории.
Им пришлось ждать еще, но вместо результатов расчетов пришел запрос относительно массы реактивного вещества, оставшегося в баках корабля. Эту информацию передали как можно быстрее и потом снова, в течение нескольких молчаливых минут, ждали ответа – данных для проведения коррекции, которая вернет их на первоначальную траекторию и даст возможность долететь до Марса. Наконец ответ пришел.
– Приветствую вас, «Большой Джо», – загремел голос, и, хотя он старался звучать бодро, в нем слышались нотки тревоги. – Мы еще не можем считать это окончательным ответом – цифры перепроверяются, и будут предприняты определенные меры. Но дело в том, что… гм… вы находитесь на ошибочной траектории слишком давно. По нашим расчетам выходит, что с той массой реактивного топлива, которая у вас осталась… ну, в общем, ее недостаточно для осуществления необходимой коррекции. Ваш корабль в любом случае улетит в открытый космос.
Глава 9
В тишине, которая последовала за этим ошеломляющим известием, стук в дверь рубки управления прозвучал необычайно громко. В комнату вошел помощник инженера по воздухоснабжению. Он отдал честь и, окинув умолкших людей быстрым взглядом, вручил Дону листок бумаги.
– Я подумал, что эти данные лучше доложить непосредственно вам, сэр. Это контрольное испытание я провел всего несколько минут назад.
Дон взял себя в руки; после того, что они услышали, потребовалось усилие воли, чтобы заставить себя думать о других проблемах. Он взял бумажку и посмотрел на нее, ничего не понимая.
– Извините, не могли бы вы объяснить, что значат все эти цифры?
Специалист по воздухоснабжению показал на ряд чисел у правого края листка, последнее из которых было обведено красным кружком.
– Это процент концентрации кислорода в воздухе. Как видите, он неуклонно снижается. Вот эти цифры – результаты измерений, которые проводились через каждые пять часов после аварии. Изменение происходило медленно, но в последнее время наблюдается резкое падение. И вот – последние данные. Боюсь, что радиация, вызванная солнечной бурей, убила слишком много фитопланктона. А это, в сочетании с потерей воды, нарушило общий баланс.
– И что это значит?
– Если говорить просто, сэр, то люди на борту корабля превращают кислород в углекислый газ быстрее, чем наши растения восстанавливают его. И воздух, пригодный для дыхания, скоро кончится.
