Фронтера - Шайнер Льюис

— Шесть недель?

— Боюсь, что да.

— Невозможно, — сказал Риз. — Это немыслимо.

Морган подался вперед, и его глаза блеснули.

— Риз, я не люблю это слово. Если ты собираешься со мной сотрудничать, тебе лучше не заявлять мне о невозможности чего бы то ни было. Никогда. Ни за что. Ты понял?

Риз кивнул, поймав себя на том, что движение это вышло бессознательным. Сила воли Моргана подавляла, словно под гипнозом. Он вспомнил манеру Кейна вести машину. Может, у них вся семейка малость чокнутая?

— Хорошо, — Морган снова расслабился. — В НАСА для полета шаттла натаскивали за пять недель. Мои люди в превосходной форме, все с летным опытом. Большую часть тренировок можно провести в режиме симулятора посадки, с бортовыми компьютерами. Им будет полезно чем-нибудь заняться в полете. Но если ты переживаешь, что не успеешь привести себя в порядок за столь краткое время, ничего страшного. В любой момент ты сможешь отказаться.

Риз подумал, что этот человек совсем не клоун, каким казался много лет. У Моргана с Кейном было кое-что общее, не просто настойчивость, но аура угрозы: темные невыразительные глаза хищников следили за малейшими движениями добычи, выискивая ее слабости.

— Я справлюсь, — сказал Риз.

Морган с улыбкой поднялся и пошел к двери, но на пороге задержался.

— Поспи. Уверен, у тебя еще найдется что мне сказать.

Риз сумел отрешиться от событий этого дня, действительно выспался и как следует отдохнул. В четверть девятого утра звякнул будильник на телефоне, и Риз еще успел сделать сотню приседаний.

За завтраком Кейн представил его кандидатам в астронавты. Риз познакомился с Леной, Такахаси и двумя пилотами — Уокер, женщиной лет тридцати пяти с пышной гривой волос и глубоко посаженными карими глазами, и Фатом, худощавым хрупким вьетнамцем, который, пожимая руку Ризу, глянул на него с плохо скрытой враждебностью. Их пятеро, подумал Риз, и мест на корабле тоже пять. Кого-нибудь из них я выкину за борт.

Больше в длинном, залитом солнцем зале никого не было; отсутствие Моргана позволило Ризу расслабиться и поесть молча. Как только предоставилась возможность, он, извинясь, покинул стол и стал блуждать по залу. Забрел в сувенирный уголок. Между футболками и пластмассовыми моделями шаттлов имелся небольшой голографический проектор. Включив его, Риз увидел самого себя в миниатюре, в момент установки американского флага на ржаво-красной почве там, где впоследствии воздвигли купол Фронтеры.

В то утро он повел их на центрифугу.

Она занимала отдельное здание — центр тренировок летной нагрузки, к северу от Здания Номер Пять и его симулятора полетов шаттлов. Даже спустя много лет Риза слегка замутило при виде изогнутых серых стен и радиальных бетонных балок перекрытия. Его шаги по пыльному полу, с которого наскоро отгребли в стороны склизкий мусор, эхом отдавались под пятидесятифутовыми плечами центрифуги. Риз вспомнил пустынный отель «Казино-де-ла-Сельва».

Еще он вспомнил, как техники болтали о каком-то новичке, выбравшемся из центрифуги по-пластунски, с глазами навыкате — капилляры так закровоточили, что белки потом еще месяц сохраняли кроваво-красную окраску. Вспомнил, как впервые увидел «Аполлон», как поразили его тогда нескрываемая механическая солидность и громоздкость переключателей, задвижек, тумблеров, рычагов. Тогда, как и сейчас, космический полет показался ему чем-то абсолютно немыслимым, выходящим далеко за пределы возможностей этой машинерии.

Но вот включили питание, центрифуга заработала, и Риз принялся посылать своих напарников на пятикратную перегрузку, пока Лена следила за их физиологическими показателями. Затем настал черед самой Лены, а еще позже — его собственный; он полез в гондолу центрифуги, а Кейна поставил за консоль, размышляя, что нельзя бояться его, нельзя никого из них бояться, нужно научиться им доверять, им всем. В конце концов, это ведь всего лишь 5g, недостаточно даже для пурпурных точечных кровоизлияний на спине. Он воспроизвел заученную технику дыхания, наполняя легкие и выдыхая воздух на вершине колеса, не позволяя грудным мышцам расслабляться. Он и не заметил, как все закончилось.

Легкотня, подумал он, никаких проблем. Но он помнил, что трудности начнутся при 8g, а при 10g придется совсем солоно.

После полудня он оставил их на тренировке у Такахаси, а сам пошел набросать заметки для лекций. Шесть недель — смехотворно малый срок, чтобы обучить их физике верхних слоев атмосферы, летной механике, навигации и прокладке курса, программированию космической аппаратуры и управляющих систем, не говоря уж про непосредственные симуляции, в том числе на случай эвакуации при ЧП.

Это означало, что обучение работе с модулем, медицинской и научной аппаратурой, симуляции подготовки к высадке и экскурсии по марсианской поверхности, общую диагностику, готовку и уборку, упражнения в радиосвязи и физические тренировки придется перенести на период полета.

Столько всего, размышлял он, столько потенциальных точек провала.

После обеда он повел их в аудиторию гостевого центра и показал фильмы, которые сумел откопать. Громкость не слишком прибавлял, чтобы можно было в нужных местах поправлять вежливого закадрового комментатора. Около восьми появился Морган, сел в заднем ряду и провел там оставшиеся два часа.

В мерцании проектора Риз наблюдал за рекрутами. Кейн и Такахаси выглядели равнодушными, Лена — очень серьезной, и только Уокер демонстрировала неприкрытый энтузиазм. Фату не сиделось, он явственно скучал и после девяти вроде бы задремал.

Когда они ушли, Риз опустился на красноплюшевое сиденье, разделив себя промежутком в одно кресло с Морганом, и закрыл глаза.

— Итак? — произнес Морган.

— Где ты их нашел?

— А что с ними не так?

— С Уокер и Такахаси все вроде бы в порядке. Но Лена ни хрена не смыслит в том, что за пределами ее профессии, Кейн на грани нервного срыва, а Фат полагает, что я тут затем, чтобы его отбраковать… впрочем, вполне вероятно, что именно так и обстоят дела. Что случилось с бывшим персоналом НАСА? Не могли ж они все в одночасье на пенсию уйти.

— Лучшие мне нужны для пилотирования шаттлов. Не забывай, без шаттла даже до корабля не добраться. А экономически осмысленная активность в ближайшее время будет ограничена околоземной орбитой.

— Иными словами, это отбросы.

— Вообще говоря, Такахаси занимает в Корпорации довольно высокий пост, к тому же он старший сын руководителя токийского филиала. Его лояльность исключительна, он один из самых умных и сильных моих подчиненных. Кейн мой родственник, и у него с головой все в порядке. Они с Фатом проявили себя дисциплинированными и отважными бойцами на войне, и в Техасе мало найдется пилотов вертолета лучше их. Лена с Уокер — сильны физически, умны, обучаемы.

— Но риски…

— Мы это уже обсуждали. Ты сам сказал, у нас конкурентные взаимоотношения, и вот тому иллюстрация. Некоторые решения могут тебе не понравиться, но это вопрос корпоративный, то есть при их принятии учитывается больше информации, чем тебе непосредственно доступно. С ними тебе просто придется смириться.

— Пускай даже это подвергает опасности всю экспедицию?

— Не сомневаюсь, что ты все разрулишь, — сказал Морган. — Я в тебе полностью уверен.

На третий день Риз подверг их пятнадцатикратной перегрузке. Трахею Фата забила рвота, Лене пришлось прочищать ее пальцем и делать ему дыхание рот-в-рот. Морган наблюдал за происходящим с порога. Бродит в тени, подумал Риз, как в старые времена.

— Я его списываю, — сказал Риз Моргану. Магнат лишь кивнул.

Когда Фата отослали восвояси, напряжение внутри команды спало, и Риз впервые уверился, что у них может все получиться. В тот день он повел их к Зданию Номер Пять, где располагался макет марсианского корабля. Риз попросил Моргана привести там все в порядок, и Морган выполнил его просьбу без шума и пыли: исчезли внешние лестницы для туристов, выкрашенные синей краской, и пластиковые панели, перекрывавшие вход в командный центр, а поврежденные элементы корпуса залатали.