Вадим Крабов - Склонный к Силе
– А раз заманчиво, то подари дочери город Кальварион и окрестную долину. Там плодороднейшая почва, прокормит хоть пять твоих Тиров. У города стены – сто лет оборонять можно, и к долине ведут всего два проходимых перевала с отличной дорогой, а на входе в долину – форты. Одной сотней можно стотысячную армию сдерживать, и никак не обойти…
– Откуда?!
– Знаю – и все, – сказал, как отрезал, – а в самом городе и в скалах богатств… короче, пиши официальную дарственную на дочь. По всем правилам, с магической защитой, освященную в храме.
– Это все равно недействительно!
– Удержим долину – очень даже действительно. Понял? Спор перейдет на Суд богов, и наша взяла.
– Ясно! – Пиренгул от возбуждения чуть не вспыхнул. – Ты сам отряды поведешь?
– Нет, – твердо ответил Рус. – Леона попрошу, он давно покомандовать хочет.
– А ты? – удивился князь.
– Я буду помогать исключительно советами, планы нарисую и своей «тропой» – она действует. Немного грузов, людей не больше двух десятков, а сам не пойду. – Последние слова произнес так холодно, что Пиренгул мгновенно остыл.
Рус боялся. Побывав в «божьей шкуре», стал опасаться, что стоит Силе пятен обрести имя, в момент, когда он будет там находиться, он окончательно растворится в той Силе. Потеряет себя, свою душу, свою любовь. Конечно, ощущения в пятне не шли ни в какое сравнение с могуществом бога, но, как говорят: «Обжегшись на молоке, дуют на воду». Рус заработал себе новый комплекс. Теперь даже жалел о возврате пятен, но втайне лелеял надежду, что скоро люди дадут той Силе имя и тогда можно смело входить в «родной мир». С новым богом договорится, как договорился со «старым» Френомом.
Андрей веселился от души и, находясь в хорошем подпитии, с трудом понял вопрос Руса:
– Как смурной? Да, друг, без подготовки свадьба не свадьба. Музыки мало, гостей чуть. Но я рад за тебя и веселюсь!
Они с Грацией уже поздравили молодых, подарили какие-то дорогие безделушки, и Рус нашел обоих вполне счастливыми. Или Асмальгин, как обычно, насплетничала?
– А, ты о том, как мы на плато Шаманов с Пиренгулом ездили? Представляешь, призраки утверждают, что ты мог, а не выполнил обещание. Грозятся больше не пускать, а там все наше золото! Векселя больше не принимают. Такие дела, друг. Ты разберись с ними!
– Разберусь, – облегченно вздохнул Рус. Думал, у них с Грацией нелады, переживал за обоих, – а векселя скоро начнут принимать и без Звездных врат, поверь мне. Выгодное же дело, удобно.
– Ты это купцам объясни.
– Сами разберутся, не маленькие. Ты не думаешь завязывать с учебой?
– Это ты о пятнах, которые теперь бесхозные? А что, ввяжемся? – Глаза Текущего загорелись. – Ты только намекни! А про учебу ты опоздал – я уже взял отпуск. Некогда в Альдинополь съездить, сдать работу, представляешь! Самый злющий стандор не придерется – подмастерье, а если добрый, то мастер. Учись, ученик!
– Научусь! – усмехнулся Рус, порадовавшись за друга.
Он и сам подумывал еще покопаться в орденской библиотеке и завязывать. Бывший землянин использовал другой принцип создания структур, учиться, по большому счету, нечему. Алхимию просмотреть, астрологию и достаточно.
И еще. На свадьбе забыл сказать Пиренгулу, но непременно скажет. В пятне рабство отменяется. Плевать, как он воспримет, а надо идти до конца. Не развалится хозяйство – те же этруски вполне себе успешно живут.
Эпилог
Борис все-таки задумал оформить затяжное следствие в обширное повествование: «Приключения Руса, принца Этрусии на просвещенных землях». Только что закончил приписку и удовлетворенно прочитал:
«…Рус стал царем Этрусии, но благородно передал царский венец своему верному соратнику, Эрлану, дабы вернуться к любимой. Волею богов перенесся в далекий Тир и женился на ней, на прекрасной княжне с чудесным именем Гелиния. Живут до сих пор и счастливы вполне…»
Труд сочинителя стал отдушиной в тяжелой работе, которая навалилась после Ссоры богов.
Умерли все сильные и многие слабые жрицы Лоос, огромное Древо засохло. Дарки бы с ними, но освободились их рабы, перестали работать амулеты «ошейных» рабов. Декаду они приходили в себя, а потом…
Оказалось, что в Месхитополе их жило много. Подняли мятеж. Чего хотели – сами не знали, но нашелся лидер, бывший лоосский раб Аригелий. Когда-то служил лоосским гвардейцем и вспомнил навыки. Погромили город и перешли на пригородные виллы, как магнитом притягивали к себе новых и новых, в большинстве своем «обычных» рабов. Присоединялись и приписные поселенцы.
Стража не справлялась. Пока гонцами и голубями вызвали армию, пока одна часть пришла с зимних маневров, вторая вернулась из Сорбонии, где участвовала в споре за одну провинцию, – много дел натворили. Выжгли все пригодные виллы, погромили половину богатых кварталов. Хвала богам, царская гвардия была на высоте. В самом начале бунта разогнала городскую чернь, а это больше она грабила город под шумок рабских возмущений, выгнала рабов, которые, кстати, и сами не стали с ней связываться, и закрыла городские врата.
В дело вступили Следящие. Искали всех, кто участвовал, и примерно наказывали, то есть вешали. Как радовался Борис, что Каган пропал! «Ночной князь» отправился в Тир и не вернулся, а без организующей воли Кагана преступники попадались на удивление легко. Заочно поблагодарил за это Руса.
Город зачистили, но Борис не вздохнул свободней. На «освобожденной» земле пришлось принимать многочисленные претензии хозяев, сообщения о побегах рабов и приписных поступали тысячами. Где тут отдохнешь? Искать тоже бесполезно – астрал закрыт, но это не оправдание. По слухам, Аригелий, преследуемый армией, повел свой сброд в Кафарское пятно. У него теперь больше женщин с детьми, чем «воинов». Маневрирует, идет через горы. Так, глядишь, и дойдет и уже там всех погубит. Ох уж эти рабские легенды! А еще, по многочисленным докладам очевидцев, которым не было смысла обманывать, бывших лоосских рабов плохо берет магия. Что «огненные вихри», что «снежные вьюги» валили их с большим трудом, словно они сами – живые Знаки. Но с этим пусть ордены разбираются, когда поделят «наследство» лоосок и Ищущих, а ему «обычных» беглых рабов более чем достаточно – гора заявлений на их розыск все росла и росла.
Верония осталась одной из очень немногих выживших средних жриц, если не единственной. Более того, внешне почти не изменилась. Никогда не увлекалась чревоугодием, сохранила стройность и почти не подурнела. Стала привлекательной черноглазой тридцатилетней женщиной. Точнее, не стала, а вернулась к своей истинной красоте.
Буквально на следующую ночь после Ссоры богов, когда в Главном Месхитинском храме творилось дарки знают что, когда служки визжали, а младшие жрицы бесцельно разбредались кто куда (большей частью в воды Эры), когда трупы никто и не думал хоронить, ей приснилась богиня.
Красивая зеленоглазая женщина (не юная девушка, как написано в «Священных свитках») обратилась прямо, без иносказаний:
– Верония, это я помогла тебе выжить. Веришь ли ты в меня по-прежнему? – Взгляд богини заставлял трепетать.
– Верю, Пресветлая, несмотря ни на что!
– Ты примерная жрица, и будет тебе награда, а пока вверяю тебе свою судьбу. Не испугаешься?
– Как можно, Пресветлая! Жизнь забери, саму душу!
– Не время! Верония, запоминай, что делать. В хранилище плодов в самой нижней шкатулке лежит единственный не сгнивший плод Древа. В нем моя Сущность. Храни его пуще жизни! Золото Флорины припрятано…
Через день богатая матрона Верония покатила на запад. Она легко находила общий язык с любыми людьми, и те незаметно для себя исполняли ее волю. Врожденная способность к внушению неимоверно усилилась. Бывшая жрица не гадала о причине. Неважно, чье влияние, самой богини или ее Плода, завернутого в шелк и лежащего в красивой сумочке-кошеле через плечо – непременном атрибуте богатой путешественницы, главное, это помогало в основной задаче. Необходимо найти корабль, переплыть океан и встретиться в загадочной империи Муль со жрицей по имени Хакара, служительницей местной богини плодородия и деторождения Ланья. Это то же, что и Лоос по-гелински.
Континент не знал пятен, там не росло ни одного Древа, и не ведали местные жрицы настоящей Силы.
Пять сотен лет ревнивый Эребус закрывал океан, принуждая людей пользоваться своими вратами. На половине пути между материками все суда рвало бушующей Тьмой, путь на запад перерезался наглухо. Ищущие не знали координаты Звездных врат на той и этой стороне, и Бог не спешил подсказывать, заставлял магов искать самостоятельно. Зря он так поступал – не успели найти. И скоро всем, кто помнил о редких досумрачных морских походах, станет ясно, что путь открыт. Веронии необходимо успеть одной из первых.
Примечания
1
Альдинополь – столица Эндогории.
