Вадим Крабов - Склонный к Силе
– Тяжело пришлось, но с помощью Величайшей выжил. Как ни скандал у богов, так мы, склонные к Силе, страдаем. Чем им Лоос с Эребусом не угодили, не подскажешь? – спросил вроде шутливо, но с намеком.
– Не знаю, но за Лоос я только рад. Никогда кукольных красоток не любил. Извини, господин Тирендор, сейчас некогда, но потом столько новостей расскажу! Нет, одну сейчас. Я стал-таки царем Этрусии Русом Четвертым, но, увы, пришлось сразу уступить венец. Не посвящен Френому, ничего не поделаешь…
Отиг вот уже месяц не уставал благодарить Гею за то, что она сподвигнула его на изучение видимых душевных проявлений у людей. Наблюдение за астральным телом стало недоступным (аура, каналы Сил, жизненные токи, которые видел в человеке любой продвинутый маг, – совсем не то, не астральное тело, видимое только из астрального транса), а он все равно с легкостью различал ложь. К Русу это не относилось, но по его спутнику, кажется, Леону, он понял – молодой этруск многое утаивает.
«Ну и дарки с ним! Всегда таился, всегда вокруг него чудеса, и пожалуйста – новый Хранящий. Это сколько ему… сорок точно, как бы не больше… выделяешь ты этруска, Величайшая, и спасибо, что и меня не забываешь…»
– Он архей, не сомневайся, – Рус ответил на незаданный вопрос.
– Что ж… Леон? Прошу в орден. Посвящен? Посвятим… Да, Рус, – вспомнил, досадно поморщившись на забывчивость, – четверть назад заходил ко мне Касымгил и велел привести к нему тебя и Гелинию. Нельзя отказывать верховному жрецу, поэтому я тебя ждал, но закрутился, забыл. Это все дарково пятно, дел там!
– А он откуда узнал? – поразился Рус, не обратив внимания на «пятно».
– Он мне не доложил и такой же вопрос проигнорировал. Рустам! – крикнул секретаря. – Немедленно приведи ко мне ученицу Гелинию. Мы подождем во дворе. Все равно спускаться, в храм идти.
Встреча с Русом не стала для Гелинии неожиданностью. Сердце с утра об этом вещало. В момент их встречи там, в душе Руса, их сердца крепко-накрепко связались. Весь месяц знала, что он хоть и слаб, но жив, а сегодня он сам ее успокоил и подтвердил, что любит. Как это происходит без слов, без мыслей, даже без эмоций – Гелинию не интересовало. Выздоровел, любит и спешит к ней – этого достаточно. Она помнила горячие поцелуи, вспоминала, как чуть не потеряла голову от счастья, а потом «пустила» богиню. «Очнулась» стоящей перед статуей Геи у себя в спальне. О разговоре богини с Русом и о дальнейших событиях, конечно, не ведала.
– Рус!
– Гелиния!
Во дворе ордена обнялись, не стесняясь.
– Идемте, голубки, вас верховный жрец ждет, – «разнял» их Отиг. – «И я понял зачем», – мысленно усмехнулся он.
В храме это поняли и «молодые», и Леон.
«Ой, я одета, как последняя нищенка!» – испугалась Гелиния, увидев в алтарном зале отца, мать, братьев, Андрея и Грацию, которая облачилась подобающе выходу на торжественное событие.
Она всегда одевалась со вкусом, любила украшения. Не зря Рус обзывал ее непонятным словом «шмотница». Но и на себя Гелиния наговаривала. Как по наитию, сегодня оделась в шелка. Не иначе, богиня сподобила.
«Величайшая! Ну сказала бы прямо! – Гелиния с досады посмела высказать претензии «самой». – Нарядилась бы, как подобает невесте! Покрывала нет! Да хотя бы бусы невинности надеть…»
Словно услышав ее желание, к ней подбежала прислужница и протянула бусы идеально белого жемчуга. Невеста успокоилась. Если только возможно успокоиться на собственной ожидаемо-нежданной свадьбе.
Во время обычной дневной службы тирскому верховному жрецу Геи явилась сама богиня. Алтарная статуя ожила и произнесла глубоким властным голосом:
– Сегодня же пригласи в храм моих посвященных Руса и Гелинию и освяти их брачный союз!
Больше никто этих слов не слышал, но так и должно быть при явлении Величайшей лично жрецу.
Касымгилу богиня являлась впервые, но он воспринял это как должное, как подобает спокойному, основательному служителю Геи – богини земли. Отправил младших жрецов к князю с наказом: «Только близких родственников, богиня сама высказала пожелание соединить его дочь брачными узами, значит, в узком кругу». Не забыл главный жрец и о женихе, позвал и его «родню».
Хмурый Пиренгул подвел дочь алтарю и вложил ее руку в твердую ладонь Руса.
«Как неожиданно! – думал князь после известия о скорой свадьбе дочери почти целую четверть назад. Согласился-то сразу – с богиней не поспоришь, но сердцем до сих пор не принял. – Беспокойный человек этот Рус. Могущественный, не поспоришь, но надолго ли? Что он дочери даст, кроме неспокойной жизни? А как дела у него с царским венцом? Тогда бы не сомневался… А что на свадьбу подарить?..»
Приказ о подготовке пира последовал сразу после ухода жреца, принесшего непонятно какую весть. То ли благую, то ли наоборот…
Касымгил не водил брачующихся вокруг статуи, он поставил их «под самые очи» богини и заставил повторять за собой слова брачной клятвы. Гелиния знала ее наизусть, а Рус не вникал. В конце жрец воскликнул:
– Да будет освящен сей брачный союз самой богиней, коей посвящены и жених, и невеста! – ударил об пол неизменным атрибутом всех жрецов – посохом, и Гея ожила.
Сверкнула «очами» и подкинула шар – Гею. Он превратился в радужное сияние и мягко накрыл молодых супругов. В следующее мгновение шар вновь появился в руках у застывшей богини, но освящение брака увидели все. Редко такое случается. В лучшем случае Гея ограничивается игрой желтого света, а тут… Да чего там редко, Касымгил никогда такого не видел!
Неизвестно, что почувствовала невеста, но жених ровным счетом ничего. Разве что сердце вроде как замерло и забилось с новой силой. Правда, он уже боялся верить. Один раз, с Грацией, уже ошибался. Да и вообще, стоит ли верить гадалке-шарлатанке? Подумаешь, «сердце соберется из кусочков»! Давно собралось, с самой первой встречи в ордене.
Гелиния, пьяная от счастья, смутно помнила свадебный пир во дворце (больше месяца, как княжеская семья перебралась в него, маги проверили все – от подвалов до крыши), зато на всю жизнь запомнила ночь в «Закатном ветерке», в холостяцкой спальне Руса. Наконец-то слились не только души, но и тела. Зря пугали немногочисленные подруги: никакой боли она не почувствовала, а наверху блаженства, воистину божественного, побывала. Бусы честно окрасились в красный цвет.
А вот Рус прекрасно запомнил свадебный пир.
– Вот что, зять, – Пиренгул отозвал его в сторону, – дочь ничего не соображает от счастья, и дайте боги, чтобы это продолжалось всю жизнь! Ты меня понял?
– Счастья или сумасшествия? – пошутил муж и мгновенно поправился: – Понял я, Пиренгул, не переживай – все для нее сделаю, ни себя и никого не пожалею! – сказал совершенно искренне.
– Себя не надо, – успокоился князь. – Ты венчался и отказался от венца. Понимаю, перехитрил посвящение, но… содержание от казны, земли, людишки… титул за тобой остался? Я о внуках беспокоюсь. А жить где собираетесь?
– Бери выше, князь! Я вошел в «Божественное завещание» как Рус Четвертый, им и остаюсь. Твоя дочь теперь Гелиния – царица этрусков. – Здесь он, надо сказать, ошибся. Его жена стала княгиней, а он сам как бывший этрусский царь – князем «царских кровей». – Правда, без номера и без правления. Земли – все царство, золота – сколько захочу.
Пиренгул снова перестал понимать, шутит зять или серьезен.
Рус все же поправился:
– Деньгами действительно не откажут, а личную вотчину возьму на побережье. Море люблю, – и конечно, умолчал о характере того моря.
Вспомнил, что там каким-то чудом осталась «ничейная» земля и жили одни морские охотники да рыболовы. Не сгонять же какого-нибудь князя-майора, ведь только-только гражданские распри погасил.
«Надо в самом деле заняться…» – постарался запомнить собственное сочинение.
– О «людишках» ты по незнанию сказал. В Этрусии нет приписных и рабов, а вассалы, уверен, потянутся. А поживем мы пока в «Закатном ветерке», пусть Гелиния доучится. Всего два года осталось. – У князя отлегло от сердца. Любил он младшенькую и заранее скучал от предстоящей разлуки.
– Это правильно, но и с внуками не затягивайте… Я вот еще что хотел. Хочу подарить дочери землю… ей, а не тебе, не возмущайся! Рядом с плато Шаманов, на границе с пятном обширная степь, откуда ушли кочевые роды…
– Стой! – Руса вдруг осенило, а князь недоуменно замолчал. – Скоро начнется война за пятна, поверь мне…
– Знаю! – перебил его Пиренгул. – Мы с Андреем ездили к Великим Шаманам. Они рассказали, что каганы ушли… Предки тобой недовольны, ты разберись с ними, что ли…
– Разберусь, – отмахнулся Рус. – А как твари, не слышал? – «Понятия не имею, работает ли Око Всеведенья…»
– Полторы декады бесились, а после… это государственная тайна, особо от Отига и других орденов храни, они еще не раскусили. На астрал все надеются, глупые, опасаются посылать разведчиков – их много за первые дни после Ссоры богов не вернулось… так вот. Чем дальше в пятно, тем спокойней твари. Как обычные звери себя ведут, только очень уж много того зверья. А что задумал? Сразу скажу – у меня сил не хватит удержать там хоть кусочек – те же эндогорцы сомнут. Но заманчиво!
