Наталья Соколова - Фея Грёз, или Изнанка желаний
– Иди отсюда, моль бледная. Ты не фея, а какая-то очень тупая человечка.
– Да где ты видела, Шиака, таких страшных и тупых фей?
– Ты, как всегда права, Гунша. Это какая-то сопливая босячка. Давай её свяжем и продадим старухе Шанте.
– Оооо, прекрасная идея, сестрёнка. Неси верёвку.
– Правильно говорят, что орчанки чистокровные – полные дуры, – прошипела Крисиг и пропела короткое заклинание.
Вокруг вызвавших неудовольствия Феи девиц сгустился туман, а когда он рассеялся, красотки защеголяли роскошными ослиными ушками.
– Не благодарите, красавицы, – рассмеялась феечка, – Теперь никто вас замуж против воли не отдаст. Такая прелесть несказанная будет навеки в родной кибитке пребывать, радуя отеческий взгляд. Мммм, и всё же чего-то не хватает, – и аккуратненькие носики сменили солидные такие пятачки.
Юные орчанки дружно взвыли и стали угрожать «бледной моли» всеми возможными карами.
– Ответ не правильный, – мстительно наградив нахалок ещё и гибкими обезьяньими хвостиками и перьями на голове вместо волос, – о, где уж мне тягаться с вами в прелести и изящности облика!
Орчанки, вопя от ужаса, юркнули в свои кибитки, откуда их с проклятьями вышвырнули свои же родные. Всласть полюбовавшись, как орчанки, ползая в дорожной пыли, униженно просили прощения, Феечка снизошла и вернула им прежний облик в обмен на красивые ожерелья из бирюзы и нефрита.
Старая орчанка велела собираться и уходить в Великую Степь:
– Уходим. Надеюсь, эта каланча за нами не последует, а будет преследовать, на родных просторах мы быстро затеряемся. Не найдёт нас поганая девка.
– Зачем нам это? – взвыла какая-то совсем молодая человеческая женщина, – Не наша Орда всё это натворила… Спрятать тут мужиков не долго, мы ж собирались у Фей побольше вытянуть.
– Заткнись, Шаласка! – Рявкнула старая Шалла, увесистым тычком отправив нахалку в её кибитку. – Если я сказала, уходим, молчи и делай, что велено!
Крисиг из кустов с восторгом смотрела, как кочевники довольно дружно покидала столицу под одобрительный гомон уставших от их грубости и наглости горожан. Феечка мстительно хихикнула, пробубнив себе под нос:
– А вот вам! Пожалели для меня бусики, сами теперь разбирайтесь с созданной вашими кретинами бабенцией… А она уйдёт за вами, ведь в её сердце заложена слабость только к оркам…
– А как же я? – Обиженно взвыла Царь Баба и двинулась вслед за улепётывающей ордой.
Крисиг заскочила к Милисандре и Утар и радостно выкрикнула во всю силу своего звонкого девчоночьего голоса:
– Пошли в кафе! Отметим избавление от степняков и их мерзкой каланчи.
Вскоре три подружки уже открывали дверь в любимое эльфийское кафе, где можно было заказать их любимые десерты. Крисиг первой плюхнулась за столик из розоватого дерева и заказала тут же подошедшей официантке:
– Нам подайте, пожалуйста: мороженое: персиковое с мёдом, ореховое с шоколадным сиропом и вишнёвое с взбитыми сливками, и по три: десерта «Летний Полдень», фруктовых салата «Загадка» и травяных чая с мятой.
– Ты опять напроказничала, Крисиг? А, ну, признавайся, – в голосе Утар звенели чуть ворчливые требовательные нотки.
– Неа, я тут совсем не причём. Орки сами начудили, наложив какой-то свой варварский ритуал на чистую фейскую магию. В результате отфеячивания появилась Царь Баба. Кстати, видели бы вы, как драпала орда с этой каланчой на хвосте. Как тараканы от спрея из кавариуса. Если бы они не пожадничали, всего-то бусы из чёрного агата у старой орчанки попросила, то великаншу бы уменьшила, и всё. Теперь пусть сами разбираются с этой проблемой.
Милисандра не удержалась и заказала ещё горячий шоколад и большой кусок черничного пирога.
– Мили, – ужаснулась Утар, – как только ты умудряешься не лопнуть. Из нас трёх ты самая маленькая и тощая, а ешь больше всех.
– Ну, что поделать, отфеячивание отнимает много сил, если я перестану хорошо кушать, меня оставят на второй год учёбы.
– Ну, судя по тому, сколько ты лопаешь, Мили, тебе это в ближайшем будущем не грозит. – Крисиг исподтишка осмотрела постояльцев и остановила свой выбор на дородной даме.
Дамочка, видимо, распекала собственную дочь за то, что та слишком увлекается сладким, приговаривая: «Будешь столько жрать, оплывёшь жиром, кто тебя такую замуж-то возьмёт»? Тоненькая полупрозрачная девушка испуганно кивала, соглашаясь. Она не посмела возражать, когда вздорная баба пододвинула к себе тарелку со сливовым пудингом с взбитыми сливками и шоколадной крошкой.
– Как ты ещё голодом бедняжку не уморила, мерзкая зараза. Она ж такая тощая, что одни кожа да кости остались. Сейчас я тебя так отфеячу, что ты перестанешь объедать девицу…
Несколько быстрых жестов изящных рук увенчал полный ужаса вопль толстенной служанки:
– Ааааа, что это такое, – простая деревянная табуретка зарысила в сторону выхода, точно сноровистая лошадь, периодически взбрыкивая, пыталась скинуть сварливую бабу со своей деревянной спинки. Толстуха завопила во весь голос и намертво вцепилась в табурет.
– Оооо, давно я так не смеялась, – Милисандра смахнула выступившие от хохота слёзы и приступила к поеданию любимого десерта.
Девушка, воровато оглянувшись, подтянула к себе резную тарелочку с возвращённым обратно лакомством и стала торопливо его уничтожать. Она прекрасно знала, что если служанка, всегда сопровождающая её при выходах в город, вернётся, то она снова останется голодной. Выждав ещё немного, заказала кусочек торта с взбитыми сливками и чашку ароматного травяного напитка.
Утар сделала страшные глаза и провыла тихим жутким голосом:
– Сегодня вся столица будет смаковать подробности весёлого выезда вздорной бабёнки верхом на эльфийской табуретке. Надеюсь, она перестанет издеваться над бедной девушкой и морить её голосом.
Громко вопящая, пухленькая служанка думала только о том, как бы взбесившаяся эльфийская табуретка не скинула её на всём скаку наземь. Пальцы её уже начинали болеть и соскальзывать с деревянного сидения. Девица вопила дурным голосом и пыталась удержаться. «Боги, эта соплячка получит у меня. Она хотела избавиться от моего пригляда, а там три Феечки с мордашками студенток-первокурсниц сидели и объедались сладким. Подлые чванливые твари. Погоди, Арена, вот вернусь, посидишь у меня пару месяцев на воде и чёрствых корках хлеба. Девка на выдании должна быть скромна и молчалива. Ведь никому не нужна гордячка и болтушка. Да когда ж эта табуретка эльфячья ужо угомонится. К меня там девка молодая без пригляда, не случилось бы чего. Орки-то не всё ещё в степь ушли, да и наёмников полно везде»…
Тут сноровистая деревянная лошадь, изукрашенная причудливым растительным орнаментом, резко затормозила и точно на дыбы встала. С пронзительным визгом толстуха шлёпнулась в огромную лужу, до краёв полную жирной грязью. Рядом возмущённо хрюкнул матёрый хряк: ему совсем не понравилась шумная товарка.
В это время мимо проезжала весьма замызганная и бедная орочья кибитка. Она принадлежала сыну весьма бедного и захудалого рода, столь незначительного, что ни одна орчанка не пожелал выйти за него замуж или прийти в гарем, при дележе пленниц ему тоже ничего не доставалось, так и мыкался он в гордом одиночестве, перебиваясь мелкими кражами. Звали молодого воина Вувык.
– О, гляди-ка, бабёнка! Вроде не старая и не страшная, – схватив до полусмерти перепуганную служанку за шиворот, он зашвырнул её внутрь кибитки и стеганул волов, которые меланхолично жевали какую-то подобранную тут же на улице гадость.
На несчастье Вайры, в переулке никого не было, потому для горожан так и осталось неразрешимой загадкой, куда как сквозь землю провалилась вздорная служанка старого аптекаря. Посудачили, погадали, да и забыли. Других проблем было полно даже после того, как орочья орда, преследуемая грозной Царь Бабой, укатила прочь.
Когда табуретка, вернувшись без своей наездницы, подскакала к девушке и, точно большая собака или лошадь, легонечко ткнулась той в колени, Арена расправлялась с вишнёвым мороженым, вкус которого уже начала забывать. С той поры, как в доме отца появилась эта их дальняя родственница, её жизнь превратилась в нескончаемую пытку. Потом странная жизнь покинула, казалось бы, обычный предмет обстановки кафешки, а дочь аптекаря отправилась восвояси в гордом одиночестве.
