Наталья Соколова - Фея Грёз, или Изнанка желаний
Встревоженно гудящая толпа смолкла, как только на небольшое возвышение поднялись две фигуры. Студент-первокурсник был бледен как полотно, и его мелко трясло.
– Господин Тувин, объясните уважаемому собранию, почему фея Аэфо не может быть отчислена в связи с сегодняшним прискорбным событием? – голос женщины был настолько холоден, что присутствующих озноб пробрал, а в воздухе закружились мелкие снежинки, – Да, кстати, если её тут нет, то пошлите кого-нибудь позвать. Она должна узнать, кто повинен в досадном недоразумении, которое и привело к несправедливому отчислению.
Сокурсники вытолкнули фею в первый ряд, она с удивлением увидела, как с невозмутимым лицом ректор разорвала на мелкие клочки подписанный приказ о её исключении из Академии без права на восстановление, а бумажки обратила в воробья, который, улетая прочь, ещё и больно клюнул фея в макушку.
– Итак, господин Тувин, мы ждём вашего увлекательного рассказа.
– Да, я… Ну, в общем, как обычно, не хотел ничего плохого…
– Затевая проказу, надо думать, чем она чревата не только для окружающих, но и для тебя самого. Продолжай, мы поняли твою точку зрения, – Тувин с ужасом обнаружил, что язык совсем вышел из подчинения, и выкладывает всё, как есть, без малейшей попытки обелить себя.
– Мы убежали от Аэфо, пока она с какой-то подругой языками чесала. Я отвёл подруг туда, где Милисандра могла без лишних ушей и глаз показать нам подарок от её сёстры Лильзы. У, как я обзавидовался: мне-то просто так никто не дарил волшебных каштанов, исполняющих желания, а этой задаваке целых три досталось. Ну, стащил один, подумаешь. Потом увидел, что вы, тётушка, вышли из своего кабинета, оставив на столе раскрытый классный журнал. Он как две капли воды был похож на наш. Отец порет меня за каждую двойку, часто это происходит. Потом дня сидеть не могу. А тут, я, как раз, схлопотал очередную, ну и решил исправить ситуацию. Залез на чёрный клён, взял рогатку. Стрелять было нечем, кроме злополучного каштана. Ну, я и залепил в чернильницу. Думал, всё, нет двойки в журнале, и пороть не за что… Оххх, надо было посмотреть сначала поближе, а боязно было лезть в ректорский кабинет. А тут вы вернулись, ну, а дальше сами знаете… Не думал, что Аэфо так расстроится из-за этого глупого отчисления.
– Тебе такое не грозит. С твоими способностями и силой дара ты у меня тут либо выучишься, либо помрёшь. Слишком уж много бед ты необученным сможешь натворить. Хватит семью позорить и всех родственников. Аэфо, жду вас завтра на первой паре, надеюсь, свою похвальную традицию приходить вовремя и подготовленной вы и дальше будете соблюдать. Относительно вас, молодой человек. Наказание будет сообразно тяжести проступка. Это ж надо было такое учудить. Начиная с сегодняшнего вечера, вы не будете ложиться спать, пока, как следует, не вычистите уличную обувь преподавателей и студентов. Если эта мера не возымеет должного действия, вас ждут конюшни Академии. Каково там отбывать наказание настоятельно рекомендую разузнать у других двоечников и проказников. На этом всё. Можете расходиться, – как топором отрезала ректор и покинула площадь.
Глава 4. Откуда ветер дует?
Тувин сидел на лавочке у главного входа в академию и с тоской обозревал неисчислимые кожаные сапоги, сандалии и башмаки всевозможных расцветок, которые ещё предстояло привести в должный вид. Из окна на него грозно взирала тётушка Онэриль, которая сразу же начинала громко возмущаться, если он решал передохнуть пару минуток. Руки уже ныли от грязной нудной работы. Следует ли говорить, что обрадованные таким поворотом дел сокурсники пачкали обувь старательнее, чем готовились к экзамену, мстя за прошлые обиды.
– Ух ты, фей чистящий обувь ваксой и щёткой, как простой оркский мальчишка, которого наказали за дерзость! – загоготал довольно молодой зеленокожий воин и ткнул пальцем Тувина в плечо.
– Ай, – взвыл мальчишка и стукнул орка по руке щёткой, оставив чёрное пятно на жёлтой кожаной куртке.
– Из тебя вышел бы классный зеленомордик, – совсем не расстроился Пурук, продемонстрировав белозубую клыкастую улыбку, – Давай так, я пошлю кого-нибудь отвлечь старую каргу и вычистить тапки, а ты исполнишь моё заветное желание. По рукам?
– Сначала помогите сделать эту гадкую работу.
– Это что ж ты такое натворил, что Яль тебя так наказала? Хорошо ещё в Конюшни не сослала, – при упоминании об этом почти фольклорном месте для наказаний глаза орка округлились и наполнились ужасом.
– Залил чернилами чужой классный журнал, думал это наш. А там очередная двойка, отец выпорет теперь ещё сильнее… Неделю сесть не смогу, минимум.
– Ну, что-то Яль уж слишком строга с тобой…
– Журнал лежал на столе в её кабинете, я залез на чёрный клён и из рогатки пальнул волшебным каштаном, который стянул у своей подруги, – печально вздохнул фей, заново переживая всё грани своего позорного поражения.
– Эх, парень, не тем ты родился. Из тебя бы вышел первоклассный оркский шаман. Так что, по рукам?
– Сначала обувь, – чумазый и злой фей не был склонён проявлять чудеса дружелюбия и человеколюбия.
Пурук отослал к ректорше старого шамана с хитрыми алыми глазками, а толпе мальчишек велел привести обувь в порядок, да побыстрее.
Тувин, засунув руки в карманы, лучился самодовольством. Он утянул гостя подальше от Академии и важно спросил:
– И что же ты хочешь, почтенный Пурук?
– Такую девушку, какой нет даже у задаваки Гурдира с его придурочной эльфийкой. Только не такую, как она, храни боги! Вот дриаду бы, только не с серебряными волосами, – орк даже языком причмокнул.
– Всё последствия отфеячивания ты берёшь на себя? Я всё-таки зелёный первокурсник и многого ещё не умею.
– Не дрейфь, салага, я загадаю только внешность и некоторые особенности отношения ко мне, а остальное пустим, как с Ольгейрой было, на откуп фейской сути.
– Сначала глянем, как твой орчонок выполнил поручение, а потом я выполню свою половину сделки.
– Первый раз вижу фея, который умеет так торговаться, – в голосе воина проскользнуло не прикрытое удивление.
Всё блестело так, словно мальчишка языком мельчайшие брызги грязи вылизал. Шаман раскланялся на пороге Академии с Онэриль и скользнул в быстро сгущающиеся сумерки. Тувин получил скупую похвалу от ректорши и был отпущен восвояси.
Пурух дружелюбно оскалился и требовательно уставился на фея, говоря: «Теперь твоя очередь».
Тувин важно задрал нос и зашарил глазами в поисках чего-то, из чего можно сварганить лесную деву.
– Сосредоточься, иначе за результат я не ручаюсь, – Пурух старательно сдвинул брови и вывалил язык набок.
Не обнаружив ничего стоящего, бестолковый фей отломил одно серебряное кольцо от трофейной перевязи воина, которую он попросту где-то стащил, и, совершенно не напрягаясь, просто выпустил свой дар наружу.
Дриада получилась, мягко говоря, на грани шока: мягкие локоны цвета спелой вишни спадали до самой земли, золотые искры вспыхивали непостижимым образом, формам могла бы позавидовать самая фигуристая орчанка. Девица открыла ярко-оранжевые янтарные глаза с жёлтыми и зелёными крапинками, и томно выдохнув:
– Такой красавчик и без пригляда, – опрокинула обалдевшего от такой наглости воина наземь и утащила за ноги в ближайшие густые заросли орешника.
– Ой, – простонал испуганный до полусмерти фей и стремглав помчался за надёжные двери родной Академии, то и дело, бросая через плечо встревоженные взгляды. Погони за ними, к счастью, не последовало.
Милисандра с тихим вскриком осела на землю, когда с вытаращенными от ужаса глазами мимо промчался Тувин и сбил её с ног. Не останавливаясь, фей помчался дальше по коридору. Золотистая ящерка злобно зашипела и полоснула паразита по удаляющейся спине, украсив кожу пятью внушительными царапинами. Мальчишка даже не затормозил, чтобы обругать несносную рептилию.
– Что это с ним? – Пробормотала девчонка, озадаченно смотря вслед прожжённому проказнику. – Видать опять крепко влип. Как думаешь, Талли?
Ящерка ласково потёрлась треугольной головкой о щёку хозяйки и издала довольное мяуканье, словно соглашаясь. Феечка пожала узкими плечиками и вышла за дверь на улицу, чтобы немного подышать воздухом перёд первой парой. Увидев, что сокурсники уже начали целеустремлённо возвращаться в Академию, тоже двинулась следом. Пары по фейскому контролю протекали, безумно скучно, чего, впрочем, и следовало ожидать, особенно в исполнении ректора Онэриль.
