Чайна Мьевиль - Вокзал потерянных снов
– Не могу думать, пока в комнате эта дурацкая железка! – взорвался Айзек.
Он вскочил и двинулся к конструкции, чтобы сорвать на ней злость, бессилие и страх. Но та повернула к нему стеклянный объектив, и две основные руки вдруг вытянулись, одна из них держала клочок бумаги. Ни дать ни взять человек, который развел руки от растерянности.
Айзек опешил, но не остановился.
Машинка ткнула правой рукой в пол, на сброшенный по пути мусор. Снова и снова она с силой била манипулятором в деревянную половицу. Левая конечность, с метелкой на конце, тоже дергалась, – то в сторону Айзека, то назад.
«Она же мне машет! – с изумлением понял он. – Внимание привлекает».
Правая, с шипом на конце, снова дернулась, указывая на доску, присыпанную пылью. Там было что-то написано.
Шип пробороздил пыль и даже оцарапал дерево. Почерк был корявый, но вполне различимый.
«Ты предан».
В полной оторопи Айзек таращился на конструкцию. Та махнула на него манипулятором, трепыхнулся нанизанный на острие клочок бумаги.
Остальные еще не прочли написанное на полу, но по выражению лица Айзека и странному поведению конструкции поняли: происходит нечто странное.
– Что там, Айзек? – спросила Дерхан.
– Я… я не понимаю, – прошептал он.
Конструкция вела себя так, будто пребывала в крайнем волнении – то стучала по половицам, то махала бумажкой. Айзек наконец догадался протянуть руку, и манипулятор чистильщика перестал дрожать. Айзек снял с острия мятый листок и разгладил его.
Дэвид же сорвался со стула и бросился к Айзеку.
– Айзек! – в ужасе закричал он. – Погоди!
Но Айзек уже прочитал, у него полезли на лоб глаза, отпала челюсть.
Прежде чем он успел произнести хоть слово, Вермишенк, заметивший, что за ним уже не следят – разыгравшаяся сценка отвлекла Лемюэля, – вскочил на ноги и устремился к двери. Но забыл, что она на запоре. Сообразив, что побег не удался, Вермишенк завизжал. Он здорово испугался. Дэвид попятился от Айзека, к Вермишенку и к двери. Айзек резко повернулся, сжимая в руке бумагу, и посмотрел на Дэвида, а затем на Вермишенка с безумной ненавистью.
Лемюэль осознал свою ошибку и взял Вермишенка на прицел, но тут Айзек угрожающе двинулся к пленнику и оказался на линии огня.
– Айзек, уйди, – выкрикнул Лемюэль.
Вермишенк заметил, что Дерхан уже на ногах, что Дэвид пятится от Айзека, что в углу поднялся незнакомец в капюшоне, принял диковинную, но явно агрессивную стойку. Лемюэля было не видно, его заслонял собой разъяренный Айзек.
Айзек перевел взгляд с Вермишенка на Дэвида, взмахнул клочком бумаги.
– Айзек! – снова закричал Лемюэль. – Не засти, мать твою!
Но Айзек был до того взбешен, что утратил дар слуха и речи. Поднялась какофония: кто требовал ответить, что на бумажке, кто упрашивал отойти, не заслонять Вермишенка, кто рычал от ярости, кто кричал, как огромная птица. Айзек, казалось, решал, кого хватать, Дэвида или Вермишенка. Ткнувшись еще раз отчаянно в дверь, Вермишенк повернулся, решил защищаться.
Как ни крути, а он был биочародеем высочайшего класса.
Вермишенк пробормотал заклинание и напряг мышцы рук – мышцы тайные, невидимые, но превосходно натренированные. Пустил в руку энергию, отчего вены предплечья стали толстыми, как змеи, натянули кожу. Та тоже окрепла, затрепетала от напряжения.
У Айзека рубашка была полурасстегнута, и Вермишенк погрузил правую кисть в неприкрытое тело, ниже шеи.
Айзек взревел от боли и ярости, его плоть подалась, как глина под сильной рукой скульптора.
Пальцы Вермишенка все глубже погружались в тугую плоть. Сгибались и разгибались, пытаясь ухватить ребро. Айзек вцепился в запястье Вермишенка. Лицо исказилось. Он был сильнее, но боль отнимала силы. Вермишенку тоже приходилось несладко.
– Отпусти меня! – взвыл он.
У него не было плана, он просто испугался за свою жизнь. Потому и напал. А теперь отступать поздно. Надо довести дело до конца, вырвать Айзеку сердце.
Чуть в стороне Дэвид рылся в карманах, искал ключ.
Айзек не мог выдернуть из груди пальцы Вермишенка. А тому не удавалось погрузить их глубже. Так и стояли оба, качаясь, багровея от натуги. Вокруг не умолкали возбужденные, растерянные голоса. Лемюэль вскочил, пинком отшвырнул стул и бросился искать место, с которого мог бы выстрелить беспрепятственно. Дерхан подбежала к Вермишенку и схватила за руку, но перепуганный ученый обвил пальцами кость в груди Айзека, и, когда тяга усилилась, тот завопил от боли.
Из неровных ран, проделанных пальцами Вермишенка, хлестала кровь.
Старик, Айзек и Дерхан боролись и выли, пятная кровью пол.
Лемюэль исхитрился взять наконец Вермишенка на мушку, но ученый развернул Айзека кругом, точно огромную тряпичную куклу, и выбил им пистолет из руки гангстера. Оружие отлетело на несколько футов, от удара об пол рассыпался порох. Лемюэль выругался и спешно полез в карман за пороховницей.
Вдруг возле неловко борющейся троицы выросла нечеловеческая фигура в длинных одеждах. Ягарек откинул капюшон. У Вермишенка отпала челюсть от изумления, когда он увидел перед собой круглые бесстрастные глаза, широкое хищное птичье лицо. Пленник ничего не успел произнести. Ягарек вонзил острый кривой клюв в мышцы правой руки Вермишенка. Он свирепо, неистово рванул мускулы и сухожилия. Вермишенк заверещал, на его руке образовалась широкая кровавая рана. Он отпрянул, его пальцы с чмокающим звуком выскользнули из прорех в груди Айзека. Айзек зарычал, принялся тереть грудь, пачкая кровью ладонь и крича от боли. Его перекошенное лицо тоже было в крови, но уже не своей, а брызнувшей из раны Вермишенка.
Дерхан вцепилась ученому в шею. Тот не сопротивлялся, здоровой рукой он зажимал рану, и Дерхан швырнула его на середину комнаты. Конструкция откатилась с его пути, он не устоял на ногах, растянулся на половицах, крича и пачкая их кровью.
Лемюэль уже дозарядил пистолет. Вермишенк заметил, что в него целятся, и открыл было рот, чтобы кричать, чтобы молить о пощаде, поднял дрожащие окровавленные руки, заслоняясь…
Лемюэль нажал на спуск. Раздался оглушительный треск, полыхнул едкий порох. Крик тотчас оборвался. Пуля угодила точно между глаз – Лемюэль наконец получил возможность стрелять как в тире. У жертвы снесло затылок, темная кровь ударила фонтаном.
Ученый опрокинулся, расколотый череп глухо ударился о старые половицы.
Погасли пороховые искры. Вермишенк подергался и застыл.
Айзек прислонился к стене. Выругался, прижал ладони к груди и понял, что заживут эти раны не скоро. Пальцы Вермишенка проникли глубоко.
– Проклятье! – зарычал Айзек и с ненавистью зыркнул на труп Вермишенка.
Лемюэль держал в руке дымящийся пистолет. Дерхан дрожала. Ягарек отступил, вновь спрятал лицо под капюшоном и теперь следил за происходящим издали. Все молчали.
Вермишенк мертв. Каждый по-своему осознавал этот факт. Никого не радовал такой исход, но и сожалений не было. Никто бы не хотел, чтобы пленник ожил.
– Яг, старина, – прохрипел наконец Айзек, – за мной должок.
Гаруда не подал виду, что услышал.
– Надо… надо от этого избавиться, – пнула мертвеца Дерхан. – Скоро его начнут искать.
– Из наших проблем эта – самая пустяковая.
Айзек вытянул правую руку. На ладони лежал взятый им у конструкции клочок бумаги, теперь он был покрыт кровью.
– Дэвид сбежал, – указал Айзек на распахнутую дверь и огляделся. – Искренность прихватил. – Лицо Айзека исказилось от злобы.
Он бросил бумажку Дерхан. Пока та расправляла, Айзек затопал к конструкции. Дерхан прочитала записку и сама переменилась в лице от ненависти и отвращения. Подняла листок так, чтобы и Лемюэль смог разобрать. Подошел и Ягарек, стал читать через плечо Лемюэля.
Серачин, напоминаю о нашем уговоре. Плата и инструкции прилагаются. Дер Гримнебулина и сообщников придется взять в пяльницу восьмого тэтиса. В девять вечера милиция задержит его по месту жительства. Тебе – обеспечить, чтобы Гримнебулин и все, кто с ним заодно, находились там с шести часов вечера. Во время рейда ты должен присутствовать, чтобы тебя не заподозрили в предательстве. Милиционеры видели твой гелиотип, кроме того, тебе следует быть в красном. Сотрудники сделают все возможное, чтобы избежать жертв, но гарантировать это невозможно, поэтому сам позаботься о своей идентификации.
Салли
Растерянно поморгав, Лемюэль оглянулся.
– Пяльница?.. Это же сегодня. – Он снова заморгал. – Они идут.
Глава 33
Айзек никак не отреагировал на слова Лемюэля. Он стоял напротив конструкции, а та двигалась под его пристальным взглядом, двигалась так, будто стеснялась.
– Айзек, как ты узнал? – выкрикнула Дерхан, и Айзек ткнул пальцем в конструкцию.
– Мне наколочку дали. Дэвид нас предал, – прошептал он. – Мой друг. Мы с ним пуд соли вместе съели, а сколько раз напивались вместе, а сколько раз буянили… И этот гаденыш меня продал. А я обо всем узнаю от дурацкой конструкции.
