Уильям Гибсон - Граф Ноль. Мона Лиза овердрайв (авторский сборник)
— Анджела, — мягко проговорил дом, — на проводе Хилтон Свифт…
— На служебном канале, — послышался голос Свифта. Она с шумом выпустила воздух. — Ты знаешь, как я уважаю твою потребность побыть одной, но я очень о тебе беспокоюсь.
— Со мной всё в порядке, Хилтон. У тебя нет причин волноваться. Пока.
— Ты споткнулась сегодня на пляже. Такое ощущение, что потеряла ориентировку. У тебя кровь шла из носа.
— Просто кровотечение.
— Мы бы хотели, чтобы ты прошла ещё один осмотр…
— Великолепно.
— Ты сегодня входила в матрицу, Энджи. Мы засекли тебя в промышленном секторе СОБА.
— Так вот что это было.
— Хочешь об этом поговорить?
— Тут не о чем говорить. Просто валяла дурака. Но ведь ты всё равно от меня не отвяжешься, да? Я упаковывала кое-какой хлам, оставшийся здесь от Бобби. Тебя бы это порадовало, Хилтон! Я нашла его деку и решила попробовать. Нажала пару клавиш и просто сидела, глядя по сторонам. Потом отключилась.
— Извини, Энджи.
— За что?
— За то, что потревожил тебя. Я сейчас отключусь.
— Хилтон, ты знаешь, где Бобби?
— Нет.
— Ты хочешь сказать, что служба безопасности «Сенснета» перестала за ним следить?
— Я говорю, что не знаю, Энджи. Это правда.
— Но ты мог бы выяснить, если бы захотел?
Снова пауза.
— Не знаю. Если бы и мог, то не уверен, что стал бы это делать.
— Спасибо. До свидания, Хилтон.
— До свидания, Энджи.
Той ночью она сидела в темноте, наблюдая за танцем блох на освещённом песке. Сидела и думала о Бригитте и её предостережении, о наркотике в кармане парки и о движке в аптечке. Думала о киберпространстве и о том печальном тюремном ощущении, какое она испытала с «Оно-Сендаи», ощущении, таком далёком от свободы лоа. Думала о снах незнакомки, о свивающихся в лабиринт коридорах, о приглушённых тонах древнего ковра… Старик, голова из драгоценных камней, напряжённое лицо с зеркалами вместо глаз… И голый, продуваемый ветрами пляж в темноте.
Другой пляж, не в Малибу.
И где-то в сумерках калифорнийского утра, за несколько часов до рассвета, среди коридоров, галерей, лиц, обрывков разговоров, которые она помнила лишь отчасти, проснувшись и увидев белый туман, окутавший окна хозяйской спальни, она вдруг поняла, что вырвала из сна что-то очень важное и унесла это важное с собой за границу яви.
Перекатившись на бок, порылась в ящике тумбочки. Нашла ручку «порше», подарок каких-то ассистентов, и нацарапала драгоценные буквы на глянцевой обложке итальянского журнала мод:
Т-Э— Вызови Континьюити[21], — приказала она дому за третьей чашкой кофе.
— Здравствуй, Энджи, — сказал Континьюити.
— Была одна плёнка с орбиты, мы засняли её два года назад. Яхта бельгийца… — Она глотнула остывающий кофе. — Как называлось то место, куда он хотел меня отвезти? Робин тогда ещё решил, что это дешёвка.
— Фрисайд, — сказала экспертная система.
— Кто из наших там работал?
— Тэлли Ишэм записала на Фрисайде девять эпизодов.
— Для неё это была не дешёвка?
— Это было пятнадцать лет назад. В то время Фрисайд был в моде.
— Достань для меня эти эпизоды.
— Сделано.
— Пока.
— До свидания, Энджи.
Континьюити писал книгу. Энджи об этом рассказал Робин Ланье. Она спросила, о чём книга. Не в том дело, ответил он. Книга закукливается в саму себя и постоянно мутирует. Континьюити пишет её бесконечно. Она спросила «почему?», но Робин уже потерял интерес к разговору. Континьюити — ИскИн, а ИскИны всегда делают что-нибудь подобное.
Обращение к Континьюити стоило ей звонка от Свифта.
— Энджи, что касается этого физического…
— Разве ты ещё не составил расписание? Я хочу вернуться к работе. Сегодня утром я вызывала Континьюити. Подумываю о съёмке нескольких эпизодов на орбите. Собираюсь просмотреть кое-что из того, что делала Тэлли. Может, возникнут какие-нибудь идеи.
Молчание. Ей хотелось рассмеяться. Не так просто лишить Свифта дара речи.
— Ты уверена? Это замечательно, Энджи, но ты действительно этого хочешь?
— Мне гораздо лучше, Хилтон. Я чувствую себя просто прекрасно. Каникулы закончены. Пусть приедет Порфир уложить мне волосы перед тем, как я покажусь на люди.
— Знаешь, Энджи, — сказал Свифт, — это осчастливит всех нас.
— Вызови Порфира. Составь программу осмотра. Coup-poudre. Кто, Хилтон? Может, ты сам?
А ведь у него была такая возможность, подумалось ей полчаса спустя, когда она взад-вперёд вышагивала по укутанной туманом веранде. Её зависимость от наркотиков не угрожала «Сенснету», поскольку никак не отражалась на «продукции». Ведь никаких побочных эффектов не было. В противном случае «Сенснет» ни за что бы не позволил ей даже попробовать. «Модельные наркотики, — думала она. — Уж сам-то моделист знает, что в них». И никогда ей не скажет, даже если удастся с ним как-то связаться, в чём она сомневалась. Предположим, размышляла она, ведя ладонью по шершавой ржавчине перил, что это был не моделист. Что кто-то другой смоделировал молекулу в своих собственных целях.
— Твой парикмахер, — сказал дом.
Она вошла внутрь.
Порфир ждал, задрапированный складками мягкого джерси — последняя новинка парижского сезона. Его лицо, гладкое и спокойное, как полированное чёрное дерево, при виде её раскололось в радостной ухмылке.
— Мисси, — проворчал он, — ты выглядишь как самопальное дерьмо.
Энджи рассмеялась. С досадой хмыкнув, Порфир шагнул к ней, чтобы с наигранным отвращением запустить длинные пальцы в её шевелюру.
— Мисси была дурной девочкой! Порфир говорил ей, что это ужасные пилюли!
Энджи пришлось запрокинуть голову — Порфир был очень высок и, как она знала, невероятно силён. Этакая гончая на стероидах, как сказал про него однажды кто-то. Его безволосый череп являл собой неизвестную в природе симметрию.
— Как ты? — спросил он уже совсем другим тоном, нарочитое брио[22] отключилось, как будто кто-то повернул выключатель.
— Прекрасно.
— Больно было?
— Да. Больно.
— Знаешь, — сказал он, легонько касаясь её подбородка длинным пальцем, — никто никогда не понимал, что ты находишь в этом дерьме. Было такое впечатление, что оно даже улететь тебе не даёт.
— И не должно было. Это вроде как ты одновременно и здесь и там, только не нужно…
— Что-то чувствовать?
— Да.
Он медленно кивнул.
— Тогда это был действительно дрянной кайф.
— Чёрт с ним, — ответила Энджи. — Я вернулась.
Снова ухмылка.
— Пойдём помоем тебе голову.
— Я только вчера её мыла!
— Чем? Нет! Не говори мне! — Взмахами огромных ладоней Порфир погнал её к лестнице.
В выложенной белой плиткой ванной парикмахер втёр ей что-то в кожу головы.
— Ты в последнее время виделся с Робином?
Порфир уже промывал ей волосы холодной водой.
— Миста Ланье сейчас в Лондоне, мисси. Миста Ланье и я не разговаривать друг с другом в настоящее время. Сядь прямо.
Он поднял спинку кресла и обернул вокруг её шеи полотенце.
— Почему? — спросила она, настраиваясь выслушать последние слухи «Сенснета», что было у Порфира второй специальностью.
— Потому что, — ровным голосом сказал парикмахер, тщательно зачёсывая ей волосы назад, — он наговорил всем гадостей о некой Анджеле Митчелл, пока та была на Ямайке, наводя порядок в своей маленькой головке.
Этого она никак не ожидала.
— Гадостей?..
— Чего он только не говорил, мисси.
Порфир принялся подстригать ей волосы ножницами, это было одним из его профессиональных бзиков: Порфир неизменно отказывался от лазерного карандаша, заявляя, что никогда к нему даже не прикоснётся.
— Ты шутишь, Порфир?
— Нет. Мне бы он ничего такого не стал говорить, но Порфир многое слышит. Порфир всегда слышит. Он уехал в Лондон на следующее утро после того, как ты прибыла сюда.
— А что именно ты слышал?
— Что ты сошла с ума. Не важно, под кайфом или без него. Что ты слышишь всякие голоса. Что психиатры «Сенснета» об этом знают.
Голоса…
— Кто тебе это сказал? — Она попыталась повернуться в кресле.
— Не мотай головой. Вот так. — Он вернулся к работе. — Не могу сказать. Доверься мне.
После отъезда Порфира ещё несколько раз звонили — это рвалась сказать «привет» её съёмочная группа.
— Сегодня больше никаких звонков, — приказала она дому. — Эпизоды Тэлли я посмотрю наверху.
Отыскав в глубине морозильника бутылку «Короны», Энджи забрала её с собой в спальню. Стим-модуль в тиковом изголовье кровати был снабжён студийными тродами. Когда она уезжала на Ямайку, таких тут ещё не было. Техники «Сенснета» периодически обновляли оборудование в доме. Глотнув пива, она поставила бутылку на столик и прилегла с тродами на лбу.
