Александр Тюрин - Отечественная война 2012 года. Человек технозойской эры.
Листьями местные чудеса не ограничивались. Ветки Древа были еще украшены пестрыми цветками. В ассортименте имелись и полуметровые бутончики, и полураскрывшиеся бутоны метров на двадцать-тридцать в диаметре, и раскрывшиеся махины, у которых каждый лепесток претендовал на размеры футбольного поля.
— Скажи лучше, а где тут у вас сидит начальство, охрана, программисты?
— Какое начальство? Ты чего, старик, совсем отсталый? У нас даже центрального сервака нет. Здесь свобода, въезжаешь? Потому что все необходимости осознаны. Каждый цветок — это матсборщик, готовый в любой момент смастерить новый аттракцион. А в воздухе полно пыльцы, примечаешь? Из-за нее такой розоватый оттенок у нашей атмосферы. Пылинки — это, выражаясь биологически, «зародыши вещей»; на компьютерном языке — наносерверы, напичканные информацией о проекте нового аттракциона; на языке шоу-бизнеса — это крошечные сценаристы и дизайнеры. И матсборщик, снабженный искином, выбирает между проектами, исходя из того, как лучше зацепить публику. Вдобавок, матсборщики должны ежесекундно договариваться между собой, чтобы проектный хаос не разрывал систему, а вел к новым параметрам порядка…
— Тебе видно еще не приходилось исполнять роль теннисного шарика. Сейчас мне не до «параметров порядка», потому что в башке — беспорядок. Короче, с теориями завязывай, ближе к телу, — попросил я..
— Да запросто, дружище. Каждый аттракцион контачит с телом посетителя, создавая в нем необходимые интерфейсы и коннекторы. Только мандражировать на этот счет не надо. После того, как ты на аттракционе отыграл, все интракорпоральные устройства будут немедленно дезинтегрированы. Согласно декларация ООН о «правах потребителя», клиент имеет право требовать компенсации в случае доказанного ущерба его здоровью, однако администрация предупреждает…
— Кончай гнать про права, — не выдержал я, вспомнив как рьяно ООН защищала мое здоровье, когда я с группой таких же «потребителей» рылся в мусорных баках возле супермаркета «Восьмой Walmart». Охранники стреляли на поражение, мне прострелили мотню сантиметром ниже одного популярного органа. Как пить дать, доблестные секьюрити приняли колбасу, которую я сжимал в руках, за оружие крестьянской войны — дубину.
— Извини, старик, ты, возможно, знаешь обо всём больше чем я в десять раз, но я поставлен именно для того, чтобы трепаться…
— Хотя бы смени пластинку, — взмолился я, ощущая все большую неуверенность. Грешно, конечно, но сейчас я просил небеса, чтобы те ребята, шуцманы с «колокольчиками», отправились в полном составе на встречу с Анубисом. Это ж не ребята, а сущие бульдоги — они не станут долго возносить молитвы благодарности своим собачьим божествам, а попытаются по быстрому вцепиться мне в задницу.
— Может, ты хочешь послушать записи, сделанные на капитанском мостике прямо перед аварией? Что только мужики не несут. Вот второй штурман говорит капитану Смиту, — клоун «поменял» свой комичный тенорок на солидный бас. — «Сэр, показания стереоскопа отличаются от показателей радиолокационного и лазерного дальномеров. Разница почти в пятьдесят метров. И средства внешней навигационной коррекции не дают однозначно нашего местоположения. Сэр, на объекте server.joy по неизвестным причинам отключены маяки.» Сэр да сэр. Похоже, второй офицер сомневался, больше чем надо, хотя часть маяков у нас и в самом деле была на профилактике.
Зайтсеф не поднялся на мостик, но второй навигационный офицер вел себя точь-в-точь, как тот самый «усиленный невротик». Значит у подпольщиков всё было продублировано и, возможно, мой вариант вообще не являлся основным.
— У меня, старина, есть еще и видеозаписи столкновения нашего Дримлэнда с окосевшей Мадлен. Шикарный экшн. Вообще-то они для служебного пользования, но ты же у нас посетитель номер один. Мы так долго тебя ждали.
Клоун сноровисто надул несколько шариков-экранов, теперь я мог просмотреть записи столкновения с разных точек «прозрачности» и ракурсов телеприсутствия.
Если бы у Дримлэнда была форма сферы (а ведь я видел именно сферу с борта лайнера), то Мадлен бы врезалась ему прямо в бок. Бум и фейерверк. Но Дримлэнд напоминал, скорее, гантель. Это были две полусферы, соединенные длинной перемычкой и украшенные зубцами выступающих пирсов.
Мадлен Олбрайт, выполняя маневр при приличном ускорении и включенных главных двигателях, прошла по касательной к южной полусфере Дримлэнда и пирс пропорол ее корму, задев видимо реакторную зону.
Видеохроника аварии показывала, что, если у нее имеется автор, то он, безусловно, обладает выдумкой и умеет поддерживать «саспенс» в зрителях…
Выступающая часть «Мадлен» в районе среднего шпангоута не только треснула сама по себе, но и пропорола округлый борт Дримлэнда. А посередине у мадам как раз находился искусственный сад. Теперь понятно, что коллизия застигла меня там в момент свидания с гарными хлопцами из шуцманшафта. Мое тело кинулся спасать бесхитростный эвакуационный манипулятор, не различающий «врагов» и «друзей» свободы. Но его, беднягу, так согнуло ветром, что он препроводил меня через пролом прямо в чрево «страны грёз»…
Когда взорвалась поврежденная силовая установка, кормовая часть «Мадлен» сперва покрылась трещинами, сквозь которые вырывались ее горящие внутренности. Но уже через десять секунд настала кульминация мрачного, но захватывающего действия. Кормовая часть стала огненным цветком. Цепочка взрывов, расшвыряв остатки кормы, расколола лайнер в районе среднего шпангоута и пихнула массивную носовую часть Мадлен к северной полусфере Дримлэнда.
В итоге, кормовая часть лайнера, вместе с силовой установкой, сгорела в космосе, не нанеся особого ущерба Дримлэнду — обломки кормы кое-где продырявили наноплантовую обшивку парка аттракционов, однако наноплант все быстро подштопал. Но вот уцелевший нос «Мадлен» пробил северную полусферу Дримлэнда. Наноплантовые оболочки парка, заращивая огромную пробоину, фактически взяли в захват переднюю часть лайнера. Так она и застряла. Это, что, пассажиры лайнера тоже здесь?
— Старик, у меня есть записи и с других ракурсов, — вкрадчивым голосом предложил липкий комик.
В любом случае не время смотреть кино, наверняка и шуцманы с «Мадлен» выжили, дерьмо не горит. И если выжили, значит, скоро пойдут по моему следу.
— А где… где остановка общественного транспорта?
— Дружище, я видел здесь трамвай, но он сделан из марципана и вряд ли может считаться общественным транспортом.
— Ну, а гости дорогие имеют право перемещаться с листика на листик? Или они должны вести в «стране грёз» смиренную жизнь столпников?
— Старик, в будущем должны появиться пандусы и трапы, тогда с площадки на площадку можно будет двигаться как пешком, так на прыгоходах, слейдерах и других компактных транспортных средствах.
Эх, не скажешь же ему, что на меня охотится толпа злобных шуцманов с «Мадлен» у которых, будьте уверены, есть что-нибудь получше дурацких прыгоходов.
— И если мне элементарно охота пожрать в ближайшей пиццерии, то я должен сидеть и ждать светлого будущего?
— Зачем ждать, дружище? Тебе какую пиццу, с грибами, моцареллой или тунцом?
— С тунцом, черт побери, хотя ваши рыбки не вызывают у меня особого доверия.
Клоун снял с головы кепку, ввел команду, коснувшись своими пальцами-сосисками виртуальной клавиатуры. И — фокус-покус — кепка трансформировалась в еду, если точнее в пиццу большого диаметра. Я оторвал кусок кошмарно грязными пальцами — жратва оказалась не хуже той «пиццы хат», что доставляют на дом грудастые тетки на роликовых коньках. А клоун нахлобучил на голову вместо кепки крохотный котелок. Надо идти ва-банк, иначе сейчас он начнет превращать ботинки в котлеты, а носки в макароны.
— Слушай, я тебе друг? Ну, ладно не друг, но, во всяком случае, я тебе первый клиент, которого ты запомнишь на всю свою клоунскую жизнь. И ты мне тоже товарищ и, более того, брат по разуму. Товарищ, верь, мне пора выключить свет и отправиться в увлекательное путешествие, куда-нибудь в тридевятое царство. На слонах, паровозах, оленях, короче, годится всё.
— Старик, со слонами у нас пока напряженка. Но отправиться в увлекательное путешествие в игровой сектор «тридевятое царство» — это не сложнее, чем сделать пиццу.
Клоун резко отвернулся, обиделся что ли? А вот со стороны спины оказалось, что её у этого комика, собственно, нет. Как у демона из латинского повествования Dialogus Miraculorum Цезария Гейстербахского: «Licet corpora humana nobis assumamus, dorsa tamen non habemus» [35].
А потом клоун наклонился. Тьфу ты, сатаноид, это что включилась программа сексуальных извращений? Ничего нельзя исключать, если в правлении холдинга «Зазеркалье» засел какой-нибудь педофил.
— В седло, друг. Ты разве в детстве не играл в «конный бой»?
