Борт 513 (СИ) - Макара Дэйв
Даже по дороге. Даже с запасами. Даже летом.
Дождавшись возвращения большинства беглецов, разбил их на три отряда и отдал своим «ЛЮТЫМ» - Трем Наташкам.
Правда, Наташки там две, а третий – Натал, но…
Очень скоро «мальчики и девочки» поймут, что Натал из всех Наташек не только самый спокойный, но и самый добрый.
И, разумеется, в очередной раз племя недоумков ринется, путая доброту и слабость, разыгрывать из себя униженных и оскорбленных, невинно обиженных и преданных семьей и друзьями.
Последний «десяток» вернулся уже затемно, бездарно просрав обед-ужин и теперь понуро ждущих, что же их ждет дальше.
А что дальше?
Дальше будет отбой и эта «чертова дюжина», на три месяца, моя головная боль.
Десять пацанов, три девчонки.
Я посмотрел на них и покачал головой.
Они мне не нравятся.
Они просто – тупые, а не упрямые.
Они злобные пуфики, мнящие себя волками.
Они типичные представители своего времени – медленные в движениях, знающие себе цену, требующие исполнения прав, но не исполняющие обязаности.
Коричнево-золотая молодежь, если коротко.
Запихав «чертову дюжину» в их барак, предупредил, что свет отключится ровно в полночь, а вместе с ним отключится и бойлер.
Интересно, они справятся за два оставшихся часа?
По идее – должны, но у них две 23-х летние «дефффаччки» и три 19-ти летних мудака, так что не удивлюсь, что уже сегодня у кого-то будет «не совсем согласный» секс…
Пожелав утыркам спокойной ночи, закрыл дверь на ключ и пошел к себе в домик.
Нет, мне их не жалко. И милосердия на них нет, не было и не будет. И дело не в возрасте, а в головах, точнее в содержимом этих самых голов.
Оно у них стухло.
Закрыв дверь, достал из холодильника «Байкал» и присосался к бутылке, эхх, хорошо-то как!
- Кай! Спустишься? Тебя Юлианна ждет… - Голос в наушнике принадлежал нашему генералу, самому настоящему, взаправдашнему, просто в отставке. – Кай! Пожалуйста!
Прекрасный он человек, Толик Водинца, а вот жена у него – блядь. Но блядь не обычная – умная.
Оттого и любит ее бесконечно Толик, возится с ее детьми, нагуленными невесть от кого, находит к ним подходы, став отцом лучшим, чем есть мать.
Окрыв дверь кладовки, кладу руку на торчащий из стены неровный сучок и через секунду плавно опускаюсь вниз, в наш Сервис-зал, где кипит работа проекта «Коричневое золото», точнее, просто «Золото», но с нашей успешностью, золото у нас реально хреновое.
Поручкавшись с сидящими и получив здоровенный кружак горячего кофе из термоса от нашей самой юной сотрудницы, дошел до закутка Юлианны и, постучавшись, вошел.
- Привет!
- Привет… - Юлианна делала вид, что чертовски занята, но по морде было видно, что она жутко недовольна.
Осталось разобраться, чем именно.
- Кай. Проект грозятся закрыть, если мы не предоставим отработанную методику воспитания! – Руководительница проекта, его идейный вдохновитель и генератор отложила в сторону бумаги и откинулась на спинку офисного кресла, сердито блестя глазами. – А ты саботируешь программу!
- Не «ты саботируешь программу», а «я не могу составить программу». – Поправил я руководителя, потягивая вкусный кофеек. – Мы лишь используем твои наработки и компьютерные модели, которые приходят нам от тебя и твоего губошлепистого сыночка.
- Не смей трогать моего сына! – Взвилась Юлианна. – Он за один день делает столько, сколько остальные делают за неделю!
- Учитывая, что в месяц он работает ВСЕГО один день, работа остальных движется в три рза быстрее. А если принимать во внимание, что админские доступы к системам и программам есть только у твоего вечно ноющего баклажана, то…
- МОЙ сын – гений программирования! – Женщина невзлюбила меня ровно так же, как я не переносил ее черножопого сыночку-гения программирования. – И если бы не он…
- То вся программа работала бы с равномерными нагрузками, а не в постоянном аврале? – Усмехнулся я. – А если я приведу сюда нормального программера, который будет работать вместе с командой, а не ныть 21 день подряд, как ему тяжело перенести тяжесть ответственности, то, может быть, выясниться что твой бастард и не гений вовсе, а, Юлианна?
- Фил ищет себя! Он не может забыть… Они с сестрой попали в жутчайшую аварию!
- Бла-бла-бла… - Я вздохнул. – В аварию они попали три года назад, а твой гениот все так же продолжает смотреть в пустоту и мочиться мимо унитаза. Ты хоть научи его тогда ссать сидя, если у него с целкостью проблемы! А еще лучше – определи в клинику.
- У него СДВГ! Ты хоть понимаешь, что это такое?! – Юлия опять завела любимый скрипичный концерт о том, как сложно ее 27 летнему дитяти справиться с жутким прошлым.
Интересно, как бы ее губошлепик выглядел после огнестрела, который я поймал проходя мимо ресторана, в котором делили город две банды? Или после ножевого? Или после падения со скалы? После полугода работы санитаром в психушке? После предательства любимого человека?
- Диагноз шарлатана, не признающего целительную силу ремня? – Полюбопытствовал я, допивая кофе. – Юлиана, увольняй его, пока по его милости никто не умер. А еще лучше – вали сама на все четыре стороны, без тебя проекту будет намного лучше. То, что ты могла – ты в него привнесла, но теперь ты – основное припятствие, гора, на пути «Золота»!
Уф-ф-ф-ф…
Я выдохнул.
Вот и вырвалось у меня то, что сказать надо было сразу, как она начала тащить в проект своих детей!
- Да ты… На мое место метишь?! – Женщина вскочила, уронив свое кресло. – Проект хочешь похерить!
- Ты сама похерила, когда вместо Дошика взяла своего черножопого губощлепа! Не тянет он супротив Дошика, не тя-нет! И ты – уже вчерашний день. Ты с сыном-дочерью справиться не можешь, сбросила своих детишек на Толяна и радуешься, что он влюбленный дурак, тянет ублюдков, пока ты налево бегаешь!
- Это его дети! – Юлианна готова была меня порвать, но…
- Ага. Негр Филлип-Фил-Филлипока? Или Маришка, с ее третьей, отрицательной, при условии, что у отца первая положительная, а у матери – вторая положительная?! Или Маришкины зеленые глаза, при условии, что у тебя – карие, а у Толяна – голубые?! Ты же вроде не дура-то, а, Юлианна? – Я отставил кружку в сторону. – В общем так… Сокращай своих родственников и пиши заявление, иначе я поставлю вопрос на конференции о твоей компетентности, как руководителя.
- Тебя выгонят. – Наша бесстрашная крашенная блонда подняла кресло и уселась в него с видом победительницы. – Тебя вышвырнут из проекта, а потом и из страны, потому что ты – говенный, азиатский мигрантишка! Без высшего образования, без связей… Ты просто ширма, поменять которую я могу даже без запроса к совету!
- Овощ в помощь! – Я развернулся и вышел вон из ее кандейки, в этот раз плотно закрыв за собой дверь.
Да, судя по лицам, наш разговор слышали все.
Только далеко не все сделали правильные выводы, а некоторые и вовсе услышали только то, что хотели.
Но, генерал в мою сторону старался не смотреть, а значит, хоть кто-то услышал верное.
- Кай! Ты обозвал моего брата ниггером! – Маришка возникла напротив меня пылая гневом и прижимая к мелким сиськам пятилитровый термос с кофе, раскрашенный акриловыми красками в оранжевые и красные полосы. – Это… Это…
