Ольга Славнейшева - Нет прощения!
— Епнется, — вполголоса заметил Эрлиг.
— Этот — вряд ли, — покачал головой Найк.
— Посмотрим, — сказал Лаки.
Экстра сделал несколько шагов, балансируя с раскинутыми руками, повернулся лицом к друзьям. Конусы света от трех карманных фонарей выхватили из мрака его фигуру.
— До встречи внизу! — его голос прервался от волнения, а потом, оттолкнувшись, он полетел в пустоту. Кольца троса начали бешено разматываться.
— Бегом! — заорал Эрлиг, и они посыпались по лестнице. Все сгрудились возле двери на втором этаже. Эрлиг рванул ее на себя…
Ничего не было видно.
— Эй! — осторожно позвал Лаки. — Ты где?
Они заглянули в черный провал. Включили фонари…
— Эй!!! — Экстра болтался чуть ниже перекрытия, не долетев до земли пары этажей. Он раскачивался на тросе и хохотал. — Эй!!! Долго мне еще висеть?!
Трос зацепили крюком, подтащили к краю. Экстра подтянулся, переваливаясь на лестничную площадку. Он пытался успокоить рвущееся дыхание.
— Вот это да… — он поднялся. Его повело, но он тут же взял себя в руки. — Вот это тема!.. Полный аут! Чистый адреналин, мать вашу!..
— Сильно болтало? — спросил осторожный Найк.
— Я следующий! — Эрлиг рывком отстегнул карабин. — Снимай обвязку! А вы оставайтесь внизу! — и помчался наверх.
Лаки поглядел на Экстру.
— У тебя глаза светятся.
— Скоро ты сам все поймешь.
Найк нервно захихикал.
— И ты — тоже, — сказал ему Экстра.
Шаги Эрлига затихли наверху. Лаки с Найком переглянулись.
— Ты следующий, да? — голос Найка предательски дрогнул. Он безумно боялся высоты и совершенно спокойно признавался в этом. Он даже отчасти гордился этой своей особенностью, так же, как Эрлиг — клаустрофобией, а Экстра — паранойей. Лаки к высоте относился спокойно, но отчего-то у него начинали дрожать колени. Он прислонился к стене, чтобы не подвергнуться насмешкам со стороны друзей.
— Я бы на твоем месте сходил в туалет, — сказал Экстра Найку.
— Что же ты не сходил? — немедленно откликнулся тот. — И вообще, я прыгать не буду.
— Будешь, — пообещал Экстра.
— Было бы забавно оставить Эрлига в шахте, — мечтательно проговорил Страйк. — А вдруг у него начнется припадок?
Они рассмеялись. Найк с удовольствием потер ладони.
И тут раздался чудовищный вопль, многократно отраженный эхом колодца.
— Летит! — у Найка вспыхнули глаза. Рев неожиданно оборвался, видимо, из Эрлига рывком троса вышибло остатки воздуха, а потом возобновился и стабилизировался. Они заглянули в шахту, включили фонари… Здоровенная туша блокатора раскачивалась и орала. Найк принялся хохотать.
Эрлиг замолчал, почуяв неладное.
— Что?! — проревел он. — Ну?! Тащите меня отсюда!..
Найк истерично взвизгнул и схватился за живот. Лаки поймал оскаленную физиономию блокатора в конус света и намеренно светил ему в глаза.
— Как будешь выбираться? — поинтересовался Экстра.
— Ах вы, сволочи!.. — задохнулся Эрлиг. — Ладно же… — он уцепился руками за трос и принялся карабкаться наверх.
— Дьявол! — Найк перестал хохотать. — А ведь вылезет!
— Я кому-то не завидую! — крикнул Эрлиг, приходя в ярость. — Я тебе уши на жопу натяну, козлина! Как только вылезу!..
— Мы пошутили, дружище! — искренне улыбнулся Лаки.
Экстра подтянул трос, и Эрлиг вывалился из шахты в дверной проем. Никто и не думал ему помогать.
— Ну как? — зачем-то спросил Лаки.
— Я бы выпил, — признался Эрлиг.
— Давай обвязку! — Лаки потянул к себе страховочный трос, и Найк вздохнул с облегчением.
Эрлиг отстегнулся, его руки слегка дрожали. Страйк забрал ремни и помчался по лестнице вверх, стараясь ни о чем не думать.
Если на крыше было жарко, то здесь пробирала дрожь. Из черного провала шахты тянуло сыростью. Лаки шагнул на самый край и зачем-то посмотрел вниз.
Бездна ждала его. Дверь была открыта.
Они прыгали до вечера. Шторм утих, усталое солнце раскрасило красным крыши домов. Вся Единица была, как на ладони. Сеть виадуков, соединявшая черту с чертой, терялась вдали, змеясь серыми арками. Полосы лесонасаждений на каждой границе выглядели отсюда зеленым ковром. И темнели огромные силовые экраны — три уже смонтированные и один, на юго-востоке, все еще в лесах. Над Единицей строили купол.
Взгляд Лаки задержался на зловещей тени четвертого экрана. Он сидел на парапете, свесив ноги вниз. Позади, на крыше, дурачились Эрлиг и Найк, лупя друг друга ногами.
— Что-то случилось? — спросил Экстра, садясь рядом.
— Это ты мне лучше скажи.
Экстра не ответил, он болтал ногами и выковыривал из пачки сигарету. Лаки вздохнул:
— Они уже знают?
— А ты как догадался? — Экстра посмотрел на него в упор.
— Догадался… — пожал плечами Лаки. Ему стало холодно, и это не имело ничего общего с подступающими сумерками.
Экстра спрыгнул с парапета обратно на крышу.
— У нас нет выбора. Нам придется вернуться.
— Я знаю. Знаю! — Лаки встал, прошелся по парапету, наблюдая, как Эрлиг, заломав Найку руку, заставляет того унижаться. Тот выкрикивал какие-то невнятные ругательства.
— Я просто не хочу возвращаться, — добавил Лаки, прыгая на крышу и подходя к Экстре.
— А я хочу? — устало спросил Экстра.
Они посмотрели на Найка с Эрлигом.
— Эй! — крикнул им Экстра. — У меня для вас две новости, хорошая и плохая. С какой начать?
— С хорошей, — сказал Найк.
— С плохой, — попросил Эрлиг.
Они уже подходили.
— В пятницу у нас концерт в клубе «Затмение».
— Это хорошо или плохо? — не понял Найк.
— Не вздумайте нажраться в четверг! Теперь — плохая. — Экстра сделал паузу. Эрлиг насторожился. Найк поглубже затянулся сигаретой «Стразз» с оторванным фильтром.
— Мы возвращаемся на Базу. — Экстра обвел их глазами.
— Что ж… — Эрлиг наклонил голову, его лицо скрыли нечесаные волосы. Макушка стоящего рядом Найка едва доставала ему до плеча.
— Сколько у нас времени? — быстро спросил Найк.
— Две недели. — Экстра отвернулся и поглядел на солнце, огромное, перезревшее, как осенний помидор, катящееся по догорающему небу в жерло ядерной станции.
— Две недели… — повторил Найк. — Этого хватит.
— Для чего? — не понял Эрлиг.
— Для всего! Но сначала я хотел бы отомстить одной гадине… Может, помните такого, его Лында зовут? Ну, с бороденкой, будто бы он делал куннилингус, и волосы с манды прилипли к его подбородку? Лында! Ты должен его знать! — Он с локтя заехал Эрлигу в бок и тут же отскочил в сторону.
— Да пошел ты! — рассеянно проговорил Эрлиг, думая о чем-то более важном.
— И у меня найдется, кому отомстить, — вспомнил Лаки. — Меня один засранец кинул на блок «Стразза». Брикет, слышали о таком? Эрлиг вон знает его! — И Лаки пнул Эрлига ногой. Тот захохотал.
— А меня тут один рейдер бортанул, — припомнил Эрлиг, закончив смеяться. — Козел! Я себе весь бок ободрал, новый плащ, между прочим, порвал, когда катился вместе с мотоциклом!..
— Решено, — подытожил Экстра. — Отомстим все вместе каждому из них. Вряд ли мы сюда вернемся.
— Вернемся, — улыбнулся Лаки. — Не слушайте его.
— Конечно, вернемся! — вскинулся Эрлиг. — А ведь я уже знаю, как именно убью этого урода!
— Он эмпи? — поинтересовался Экстра.
— Пфа! Конечно, нет! Я, кажется, придумал шоу…
— Бросим жребий, чей враг будет первым, — пресек его фантазии Найк.
— Идет, — согласился Лаки.
— Бросим что? — не понял Эрлиг. — Жребий? Посчитаем, у кого больше монеток, что ли? Или как?
— Сразу мы валить никого не будем, вот что я скажу! — Экстра вскочил на парапет, засунул руки в карманы. — Все будет по нарастающей. Лично у меня врагов нет, но мне хотелось бы сделать что-нибудь хорошее для вас. И я предлагаю начать с Пухлого!
В ответ раздались громкие крики радости. Пухлый постоянно стучал на своих же товарищей, об этом знали все. Но про то, что Пухлый задействован еще и в федеральной разработке, Экстра узнал случайно. Ненависть к Пухлому сплачивала весь поток. Каждый из друзей Лаки, включая и его самого, хотя бы по разу попадал из-за Пухлого.
— И что ты хочешь с ним сделать? — спросил Лаки. — У тебя есть план?
— Да. Есть, — ответил Экстра, протягивая ему пачку «Стразза».
Бомба.
Пухлый приходил в лицей гораздо раньше остальных. Он важно вваливался в аудиторию и занимал самое лучшее место — единственное красное кресло, более удобное, чем все остальные. Так что получалось, будто Пухлый — альфа в своей стае. Экстра предложил пронести и установить на столе преподавателя психолингвистических структур картонную коробку с надписью «Бомба». Подождать, пока Пухлый вызовет копов, забрать коробку и выскочить с нею в окно. Найку выпала честь подброса коробки. Он придумал, что разумнее будет втащить ее по веревке в окно, вместо того, чтобы переться с ней через центральный вход, что и было исполнено. Найк поставил коробку на преподавательский стол, обмахнул ее своей банданой и спрятался за рядами аудитории.
