Ковыряла (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич

— Неплохо, — оценил Капрен мою маскировку. — Очки и маска работают, но не на сто процентов, имей в виду. Есть много способов тебя спалить, так что держись лучше в низах, там безам работать гораздо сложнее, потому что сеть говно.

— В низах зато корпы как дома.

— А ты ещё и с корпами ухитрился посраться? А с виду такой приличный мальчик… Давай вот сюда зайдём.

Техн открыл неприметную дверь, внутри оказался аппаратный комплекс, выключенный, только дежурные индикаторы светятся.

— Садись, не на улице же торчать, — показал он мне на одно из двух операторских кресел. — Это старая контрольная будка, времён раннего тумана, когда все системы рулились в основном вручную, а не брейнфреймами. Средка тогда была только что построена, ни одного борделя, только машины ездили! Трудно себе представить, правда?

— Неужто видел?

— Смеёшься? Я же не внешник, мне продление жизни не светит. Рассказывали, когда на спеца учился.

— Так ты учился? Я думал, спецренд.

— Сперва спецренд, потом отработка, но мне с ней повезло, я рассказывал, было время и возможность учиться параллельно, а потом, когда ушёл в найм, уже за свои токи доучивался. Дофига спустил, но не жалею. Когда знаешь то, чего не знают другие, это рано или поздно окупается. Сам-то, поди, тоже этим пользуешься.

— Ну да, есть такое, — признал я. — Тоже хотел на спеца учиться, но теперь, конечно, мимо. Расскажешь, из-за чего на меня безы взъелись? Неужто из-за той имплухи?

— Нет, — покачал головой Капрен, — не угадал. Дело в тётке.

— Какой тётке?

— Которую ты меня попросил поискать в базе. Оказалось, что айдишник у неё левый.

— Айдишник? — поразился я. — Как айдишник может быть левым? Его же ренд-центр выдаёт, и больше никто!

— Не знаю, но факт. У этой тётки айдишек было две. Одна обычная, низовая, другая — особая, внешниковская. Как она ухитрилась такое провернуть — вообще без понятия, но по обеим установлено отслеживание.

— И что это значит?

— Что любая засветка такой айдишки — покупка, проход контрольных точек, совершение любых действий со счётом, — будет немедленно зафиксирована. Последствия… Ну, разное бывает. Похоже, что тут что-то настолько серьёзное, что сразу мчатся безы. Какая-то очень важная тётка, короче. Зря ты стал её искать.

— Почему?

— Потому что из-за тебя её начал искать я и тут же спалился. Обращение к базе пофиксили и меня моментом взяли за жопу. Я и не шифровался вовсе, это ж не крайм в базу заглянуть. А тут хоба — сюрприз!

— И что?

— Я тебя сдал, разумеется. Мне моя жопа ближе к телу. «Вот, мол, один дро просил поинтересоваться, ачотакова? Ну да, база не публичная, но и не секретная же, так, для служебного доступа. Дро попросил, я посмотрел. Нет, не знаю, где он. Просто коллега, техн, техны должны помогать друг другу…» — в общем отмазался кое-как, но теперь придётся весь левак отложить, пока всё не успокоится.

— Спасибо, что предупредил.

— Не за что. Да, ничего полезного для тебя я не нашёл. Левая айдишка, которая типа низовая, с пустым счётом, её примерно два года не фиксировали. Вторая, вершковая, с токами, там прилично, но движения по счёту не было ещё дольше, лет пятнадцать.

— Слушай, — озадачился я. — А может быть такое, что низовую айдишку использовали, но это почему-то не фиксировалось системой?

— Да, вполне. Если в пределах соцминимума в низах, то старые автоматы не обязательно передают данные в сеть. Расход лимита пишется в память самой айдишки, пищемат проверяет, что он не исчерпан, и выдаёт товар. По идее, он должен оставить об этом запись в базе данных, сверив личность с айди, но фактически это опционально. Есть сеть — передаст, а если сервер пингуется еле-еле или вообще коннект отвалился, то выдаст товар так. Писалось как аварийный протокол, чтобы если сеть ляжет, никто с голоду не помер, но сетевое оборудование в низах ты сам знаешь какое.

— Знаю, да, — кивнул я. — Трухло древнее, еле дышит.

— Ну и вот. Если не брать дышку (там всё строже), то у какого-нибудь старого пищемата, подключённого по гнилой витой паре, можно годами кормиться и не влететь. Но лучше не рисковать, так что ты свою айдишку не используй. Не повезёт, и спалишься.

— А жрать тогда чего?

— Предоплатками более-менее безопасно. Они пишутся в общий блокчейн, и чтобы понять, что платил ты, нужно знать, что конкретными токами заплатили конкретно тебе. Но лучше сразу от того пищемата валить подальше во избежание.

— И откуда у меня токи возьмутся? Мне с таким хвостом проблем ни один арбер заказа не даст.

— Сочувствую, дро. Встрял ты прочно. Но помочь ничем не могу, и так рискую, с тобой встречаясь.

— Неужели ничего сделать нельзя?

— Я думал об этом, — кивнул Капрен. — Вижу два варианта. Первый — свалить в Пустошь. Сети там, считай, нет, безы не спалят, корпы туда не суются вовсе. Если есть завязки в кланах, может прокатить, им техны всегда нужны.

— А второй?

— Рендуйся. Ренд всё спишет. Если получится, в техновский спец, если нет — куда пошлют.

— Не хочу я в ренд.

— Понимаю, уважаю. Сам долго сомневался. Но у тебя, дро, дела настолько говно, что мало какой ренд будет хуже. Откинешься, получишь выплату. Если не спустишь всё в борделях, то на учёбу хватит. Ладно, пора мне. Как я понимаю, активация левых имплов для тебя уже не актуальна?

— Точно не сейчас. Меня крутая корпа ищет, светиться нельзя, сдадут.

— Ну, если ситуация как-то волшебно изменится, маякни. Брейнкластер просчитал алгоритм и написал утилиту, так что теперь что хошь активировать можно, по одному серийнику. Мне пятнадцать процентов.

— Десять!

— О, да ты ещё торгуешься? — рассмеялся Капрен.

Сошлись на тринадцати.

Как я и надеялся, в баре «Третье колесо» сидит Шкворень с компанией. Эти ребята постоянно пасутся на Средк. Скорее всего, именно через них клан сбывает железо с Окраины. Торговые, так сказать, представители.

— Здаров, Ковыряла, — поприветствовал меня Шкворень. — Ты ж не пьёшь, чего в бар пришёл?

— С вами перетереть.

— А, ну это можно. Эй, газировки моему дро!

Колёсная официантка прикатилась со стаканом, клановый расплатился.

— Тот склад «мяса», что вы обнесли по моей наводке, — напомнил я.

— А, ну да, весело было!

— Кому весело, а на меня вышла корпа. Чуть не грохнули, чудом свалил. Сказали, что вы что-то дичайше ценное со склада попятили, ихний боз в ярости. Краймовые меня ищут, и если найдут, то отправят в разборку в лучшем случае. У них ещё и бордель мясной разгромили, и смотрящего перед дверями повесили.

— Эй, это не мы! Это «Синие»! У них баба премом, они на Средке какую-то корпу крышуют, ну и не поделили там чота.

— Баба прем в клане? — удивился я.

— Ну да. Над ними вся Пустошь ржёт, но им пофиг. А насчёт того склада… Не было там ни фига! Мы его обшарили, ящики все пустые были. Так что если ты думаешь, что мы твою долю спеглили…

— Не, Шкворень, не думаю. Но корпа уверена, что это вы.

— Да нам до Креоновой мошонки, что они там себе думают. Пусть попробуют предъявить, ха! — клановые дружно заржали.

— Вам-то не предъявят, — согласился я, — но мне от этого не легче. Я живой хожу, пока меня не сдал никто.

— Ну, чо тебе сказать, Ковыряла, — вздохнул Шкворень, — сочувствую. Постарайся не попадаться. Зашхерься в низах, отсидись, авось их попустит. Кто-то же спеглил их товар, может, спалится, они от тебя отстанут.

К столику подошёл клановый арбер, Механ, поманил Шкворня стальным пальцем.