Виталий Вавикин - КвазаРазмерность. Книга 2-4
- Так это здесь ценят?
- Нет, но это можешь ценить ты. Никто ведь не запрещает тебе гордиться своей исключительностью.
- Тоже мне, исключительность!
Эсфирь пожала плечами.
- Ты ведь издеваешься надо мной? – прищурился чужак.
- Нет.
- И что здесь все такие странные?
- Не знаю. Мы не особенно общаемся друг с другом… После того как я пришла, меня трижды пытались силой превратить в подопытную крысу очередного чокнутого ученого, пока я не разобрала на части их точки сборки.
- Ты умеешь разрушать связи протоколы ТС?
- Каждый что-то умеет, - Эсфирь подошла ближе. – Взять хотя бы тебя. Скажи, как ты научился двигаться так быстро?
- Долгая история.
- А ты куда-то торопишься?
- Нет, но…
- Вот и я никуда не тороплюсь, - Эсфирь представилась, услышала в ответ имя чужака. – Сво-Дош, - протянула она, пытаясь вспомнить. – Ты был акеми, верно?
- Мой отец разработал систему альтернативных подпространственных двигателей, но затем решил поставить на ней крест. Я выкрал разработки и попытался возродить проект… Неудачно попытался.
- Погибли люди?
- Много людей.
- А твои способности передвигаться быстрее энергетического всплеска… это…
- Немного доработанный вариант альтернативного двигателя.
- Понятно…
Они замолчали, смущенно разглядывая друг друга. Где-то далеко щелкали зубами дикие содомиты, кружа вдоль границы поселения и пуская слюни, глазея на потенциальную жертву, которая смогла ускользнуть от них.
- Если я повернусь к тебе спиной, ты не ударишь меня? – спросил Сво-Дош.
- А зачем тебе отворачиваться от меня? – обиделась Эсфирь.
- Я ведь шел не к тебе, а в поселение. Мне нужно осмотреться и…
- Не думай, что дикие содомиты – это самое страшное и сложное из того, что ждет тебя здесь, - предупредила Эсфирь.
Сво-Дош кивнул, но не поверил ни слову. Он осторожно отступал, продолжая следить за странной высокой женщиной с неестественно крохотной головой и огромными вращающимися глазами. Шаг за шагом, не поворачиваясь к ней спиной, он добрался созданного из энергии строения, скрывшись за его смазанным углом, пульсирующим непонятными нарывами фиолетовых цветов на фоне кристально белого.
- Ты хорошо двигался, - услышал Сво-Дош похвалу, но не сразу понял, что говорит с ним не человек, а странное, пульсирующее строение возле которого он стоял. – Если ты не против, то я бы хотел изучить исходники твоих протоколов движения.
- Еще чего!
- Жадина, - цвет строения из белого медленно перетек в изумрудный, пульсации усилились, распространяясь от углов к центру.
Сво-Дош молчал, а дом продолжал надуваться, вспучиваться.
- Думаю, лучше отойти от него подальше, - сказала Эсфирь, схватив новичка за руку и оттащив в сторону. – В прошлый раз я видела, как он надулся, а потом сложился до размеров сжатого кулака, проглотив идиота, которому хватило ума стоять рядом.
- Что это такое, черт возьми? – спросил Сво-Дош. – На кой черт строить такие дома…
- Это не дом.
- Нет?
- Это наш свихнувшийся акеми, который занимался строительством, пока не превратился в содомита. Его зовут Лат-Ри, и когда в следующий раз он будет приставать к тебе, постарайся как можно чаще называть его имя – это приводит его в чувство. Ненадолго, конечно, но все лучше, чем слушать бесконечное брюзжание пульсирующего дома.
- Понятно, - Сво-Дош окинул внимательным взглядом спасительницу, которая совсем недавно давала советы диким содомитам, как лучше убить его, а теперь просто светилась добродетелью. – А какая роль у тебя?
- Что?
- Ну, Лат-Ри – ворчливый дом, а ты…
- Нет! – рассмеялась Эсфирь. – Лат-Ри не всегда меняет свою точку сборки так, чтобы стать домом. Иногда он превращается во что-то другое… Ты часто бывал в Размерности? Видел, сколько там бесполезных вещей? Вот Лат-Ри и выбирает себе что-то, меняя протоколы ТС, а потом злится и цепляется ко всем, потому что не может привыкнуть к новому состоянию. Хотя мне кажется, домом быть у него неплохо получается. Знаешь, раньше в эпоху до КвазаРазмерности люди верили, что все вокруг наделено жизнью, у каждого неживого предмета есть душа. Душу дома, например, они называли домовыми. Думаю, если бы кто-то из далекого прошлого увидел Лат-Ри в роли строения, то назвал бы его идеальной душой строения. Ворчливой правда до безобразия, но…
- Я все слышу! – обиделся пульсирующий дом за спиной Эсфирь, изменив цвет с янтарного на рубиновый.
- А я все еще помню, как ты проглотил меня и держал внутри себя почти месяц, - сказала ему Эсфирь.
- Когда ты внутри, то вызываешь еще больше негативных чувств, чем когда видишь тебя снаружи.
- Чтоб ты поперхнулся в следующий раз, Лат-Ри!
- Да хоть прямо сейчас. Ты только подойди поближе.
Человек-дом вздулся, пытаясь дотянуться до Эсфирь, затем неожиданно сложился в крохотную коробку.
- Вот так уже лучше, Лат-Ри! – похвалила его Эсфирь. – Намного лучше, чем большой гнойный дом. Намного! – она повернулась к Сво-Дош. – Ты согласен?
- Не знаю, - он бросил на сложившийся дом мимолетный взгляд. – Наверное, у каждого своя роль.
- Да.
- И ты до сих пор не сказала мне, какая роль здесь у тебя. Чем надлежит заниматься в поселении тебе?
- Чем надлежит заниматься? – Эсфирь нахмурилась. – Мальчик! Это поселение содомитов. Здесь никто никого ни к чему не обязывает. Мы занимаемся тем, чем хотим.
- Но на окраине поселения находилась только ты.
- Так ты думаешь, что я здесь вроде проводника?
- Я не прав?
- Думаю, в детстве ты был поклонником игровых порталов, продолжая и по сей день воспринимать жизнь сквозь призму игровых реалий.
- Я – акеми.
- Тогда какого черта несешь чушь о проводниках?
- Да все это поселение – одно большое недоразумение.
- А чего ты ждал? Порядка? Нужно было думать об этом до того, как стать содомитом.
- А мне он нравится, - вклинился в разговор высокий худощавый старик.
Эсфирь смерила старика гневным взглядом. В ответ он подарил ей теплую родительскую улыбку.
- Не обращай внимания на эту странную женщину, - сказал он новичку. – Она – генетическая ошибка. Сначала врачи репродукционного центра ставили над ней эксперименты в детстве, затем она попала в лабораторию к чокнутым ученым, где превратилась в подопытную крысу, после чего начала убивать всех, кто напоминал ей о прошлом.
- Не всех, - смутилась Эсфирь.
- Ах, прости, совсем забыл, что одному из них ты просто выдавила глаза, оставив корчиться от боли, - старик повернулся к Эсфирь спиной и снова широко улыбнулся новичку. – Меня зовут Вент. А тебя?
- Сво-Дош.
- Коренной житель Квазара?
- А ты из Размерности?
- Работал резонансным инженером, - на лице старика появилось болезненное выражение. – Я понимаю, что акеми ненавидят резонансных инженеров, считая, что они уродуют мир Подпространства, но прежде чем судить меня, выслушай одну историю в моем доме, - старик жестом предложил новому знакомому пройти в небольшое строение, стены которого стали прозрачными, готовясь принять гостей.
- На твоем месте я бы сто раз подумала, прежде чем идти с этим старым извращенцем в его берлогу, - предупредила новичка Эсфирь.
- Не слушай ее, - проворковал старик на ухо новому другу, обнимая за плечи.
Сво-Дош не обернулся. Стены энергетического строения пропустили их и сразу превратились в непрозрачный монолит.
- Вот идиот, - покачала головой Эсфирь. – Мы же содомиты, а не клирики.
За время пребывания в поселении она трижды видела, как старик Вент заманивает в свой дом диких содомитов, которые шакалят на окраинах. Эсфирь не видела, чтобы они выходили. И если первый раз она стала случайным свидетелем, то потом уже наблюдала за домом старика осознанно. «Что он делает с дикими содомитами?» - гадала Эсфирь, видя, как спустя несколько дней из дома выходит довольный старик. Какое-то время он как неприкаянный бродил по поселению, стараясь держаться подальше от окраин, чтобы не видеть диких содомитов. Большинство жителей игнорировали друг друга, но старик Вент не оставлял попыток завести знакомство. Затем он злился, кипел желчью, цепляясь ко всем, кто попадался под руку, и в итоге отправлялся на окраины поселения и дразнил диких содомитов, заставляя начать преследования, пока жертва и охотник не скрывались за энергетическим полем стен дома старика. Вот только кто был в этой погоне жертвой, а кто охотником?
- Охотишься за охотником? – спросил однажды бывший хранитель по имени Рафаэль, который сошел с ума от бесконечных корректировок сознания и был выдворен Иерархией за пределы цивилизованной части мира с присвоением статуса содомита. Эсфирь разговаривала с ним несколько раз, но так и не смогла узнать, убивал он кого-нибудь или нет после того, как спятил, но еще не получил статус содомита.
