Ник Трой - Автономный режим
— Отмена! — кричит Дикарь. Не потерял хакер сноровки, вижу, что понял уже, насколько влип. — Срочный выход!
— Визуализация четвертого образа. Обработка пространства. Синхронизация. Установка завершена. — И контрольный выстрел: — Запуск.
— Что за х…
Бывший хакер вздрагивает, лицо теряет осмысленное выражение, глаза расширяются и пустеют. Так же залипают и трое остальных.
Невидимые нити пытаются опутать и меня, но я с легкостью высвобождаюсь. У меня нет физического тела и чип-паспорта, который можно заблокировать.
Гробы на кафеле исчезают. Секунду ничего не происходит, потом небо трещит по швам. Свет преломляется, плазменный поток окрашивает мир в красный. Я отражаю вторую попытку сделать из меня безвольного болванчика. Призраки, наконец, понимают, с кем имеют дело.
Кафель с хрустом крошится, в этом звуке я различаю торжественную литанию. Слов не разобрать.
Вокруг нарастает движение. Тысячи призраков восстают из мелового крошева, прозрачный вихрь окружает меня. Теперь голоса становятся громче, четыре глотки ревут в унисон:
— Сетевой Дьявол! Ты умрешь! Ты труп! Мы выпьем тебя! Ты обречен! Сетевой Дьявол…
Из пола потянулись к небу четыре фигуры. Их рост очень странный, быстрый, но в то же время медленный, будто великая сила вздергивает огромную массу. Это зрелище подавляет.
Вот четыре фигуры уже в рост человека, раздаются вширь плечи, грудная клетка. Через миг они уже возвышаются над нами, а мы — в их тени…
Некстати вспомнилось, что наблюдение за чужим возвышением — психологический прием, подавляющий собственную волю. Так примитивные мужчины любят играть мускулами, а кошки выгибают спину, чтобы казаться больше. Пытаются подавить волю врага.
Определенно, проект «Ифриты» в некотором роде шедевр. Причем не только в той части работы, которую выполнил Дикарь. Без кошмарного дополнения Януса Карта это было бы всего лишь частью виртуальности. Сейчас же я наблюдаю за четко структурированным организмом из программного кода и упорядоченным хаосом личности конструкта. Они слились друг с другом, проросли один в одного так, что невозможно найти швов. Ассоциативное мышление красиво перемешано с логикой, абстрактность с последовательностью.
Рост «Ифритов» закончился. Теперь мне приходится задирать голову, чтобы разглядеть их плечи, но вот окинуть всю фигуру одновременно не получается — они высотой с десятиэтажный дом. Намеренно упрощенные фигуры напоминают каменные статуи, угловатые лица тупы, антрацитовая кожа бугрится мышцами. Под угрюмыми арками бровей полыхают алые шары. В одних набедренных повязках, великаны обступили меня полукругом.
— Ну как тебе? Впечатляет?
Интонации явно не принадлежат личностям в конструктах. Этого я объяснить не могу, просто чувствую. Мне будто запись проигрывают. И голос напоминает голос Януса Карта, пропущенный через микшер.
— Визуальная часть слабовата, — сказал я честно. — Великаны… честное слово, примитивно как-то. Зато все остальное — супер.
— Визуальная часть? Ты глуп, спецэффекты не важны, только функциональность.
В доказательство великан пнул меня стопой размером с автомобиль. Не получилось, я в мгновение ока телепортировался на пару метров в сторону, меня обдало ветром.
— Это ты глуп, Янус. Один мультяшный герой, когда его спросили, в чем разница между злодеем и суперзлодеем, ответил: «В спецэффектах!»
Замкнутое пространство сервера «Новой надежды» позволяло мне выкинуть любой фортель. Поэтому, когда в руках Сида Вишеза оказалась электрогитара, великаны дружно закрыли уши руками, в ожидании звуковой атаки.
Что тут скажешь? Дураки! Панк-рокеры на гитарах не играют, они ими убеждают.
Перехватив гитару за гриф, я со всего маху ударил корпусом в землю. Угловатые лица «Ифритов» вытянулись, когда прорубленное пространство обрушило их Сеть. В белоснежную пыль разбитой кафельной плитки ухнули четыре фигуры, а следом прыгнул и я.
Ближайший к нам сервер швырнул подушечку мира для медитации. В один миг вспыхнуло вечно заходящее солнце, мы пронзили тепловатый воздух. «Ифриты» с грохотом и треском раздавили облезлый сад бонсаев, от удара прошла волна по озеру, на зеркальной поверхности закачались лотосы. Через миг черные исполины уменьшились до нормальных человеческих размеров.
Сидя в позе лотоса на татами, я полез в карман, достал пачку китайских сигарет.
— Ты… — начал один из «Ифритов», — выпустил нас?
Продолжение тонет во взрыве хохота. Я курю, терпеливо дослушиваю смех до конца.
— Ты и вправду глупец, — угловатое лицо «Ифрита» растягивается в жуткой ухмылке. — Если в подпространстве «Новой надежды» у тебя не было шансов нас победить, то здесь ты точно бессилен.
— Ой ли?
— Ты выпустил нас, теперь виртуальное пространство принадлежит Янусу Карту!
Я докурил, окурок зарыл в песочке рядом с татами. Программа мгновенно разровняла песок и расчертила его волнами.
— Виртуальность никому не принадлежит. И в то же время она принадлежит всем.
— Ы-ы, — скалится «Ифрит» язвительно.
— Выбирайте, господа конструкты, простите, но я не знаю пока ваших настоящих имен.
Улыбка очень медленно исчезает с демонической антрацитовой морды. Я продолжаю:
— Выбирайте, раз уже здесь очутились. Или вы освобождаетесь от программной оболочки и остаетесь жить, или я вас уничтожаю.
«Ифриты» переглядываются.
— Ты, наверное, псих…
Один из демонов встает, остальные продолжают сидеть, что я принимаю за хороший знак.
«Ифрит» подходит к здоровенному куску скалы, элементу садового дизайна. Мышцы вспухают на его руках, закусив губу, «Ифрит» поднимает каменюку над головой.
— Сдохни!!
Я мог бы телепортироваться, но раз остальным сидящим нужно доказательство моего могущества, могу и потерпеть.
Кусок скалы обрушивается на меня, вдавливая в песок на полметра. Секунду я не двигаюсь, потом с легкостью меняю параметры камня, теперь он не тяжелее пуха, и отбрасываю его в сторону. В полете снова возвращаю характеристики, и каменюка сносит целую деревню декоративных китайцев. Программы ничего не замечают, продолжают возделывать поле. Зато файерволл мне шепчет укоризненно:
— Вы попытались нанести ущерб частной собственности. Мы вынуждены записать ваши данные и представить отчет в полицейский департамент.
Отряхиваю штаны, выбираюсь из песочной ямы.
— Не передумал?
«Ифрит» рычит, пригнув голову, бросается на меня. Остальные трое по-прежнему наблюдают. Тогда и я перейду к заключительной части.
Пояс тяжелеет, я отбрасываю полы куртки, пальцы обвивают чуть теплую рукоять револьвера. Когда «Ифрит» оказывается на расстоянии десяти метров, два ствола «кольта» находят его лицо.
Выстрел получается неожиданно приглушенный, револьвер дергается в ладони, изрыгая сдвоенный плевок огня. Программная оболочка «Ифрита» взрывается, антрацитовую кожу сдувает с демона черными хлопьями. На песок падает уже вполне обычный белый мужчина в набедренной повязке. Вокруг медленно оседают пепельные перья.
Меня вдруг касается чей-то сигнал, перед глазами взбешенное лицо Терехова. Он орет:
— Сволочь! Ты на кого работаешь?!!
— Заткнись и не мешай.
— Ты должен был их освободить и скопировать, а не уничтожать!
— Умолкни! — я теряю терпение. — «Ифритов» я вам верну, как и обещал. Теперь — отвяжись!
Терехов пытается еще что-то сказать, но я обрываю связь и герметично захлопываю мирок. Файерволл шепчет в недоумении:
— Потеряна связь с Сетью. Идет функционирование в автономном режиме.
Я подхожу к мужчине, он в растерянности хлопает ресницами. Но не пытается встать, и это радует.
— Следующий выстрел, — показываю двуствольный «кольт», — разрушит ваш конструкт. Попросту — убьет вас.
Растерянность подергивается оттенком страха.
— Кем бы вы ни были, — продолжаю я, — даю вам шанс жить. Я лишаю вас оболочки «Ифритов» и отпускаю на все четыре стороны… или сервера, как сами захотите. Единственное условие — не нарушать существующие законы.
Наблюдать за бывшим великаном удовольствие не из приятных. Наверное, так же и я когда-то пытался осознать себя в виртуальном пространстве. Человек поднимается, с таким пристальным вниманием он еще никогда не изучал собственные руки. Оглядывается на троих собратьев, лицо искажает мучительный ужас.
— Он… убил нас?..
— Янус Карт? Скорее всего.
— Мы в виртуальности? Я… живой?..
Если бы я знал ответ на последний вопрос? Что может предложить современная философия? Я мыслю, значит, существую — уже не подходит. Искусственный интеллект, обойдя тест Тьюринга, сможет назвать себя живым? Скорее всего — да. Хотя неоднократно я слышал от идиотов, что живое существо может называться так, только если имеет способности мыслить и умирать. Некоторые добавляют еще и способность к репродукции (у кого что болит?..).
