Вера Огнева - Меня зовут I-45
Собственно, центурион очень удивился ее возвращению на базу. Ей и раненому легионеру Гнею Марию, которого она тащила на плече. Наград от центурии не последовало – марсианам поощрения не полагались, – но позже ее наградил сам Гней Марий.
Лично.
Бритва задержала палец над блокнотом, чувствуя отголоски невнятной тоски. Заунывную тяжесть где‑то под солнечным сплетением. Тронула квадрат на экране и покосилась на Луция. Тот в свою очередь смотрел на серп ночной тени, ползущей по поверхности Земли. Свет скользил по строгому профилю.
– Наша с тобой работа – выполнять приказы, а не думать, виновны осужденные или нет. Раз Сенат решил, что они опасны, значит, они опасны. И нужно найти эту имманес, I‑45 или как ее теперь зовут. Это – дело имперской важности.
Бритва скривила губы. Что за узколобый взгляд на вещи?
Хлопнула дверца холодильника. Луций зашуршал обертками. Ткнул в панель кухонного модуля, и тот зажужжал, выдавливая забористое эспрессо.
– Почему в канализации ты своя? – донесся голос. – Ты сказала перед облавой.
Бритва похолодела. Простое любопытство или Луций что‑то подозревает? Она даже не видела его лица – боялась поднять взгляд. Боялась себя выдать.
Она пожала плечами. Постаралась выглядеть и звучать как можно непринужденнее.
– У меня там много друзей.
– У легиона нет друзей в канализации, Три‑Два‑Шесть. Есть подельники и дилеры.
– Ты на что намекаешь?
Луций смотрел на нее с внимательным спокойствием. Читал как поданный рапорт, проницательный подонок.
Кухонный модуль пискнул, наполнив чашку до краев. Луций наконец отвернулся, и Бритва с облегчением спряталась за блокнот. Ткнула пару квадратов наобум. В голове теснились разные мысли, и приятных среди них было мало.
– Я просто констатирую факт, – услышала она. – Держись от «псов» подальше.
Ряд отмеченных кубиков замерцал красным.
«Вы проиграли» , – вспыхнуло поверх игрового поля.
* * *
Они ступили на землю Эоса ранним утром. Точнее, вывалились в сухую жару, с трудом переставляя ослабевшие после перегрузки ноги. Малоэтажные улицы курились в утренней дымке; уже пыхали жаром, испаряя остатки влаги. Курилась и стоянка у космопорта. Автомобили стояли рядами, как легионеры в экзоскелетах на плацу; смуглый служащий за стойкой обмахивался веером. Легионерам он не удивился, хотя они появлялись на Эосе редко.
Но взвился, стоило им попытаться забрать машину бесплатно.
После недолгой ругани потрепанный «Алеппо» пришлось честно оплатить. Салон вонял забродившим вином и дешевым освежителем. Бритва устроилась на пассажирском сиденье, закинув ноги на приборную панель.
Луций взглянул на бисер пота на ее лбу. За время, пока они не виделись, она осунулась. Лицо посерело и поблекло, пальцы едва заметно дрожали, и тлеющая сигарета подрагивала вместе с ними. Знакомые симптомы. Неделю назад такая же серость взирала на него из зеркала. Вкус «гелиоса» вяз на языке, к горлу комом подступала тошнота, насквозь пропотевшая майка липла к телу. А в голове крутились слова А‑206.
Он резко свернул к обочине горного серпантина и остановил машину.
– Я сейчас, – сказал в ответ на удивленный взгляд. Выбрался из салона и направился к краю утеса.
Порывы прибрежного ветра забрались за воротник, солью осели на языке. Солнце выползало из‑за океана голубой короной. По волнам бежали блики – как габаритные огни шаттлов. Разгоралось утро Сатурналий, и на пляже было особенно людно. Под кронами пальм играл оркестрик, рядом танцевали пары, а в воде качались сотни макушек.
Луций ступил на край обрыва, и потревоженная земля зашипела по склону белой змеей. Он глянул на мерно бьющиеся волны. Вытащил из кармана баночку – ту самую, которую оставил в каморке Бритвы и предусмотрительно забрал перед осмотром в космопорту. Золотые пластины таблеток перекатывались сокровищем за темными, словно стекла солнцезащитных очков, стенками.
Он коротко замахнулся и послал «гелиос» в воды залива. Тот пролетел по сияющей дуге и исчез из виду. Никто и не заметил.
– Совсем зажрался.
Бритва подошла совсем неслышно. Стояла за спиной, скрестив руки на груди.
– Стоило оставить тебе для передоза?
Луций протянул ей руку. Чувствовал себя до невозможности глупо, но не знал, как сделать по‑другому.
– С сегодняшнего дня мы с тобой слезаем. Ты и я, договорились?
Бритва нахохлилась, уставилась на протянутую ладонь. Легко пожала ее и побрела обратно к машине, в кои‑то веки оставив без колкого ответа.
Луций задержался на обочине еще ненадолго. Солнце провело лучом по лицу. Из кустарника на склоне донесся птичий щебет. На пляже кто‑то заливисто захохотал, облившись пенной выпивкой, и он невольно улыбнулся. Четвертая курия с конурой апартаментов, управлением, коробками машин и зимним дождем вдруг показалась далекой и нереальной. Пыльным старым сном, который смыла волна.
В тот миг пришло понимание, острое, как никогда. Больше заначек у них не было.
Никаких заначек. Никаких отговорок и путей отступления.
* * *
– Вы же понимаете, что у вас нет здесь полномочий?
Темнокожая центурион откинулась в кресле, меряя коллег неприязненным взглядом. Луций в свою очередь остался стоять; ему даже стула не предложили.
Управление Эоса располагалось на возвышенности делового района, с видом на ряды лаконичных административных зданий и яркие пятна жилых кварталов поодаль. Дома стояли тесно, как гильзы в патронташе. Свет отражался от стеклянных перегородок между кабинетами, наполнял офис пестрыми бликами. Людей почти не было – все отправились дежурить на праздник. В отдалении тихо переговаривалась группа легионеров. Судя по быстрым взглядам, обсуждали чужаков и в особенности Бритву, которая пила воду, облокотившись на кулер.
Все это, по мнению Луция, весьма отвлекало.
– У вас под носом разгуливает опасный преступник.
– Опасный? – Центурион ткнула в лицо I‑45 на встроенной в стол панели. – Вот эта?
Луций коротко выдохнул, спуская злость. Сейчас эмоции лишь мешали. Он бывал на подобных курортах на других, разморенных жарой планетках: персонала мало, преступлений еще меньше, а если и происходили стычки, то местные разбирались сами. Море смывало все.
Требовался другой подход.
– Смотрите. – Он перегнулся через стол и закрыл файл с фотографией белой имманес. Вывел на верхний слой видео. Пространство над столом заполнила лужа крови и бледное мертвое тело. Глаза закатились, пальцы скрючены. Манипуляторы дрона подрагивают, как лапки жука. Размазывают кровь.
Легионеры у кулера умолкли и уставились на изображение.
– Убила патриция в архиве Управления Второй.
– Хотите сказать, что это сделала та девушка?
– Ей даже понравилось, я уверен.
Мановением пальцев Луций раскрыл снимок с разбухшим телом в водорослях и грязной пене.
– Скинула номера с моста.
Бортик бассейна. Кровь на камне, голубоватая пена покачивается на воде.
– Застрелила «пса» и скинула его в бассейн. Отправила в кому главу преступной группировки. Сожгла нейроимплант.
Про силу ее мысли Луций умолчал. Еще не хватало, чтобы Титу Пулию отправили рекомендацию проверить свою центурию в психдиспансере.
– Вы же не хотите, чтобы кто‑либо из ваших важных клиентов пострадал?
Центурион вскинула густые брови. Неприязни в ней поубавилось.
– На Эосе свои законы, – осторожно начала она. – В том числе наша центурия не имеет права задерживать гостей, кем бы они ни были. Такова политика курорта.
Луций почувствовал, как в горле запершило.
– Понимаю.
– Но мы ничего не сможем сделать, если вы сами обнаружите преступника и вывезете за пределы территории.
Першить в горле перестало. Луций улыбнулся, одними глазами.
– Понимаю.
Рядом шаркнули ботинки и запахло табаком. Бритва наконец опустошила кулер и подключилась к разговору.
– Также мы не имеем права выдавать адреса проживающих на Эосе лиц, но, в случае, если кто‑то потерялся и ему может угрожать опасность, обязаны провести проверку по базе.
Ударом пальца центурион включила клавиатуру. В воздухе повисли проекции знаков.
– Скажите, вы кого‑нибудь потеряли?
– О да. – Луций с готовностью кивнул. – Пропала моя племянница. Мы с супругой очень по ней скучаем.
Он обернулся на Бритву, и та печально качнула головой.
– Очень. – Ее рука скользнула под локоть Луция. – Рыдаем каждый день.
* * *
Бритва знала привычки Алариха. Говорить об этом Луцию не стала – неизменно возникли бы вопросы, но стоило им разделиться после изнурительной беготни по Эосу, как она отправилась прямиком в увеселительное пекло. На центральную арену.
