KnigaRead.com/

Джефф Нун - Пыльца

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Джефф Нун, "Пыльца" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

«Я нашел, Дымка! Нашел кость!»

«Отлично, Клегг. Хочешь ее съесть?»

Он сжимает челюсти, дробя кость острыми зубами. Высасывает костный мозг, размазывает его по губам. Я говорю, что должна вернуться на поверхность, но буду ждать его там.

«Дымка, я тебя люблю», – говорит он.

И он целует меня, измазав мне губы жиром, и от этого у меня бегут мурашки по коже.

«Если я вообще отсюда выберусь, Дымка, то, наверное, захочу на тебе жениться».

Конечно, я убежала от этого чувства.

Теневзлет…

Оставляю человекопса скитаться.

Но даже покинув поле зарытых костей и снова придя в себя в больничной палате, я не смогла не унести услышанное с собой. Зеро признался мне в любви?

Куда катится этот мир?

Я велела врачам не снимать с Клегга маску и хорошенько за ним присматривать. Он лежал в коме. Голубь хотел узнать, что с ним делается. Я сказала, что песокоп Зулу Клегг борется за жизнь.

Потом я вышла из палаты вон, пошла по коридорам, под хмурое небо, молясь за то, чтоб Зеро достались вкусные кости, молясь за всех, кто отдал жизнь за мечту. За чужую мечту. Или, может быть, за мечту отдать все, что у тебя есть, ради друзей и других.

Вот черт. По-моему, в Тени Клегг попросил меня выйти за него замуж.

Пылинки прочерчивали ночной воздух, каждая частичка летела по одной ей известной дороге через город. Линии, которые они рисовали, расплывались в моих глазах. Зеро Клегг, глупый ты пес! Почему ты сказал об; этом так поздно?

Отделение. Суббота. Полночь. Одинокий коп вбивает код на двери в морг. Как всегда, когда до него доходят мощные эманации от хранящихся внутри тел, он чувствует новый прилив крови к пенису. Изо всех сил, он старается побороть желание. Прошлой ночью он уединился здесь и получил незабываемые ощущения, после которых тело скрутил жестокий приступ вины. И теперь еще кэбнутая тенеблядь, которая называет себя Белиндой, пробралась на новую карту. Она узнала о Колумбе. Она рассказала секрет Гамбо Йо-Йо, и он передал его всему городу. А ведь этот коп был так осторожен. Заметал следы. О черт, что же ему делать? Особенно после того, как все узнает его новая хозяйка. От цветочной девочки ничего не утаить. Если бы он только, не заключил этот договор. И все же нужда вела его, и кровь уже устремилась к пенису.

Дверь морга отодвигается, веет прохладой.

Коп шагает в комнату.

Робо-Шкурник трудится над телом новой жертвы аллергии. Его глаза-камеры поворачиваются на звук открывающейся двери.

– Крекер, что вы тут делаете?

– Я… Я просто… – Крекер не знает, что придумать. Присутствие Шкурника раздражает его ведомую похотью систему,

– Да? – спрашивает Шкурник.

– Я хотел проверить некоторые предположения насчет аллергии.

– Я тоже. Этот мальчик – последний пострадавший, – Шкурник нажимает скальпелем на твердую плоть. – Тут несколько примечательных аномалий.

– В самом деле?

– Смотрите, Крекер. Пыльца прорастает в его яички. Подойдите, посмотрите поближе.

Крекер подходит к столу. Берет из стального лотка скальпель.

– Пыльца сливается с его спермой. Какое-то новое…

Крекер втыкает скальпель в пластиковый живот Шкурника. Линзы вращаются как бешеные, как камера, издыхающая от недостатка света.

– Крекер? Что вы… – Голое Шкурника растягивается до металлического гула.

Крекер крутит лезвием, пока провода, измазанные роболимфой, не вываливаются наружу. Он разрезает проволочки и забирается достаточно глубоко, чтобы достать до нервного центра.

– Никогда ты мне не нравился, Шкурник, – говорит Крекер. – Куча говенного Пластика.

Шкурник падает под стол горой мяса и электроники.

Крекер начисто вытирает скальпель об штаны и переводит глаза на закрытый шкаф с номером 257, где лежит его хозяйка. Он чувствует непреодолимое желание соединить свою похоть с ней, чтобы получить такое же удовольствие, как прошлой ночью. Каждую ночь одно и то же: чувство вины, боль и вновь удовлетворение извращенных желаний.

Шкурник уже забыт.

В нечистом воздухе морга плавает пыльца.

Коп чихает и проклинает бога, с которым заключил сделку. Колумб обещал ему невосприимчивость к пыльце. Все время влажные глаза Крекера пристально смотрят на шкаф. Он чувствует тепло, идущее от земли внутри. Последняя жалкая попытка не подчиниться зову – и вот он кладет руки на замок шкафа, набирая одному ему известный код. Мохнатые пчелы жужжат в морге в напряженном ожидании. Я тут ни при чем, убеждает он себя, глядя, как шкаф выезжает из стены. Он чихает еще раз. Меня зовет сама природа. Как я могу отказаться от ее благословения?

Лепестки раскрываются.

Крекер смотрит на девочку, спящую на земляной постели…

Лепестки раскрываются. Ее имя – Персефона. Ее тело скрыто пластами черной земли. Видно только ее лицо, выглядывающее из почвы наружу. Цветы растут у нее изо рта, из ноздрей; каждая плавная линия ее обнаженного тела – цветущий сад. Она покоится в жирной земле, но на самом деле ее тело везде, где что-либо растет. Она – изысканный розовый куст в саду Виктория-парк рядом с Сивиллой Джонс. Она сочный мясистый цветок орхидеи, который Белинда принесла из ее родного мира. Она в лишайнике, который прилепился к стенам тайного Дворца Гамбо Йо-Йо. Как дома она чувствует себя в цепляющихся за памятник на могиле Койота цветах, которые питает смерть, пока они, дрожа, пытаются выжить. Ее сознание едино со всеми растениями города; она создала для себя карту из цветов, и она – каждая улица, каждый корешок, каждая дорога и каждая ветка на этой плетеной карте. Воистину, сейчас она на вершине счастья. Она свободна от матери и мужа. Наконец, ее не заботят смены перьевых сезонов. Она так далеко ушла из родного мира – в Манчестер, потом в Александра-парк и в конце концов к этому мокрому темному убежищу. И в этой питательной темноте она разрослась и расцвела, как цветочный пожар всех оттенков зеленого. Но только этот новый мир наполняет ее цветочной грустью. Она чувствует, как по краям листа карты появляются следы болезни. На окраине города возникает гниение, распространяется плесень. Мир восстает против нее. Нет, не мир, его природа. Обыкновенная природа наносит ответный удар. Реальность. Она умирает здесь, медленно и постепенно. Вот ее темный мир открывается. Она чувствует взгляд любовника на своем теле. Персефона раскрывает лепестки ему навстречу. Показывает ему самые сокровенные бутоны.

Как жар забирается в ее тело, как она ласкает свои лепестки пальцами, липкими от сока! Как они, ярко-красные, искрятся росой! Как они накрывают друг друга, все шесть! Дитя Персефона позволяет одному из них упасть столовки цветка. Она посылает его по воздуху себе в рот. Секунду лепесток лежит на ее длинном фиолетовом языке. Потом влажный нежный рот закрывается. Она чувствует, как любовник смотрит на нее.

Девочка, поедающая лепестки сияющего цветка.

Она чувствует, как солнце спускается по ее горлу. Ее пальцы ложатся между ног, там, где губы раскрываются внизу шелковистого живота; как цветок, и на них выступает роса. Как семя увлажняет ее губы и как пристально ее любовник наблюдает за этой влагой.

Лепестки раскрываются и закрываются…

Теперь скользкий язык Персефоны облизывает толстую сочную ножку тычинки. Золотые крапинки поднимаются в воздух морга. Ее вытягивает длинный язык, кончиком, покрытым пыльцой, касается переносицы и убирает язык обратно.

Зеленые цветы-глаза.

Язык оставляет на лбу желтое пятнышко – такой же знак замужества, как проглоченные зернышки граната. Ее муж, Джон Берликорн, дал ей проглотить девять гранатовых зернышек. «Эти зерна свяжут нас с тобой, – сказал он, – навсегда». Он говорил с ней на темном языке и иногда сильно гневался на нее, если она следовала правилам недостаточно строго. Но все же, несмотря на гнев и страх, она ощущала, что любит мужа больше, чем мать, как и должно быть.

Она лежит в земляной постели Крекера, ей всего одиннадцать, но иногда она чувствует себя древней старухой, которая продолжает стареть, охотно участвуя во многих-многих жизнях в разных эпохах. Оставаясь в собранной в Манчестере земле, она настраивается на все цветы, собирает признания в любви со всех лепестков и изо всех бутонов, ее ноги, раздвигаясь, поднимаются из земли. Ее губы опять готовы принять насекомых. Обе, нижняя и верхняя, измазаны нектаром. Пчелы ползают по всему ее телу, медлительные и одурманенные запахом. Они трут язычками все ее складочки и собирают на себя пыльцу из ее цветочной вульвы. Щекочут. Щекочут и сосут. Питаются. Ее лихорадит от их движений по коже, таких возбуждающих. Персефона отдается ощущениям, встречая их пищей – нектар за пыльцу, пыльца за нектар.-Маленькие сделки, скрепленные соком девочки.

Пусть они, жужжа, летят на карту цветов.

Откусив от корня, попробовав ягод, облизав стебель… теперь она готова. Чувствуя сок, стекающий по губам, и росу на лепестках… теперь она готова. Раскрывшись, как цветок, истекши нектаром из матки и напитав им пчел; покрыв язык пыльцой, рожденной в саду ее тела… девочка теперь готова. Так считали ее мать и муж.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*