Уильям Гибсон - Нулевое досье
– Если там споры сибирской язвы, я не виноват. – Он подмигнул.
Хайди встала и подошла к нему:
– Эй, смотри не затупи лезвие.
– Он виниловый. – Аджай уложил муравья на спину и ловким движением вогнал лезвие в круглое основание. – Ага. Разрезали и склеили. Легко.
Он снял синий кружок основания и положил на газету. Заглянул в два узких туннеля полых муравьиных ног. Отложил лезвие, взял длинный тонкий пинцет с изогнутым концом, вставил в одну из ножек. Глянул на Холлис.
– Внимание! Сейчас я вытащу оттуда… кролика!
Он извлек наружу кусок тонкого желтого поролона. Продемонстрировал, держа пинцетом обвисший квадратик десять на десять сантиметров.
– Кролик, – объявил Аджай, бросая поролон на газету. – А следующий мой фокус…
Он снова вставил пинцет в муравьиную ногу. Пошерудил им внутри. Потом медленно и бережно вытащил двухдюймовую прозрачную трубку из какого-то гибкого материала, с миниатюрными красными затычками на обоих концах.
– Похоже на профессиональный «жучок», – сказал Аджай.
В трубочке были металлические и пластиковые цилиндрики, вроде хипповых техно-бус. Аджай внимательно их изучил, затем поглядел на Холлис и поднял брови.
– Жо-пе-эс. У муравья в жопе, – объявила Хайди. – Бигенд.
– Не уверена, – ответила Холлис. – Эта штука нас слышит? – опасливо спросила она Аджая.
– Нет, – сказал тот. – Устройство было запечатано внутри. В поролоне, чтобы не гремело. Прослушки так не ставят. Нужен игольчатый микрофон, чтобы торчал через винил. Здесь спутниковый маячок и батарейка. Чего мне с этим делать?
– Не знаю.
– Могу снова убрать внутрь. Заклеить донышко. Хайди так зашкурит, что никто ничего не заметит.
– Сейчас меня куда больше волнует Гаррет, – сказала Холлис.
– Мы уже обсуждали, – ответила Хайди. – Звони ему. Если не сработает, тогда план Б.
– Или, – сказал Аджай, по-прежнему разглядывая трубку, – можно трубку оставить, а муравья заклеить. Это даст тебе свободу маневра.
– В каком смысле?
– Если держать маячок не в муравье, а рядом, те ребята будут думать, что он по-прежнему в муравье. И если что, решат, где маячок, там и муравей. Может пригодиться.
– Он у меня с Ванкувера, – сказала Холлис. – Губерт подарил. Я думала, что оставила его там, нарочно, потом нашла среди своих вещей в Нью-Йорке. И кто-то подложил его мне в чемодан перед отъездом в Париж.
– Сделай, как Аджай советует, – сказала Хайди, ероша ему густые волосы на затылке. – Он в таком разбирается. А теперь пошли.
– Куда?
– К тебе в номер. Позвонишь. А я прослежу.
38
Ближе к телу
Бигенд взял завтрак № 7: яичница из двух яиц, черная кровяная колбаса, два куска бекона, два ломтя хлеба и чай.
– Здесь колбасу готовят как надо, – сказал он. – В других местах часто пересушивают.
Милгрим и Фиона взяли тайскую лапшу. Милгрима удивило, что ее подают там же, где полный английский завтрак, но Фиона объяснила, что тайцы отлично одно с другим соединили, как когда-то итальянцы начали делать английский завтрак с макаронами. Только еще лучше.
Забегаловка была тесная, немногим больше вегасовского куба Бигенда, и людная. Офисные работники, строители и художественная богема сидели за ланчем или за поздним завтраком. Посуда была разномастная; Бигенду досталась кружка с улыбающимся игрушечным мишкой.
– Вы считаете, Фоли следил в Париже не за мной?
– Вы вернулись в гостиницу. Я позвонил и сказал, что Олдос вас заберет. Разговор был по мобильному, который дал вам Слейт, но я не сказал, куда вы едете и с кем встречаетесь. Фиона ехала за «хайлюксом». – Бигенд кивнул в ее сторону.
– Хвоста не было, – сказала Фиона.
– Перед этим я позвонил Холлис, – продолжал Бигенд, – узнать, где она будет, чтобы отправить вас к ней. Это они могли подслушать. Но если Фоли был там, когда вы пришли, он либо шел за ней до «Селфриджа», либо знал, что она будет там.
– С чего им интересоваться Холлис? Как она связана с Миртл-Бич и армейскими штанами?
– Через вас и меня. Возможно, они видели нас вместе за ланчем, днем раньше. У Слейта в «Синем муравье» почти наверняка есть сообщники. Они должны были предположить, что Холлис участвует в нашем проекте с армейским заказом. Что, разумеется, верно. – Бигенд вилкой занес в рот большой кусок бекона и начал жевать.
– Она участвует в этом проекте?
Бигенд прожевал, отпил чаю.
– Я бы хотел знать, что модельер «Габриэль Хаундс» может сделать для нашего армейского заказа.
Милгрим покосился на Фиону – среагирует ли та на название бренда, но она деловито выковыривала палочками креветок из лапши.
– Холлис расстроена, – сказал он Бигенду. – Из-за своего молодого человека.
– Вот как? У нее есть молодой человек?
– Бывший, – ответил Милгрим. – Она узнала, что с ним произошло несчастье.
– Какое?
– Попал под машину, – сказал Милгрим, формально не отступая от истины.
– Ничего серьезного, я надеюсь. – Бигенд разорвал пополам ломоть хлеба.
– Холлис опасается, что он сильно пострадал.
– Я могу для нее узнать, – сказал Бигенд, макая хлеб в желток.
Милгрим снова глянул на Фиону. Та наградила Бигенда быстрым холодным взглядом и вновь принялась за лапшу.
– Вы хотите, чтобы модельер «Габриэль Хаундс» проектировал одежду для американских военных?
– Если значительная часть современной мужской одежды наследует американский военный фасон, а это так, и современные американские военные не могут удержать планку, что тоже верно, кто-то, гениально оттолкнувшийся от семиотики американского ширпотреба… Глупо было бы не попробовать. Так или иначе, она накаляется.
– Кто?
– Обстановка. Как всегда, когда субъект вроде Слейта затевает свою игру. В теории человек на моем месте должен целиком сосредоточиться на том, что ближе к телу. Тактически это крайне невыгодно. В процессе подготовки путча частенько можно сорвать куш на рынке.
Он остатками хлеба начисто вытер с тарелки желток и жир.
Фиона выудила из лапши последнюю креветку и отложила палочки.
– Куда мне везти мистера Милгрима?
– «Холидей-Инн» у Кэмденского шлюза, – ответил Бигенд. – Про Ковент-Гарден слишком много кто знает.
– Я видел одну из Доттир, в Париже, в ресторане, – сказал Милгрим. – И Рауша.
– Знаю. Вы говорили вчера Фионе.
– Но это было случайно? Что они там оказались?
– Выглядит случайностью, – весело ответил Бигенд, вытирая пальцы бумажной салфеткой. – Но вы знаете, как говорят.
– Как?
– Даже у клинического параноика есть враги.
>>>– Он поселил тебя в «Холидей-Инн», – заметила Фиона, пока они шли в мастерскую; чуть раньше Милгрим спросил адрес, и она сказала, что это на Марш-стрит.
– Да?
– Место не такое пафосное, это точно, но главное, там, где ты жил раньше, очень круто с безопасностью, просто за счет планировки. Звезды пересиживали там серьезные осады журналистов. Кэмденский «Холидей-Инн» – нормальная гостиница, только безопасность там хилая.
– Он считает, слишком много народу знает, где я живу.
– Не знаю, что он считает, – сказала Фиона, – но будь осторожнее.
– Да, – ответил Милгрим, а про себя подумал, что всегда был очень осторожен, и даже патологически осторожен, как утверждала его психотерапевт. – Ты обещала научить меня, как ездить на заднем сиденье мотоцикла.
– Разве?
– Ты сказала, мне нужны уроки пассажирской езды.
– Надо сесть ближе ко мне и держаться крепко. Чтобы мы стали как один человек. И наклоняться вместе со мной на поворотах. Но не слишком сильно. Это как танец.
Милгрим кашлянул.
– Я попробую, – сказал он.
39
Номер
Хайди угнездилась на ложе полярного психоза в позе горгульи: длинные пальцы с черными напедикюренными ногтями цепляются за бортик резной моржовой кости, голые колени торчат в прорехи джинсов.
– Номер у тебя в мобильном?
– Нет, – ответила Холлис.
Она стояла посреди комнаты, чувствуя себя в западне. Энтомологические обои словно надвинулись с четырех сторон. Бюсты и маски таращились на нее с полок.
– Плохой знак, – сказала Хайди. – А где?
– В кошельке.
– Наизусть не выучила?
– Нет.
– Он для критических ситуаций.
– Я не планировала по нему звонить.
– Просто носила с собой бумажку. Потому что на ней его почерк.
Холлис отвела взгляд, посмотрела через открытую дверь в ванную, где на трубах уэллсовской машины времени согревались свежие полотенца.
– Давай сюда, – сказала Хайди.
Холлис вытащила из сумки кошелек и айфон. Полоска бумаги, которую Гаррет аккуратно оторвал от гостиничного блокнота в «Трайбека-гранд-отеле», лежала на прежнем месте, за кредитной карточкой «Американ экспресс» (ею Холлис пользовалась только в крайнем случае).
Она достала бумажку, развернула, протянула Хайди.
– Первые цифры – американские?
