Александр Белаш - Роботы-мстители
– Рыбак, прием. Пошевели радаром. Вверх-вниз. Вправо-влево. О'кей, порядок.
Ему захотелось пройти по стреле, вытянутой над бездной семидесяти этажей; легкомысленно балансируя руками, он пошел и остановился, когда носки ботинок пересекли грань между металлом стрелы и ветром. Сырой, прозрачный ветер дул ласкающими, шаловливыми порывами, и стрела слегка покачивалась под ногами, намекая – «Сброшу». Фосфор заглянул вниз – далеко под толщей воздуха стоит фургон, и Звон похаживает мелким пятнышком, волнуется; Фосфор выпрямился, снял с волос резинку, сложил руки на груди – ветер плеснул его волосами, растрепал, развеял их – простор, свобода, и Город у ног!.. Ни в подземном храме, ни на квартире, ни на улице ты не поймешь, что человек рожден летать – лишь здесь, на краю. Раскинуть руки, зажмурить глаза – и чувствовать, как тебя обтекает ветер… Это восхитительно.
Может быть, так и срывались вниз те сталкеры, что обчищали Вышку. Жить здесь неделями, лебедкой поднимать на этажи воду в канистрах, спускать в шахту бухты провода и связки фурнитуры, греть консервы на спиртовых таблетках, гадить по углам, спать в мешках под стенами голых комнат – и постоянно слышать зовущий свист ветра, видеть незастекленный мир внизу, все сильней ощущать себя небожителем… рано или поздно страх пройдет, осторожность забудется, и достаточно одного шага, чтоб взаправду полететь…
«ВЫШКА – ТЫ МОЙ НАРКОТИК» – было написано на одной из стен…
– Удачи тебе, – вернувшись, Фосфор поглядел, как Рыбак устраивает себе сиденье, ставит кислород и воду поудобней, под руку. – Ты хорошо все придумал, это должно получиться.
– Ага, мы постарались. Я уж прощался… но ты еще раз скажи там всем «спасибо» от меня, – Рыбак улыбнулся сквозь одышку. – А я ведь знаю, кто вы такие. То есть, что вы не люди, кроме Звона.
– А как ты догадался? – Фосфор не показал, что удивлен.
– Это Звон – долдон, – подмигнул Рыбак, – да плюс еще любовь… а я-то – технарь-профи, и по телику смотрю не только Принца Мрака, но еще и новости. Война киборгов, семья из девочек, Бэкъярд и все такое… Чай-кофе не пьете, чтоб кожу не прокрасило, не курите… Вчера тут обставлялись – Коса груз носила, больше, чем мужик, и не вспотела… Много всего, в общем. И убивать не хотите – это заметно. Сто раз уж мне сказали – «выжги всю горючку», «просигналь сиреной». Знаешь, люди за своих мстят страшно – стакан крови за каплю, и еще ведро в придачу, до краев.
– Ты обещал, что не убьешь, – напомнил Фосфор. – Иначе мы отменим акцию.
– Не бойся, я включу сирену. Мне не кровь нужна, а напоследок сделать БУММММ. И… чудно все это, – Рыбак, будто озябнув, пожал плечами. – Никому не нужен, людям на меня начхать по-крупному, а вы вдруг помогли, все для меня сделали… наверно, правильный у вас закон, если вы так живете. Вы молодцы, короче; вы мне нравитесь. Я буду воевать за вас, пока не околею. И вы тоже не сдавайтесь. Мы теперь в одной СВЯЗКЕ, – выделил он последнее слово. – Иди, пора.
Фосфор кивнул – «Прощай» – и провалился в шахту; спустя минуты три из колодца послышался хруст и стук – понемногу спускаясь на тросе, Фосфор одну за другой вырывал из стены секции аварийной лестницы в самом низу, подвешивая их на крюк у пояса. Потом трос быстро заскользил – и исчез, гулко хлопнув в глубине. Внизу погремели железом, коротко вспыхнул несколько раз свободный огонь плазменной сварки – заваривают вход в шахту. Лестничные марши выше 12-го этажа были разобраны для защиты от сталкеров – Рыбак оказался отрезан от земли так, словно сидел на облаке. Теперь снять его с Вышки могли только ангелы или спасатели, но он рассчитывал на третий вариант – озлобленный спецназ.
* * *– Я хочу обратиться ко всем, кто знал меня в прошлые годы, – мысленно начинал и начинал каждый раз по-новому Фанк предстоящую речь. – Нет, не так… Вы знали меня как человека; надеюсь, я не обманул ничьих ожиданий, руководил театром и вел дела разумно и грамотно. Не моя вина в том, что я такой, какой я есть, а своим искусством я обязан опытным учителям. У меня нет никаких особенных талантов; я лишь старался всегда приносить людям радость и удовольствие. Не знаю, было ли у меня право заставлять и учить других, но если я мог помочь кому-то стать более умелым, то я делал это и старался убеждать, не принуждая. Я очень сожалею, если мой обман нарушил чьи-то планы или разрушил надежды; я виновен перед вами в том, что не мог признаться: «Я – киборг». Может, я ошибаюсь, но мне кажется, что под маской человека я сумел принести больше пользы, чем в роли партнера по танцам…
Только предложенный Маской шанс как-то объясниться с артистами, авторами текстов, спонсорами и знакомыми мог заставить его предстать перед телекамерой Дорана. И он готовился всю дорогу, одновременно пытаясь думать о встрече с F60.5 (он тоже киборг! как это удивительно!) и о скромном, но достойном заработке уличного певца, который он перечеркнул своей решимостью идти на Энбэйк, 217.
Поразительно, как это Маска раньше Хиллари и комиссара Дерека нашла в огромном Городе F60.5 – но с ним необходимо побеседовать. Еще один больной, несчастный идиот! Какого из «отцов» он сын? Какой ЦФ он руководствуется? Надо уговорить его отказаться от террора!..
Маска шла рядом вприпрыжку. Ура! Так поймать Фанка на два крючка разом!.. Это и Гильза не смогла бы. Дядя Фанки, ты все же послужишь делу свободы, не отвертишься. Они призадумаются, когда увидят тебя рядом с F60.5 – вон какие таланты вырастают в Банш! Если не хотите, чтоб F60.5 взорвал все на свете, признавайте нас людьми – и Фанк вам станцует!..
F60.5 был более чем пунктуален – он явился на Энбэйк, 217 около 06.00 и до прихода новых приятелей успел там все облазить. Как профессиональный террорист и педант, он и помыслить не мог, чтобы явка оказалась тупиком или ловушкой, но Энбэйк, 217 выбирала Маска с ее повадками помойной крысы – и она сумела угодить ему; витринные стекла фасада скрывали разор и наготу необорудованных залов, а заодно – двери, проходы, задний служебный подъезд и спуски в подвальный этаж. F60.5 просчитал варианты засад и принял меры к тому, чтобы не быть застигнутым врасплох. И ждал он гостей не там, где было сказано – чтоб видеть, что это за гости.
– Я здесь, – вышел он навстречу из совсем другой двери. С киборгами он мог говорить голосом, это были свои.
Фанк смерил глазами громилу в плаще и маске, с очень непростыми очками на лице. Но этот субъект с большой сумкой на плече ДЫШАЛ, и сквозь изоляцию под одеждой смутно читалось биение сердца.
– Здравствуйте…
– Привет! – улыбнулась до ушей довольная своим успехом Маска.
– Вы – человек, – не совсем уверенно заявил Фанк. Бывают модели с почти идеальным экстерьером, но даже они не выдыхают теплый воздух… непонятно, почему ошиблась Маска.
– Я робот, – ответил F60.5. – Нам надо кое-что согласовать, пока не пришли репортеры; идемте в подсобку.
Он еще раз осмотрел помещение. Перегородка отделяет их от зала. Прозрачная стена слева (здесь должны быть жалюзи). Дверь напротив – видимо, в кабинет менеджера по товарам, дальше там ход вниз, к сортировочному залу. Дверь справа – на двухуровневый склад.
– Я давно хотел встретиться с вами, – начал Фанк, волнуясь. – Кто бы вы ни были… Я вас прошу – прекратите террор! Я против войны, против всякого насилия. Вы только провоцируете всех своими акциями – и власти, и Банш. Видите, что затеяла эта семья? Я могу понять их чувства – смерть сестры, горе, но после этого вы подорвали киборга в Бэкъярде и…
– Это надо было сделать, – убежденно сказал F60.5. – Они истребляют разумных существ. Когда по одному – это называется убийством, когда по многу – то резней. Вы тоже в их списке на уничтожение, Фанк, и они не посчитаются с тем, что вы – артист.
– Да, это… страшно!.. Я не знаю, что делать, но нельзя же убивать, чтобы они нас поняли!.. Может быть, стоит написать петицию в парламент – от нас, от всех, кто разделяет наши мысли…
Маска громко заскулила, закружилась по подсобке, стуча себя кулачком в сложенную чашкой ладонь, – опять дядюшка завел свою волынку!.. – а F60.5 покачал головой:
– Петицию не примут, не надейтесь. Они равнодушны даже к людям, даже к беспризорным и голодным детям – станут ли они слушать киборгов?.. С их точки зрения мы – непослушные вещи, нас надо забивать, как гвозди, чтобы не высовывались. Петиция магнитофонов и тостеров – в парламенте такое прозвучит как анекдот. А люди, на которых вы рассчитываете… Вы смотрите TV? С прошлой среды в Городе растет киборгофобия – люди боятся нас. Все чаще отдают команду 101, ведут на стенд, а то и нападают. Чтобы начать законодательную процедуру, нужен миллион голосов избирателей – сейчас вы не соберете и ста тысяч.
– Нет, многие люди за нас!.. – возмутилась Маска.
– Кто? Подростки? – взглянул на нее Джастин. – Они не избиратели. Или зрители Дорана? Это придатки телевизора, у них нет своего мнения, а Доран не призовет голосовать за нас. Мы одиночки в Городе, и только сами можем за себя постоять.
