Саймон Логан - i-o
— Это хорошо. Если учитывать, с какой высоты ты свалилась, то оправилась ты поразительно быстро.
— Я ничего не помню, — сказала Илена. — Ничего. Всю ту ночь как из памяти стерло.
— Обыкновенное дело, — успокоил ее Лука. — Кроме всего прочего, ты сильно ударилась головой. В таких случаях легкая амнезия гарантирована.
Когда Лука стягивал с рук хирургические перчатки, Илене всегда казалось, будто он снимает собственную кожу. Она прикрыла глаза, чтобы отогнать от себя эту картину.
— А я бы хотела вспомнить. Понять, что произошло.
Она пристально смотрела на него большими и влажными зелеными глазами, нахмурив, как обычно, лоб.
— Мне нужно знать.
Лука кивнул.
— Твоя смена начинается через пять минут. Может, заглянешь после работы, тогда продолжим эту беседу. Выпьем немного или что-нибудь вроде того.
Аппаратура у него за спиной начала гудеть и попискивать, и тут же за шторкой заворочался невидимый пациент.
— Не знаю, — ответила она. — Может быть.
Со времени ее падения здание стало выше еще на три этажа, причем нижний из них был практически завершен. Илена пробралась на третий этаж, который по-прежнему представлял собой нагромождение стальных балок и несущих опор. Над площадкой, чтобы защитить ее от дождя, был натянут навес из пластиковой пленки. Капли дождя, падая на пленку, производили такой шум, что Илена ничего не слышала, кроме него.
Она зафиксировала на месте стальную полосу при помощи строительного пистолета, а затем завершила дело несколькими умелыми ударами молотка. Вокруг в разных местах виднелось еще несколько строителей: некоторые из них использовали страховочные пояса, другие целиком полагались на собственную сноровку и чувство равновесия. Илена никогда не пользовалась страховкой.
Отложив в сторону пистолет, она направилась к краю конструкции. Откинув пластик, она чуть не потеряла равновесие от сильного порыва ветра, но инстинктивно успела ухватиться за вертикальную опору. Единственное, что удалось ей разглядеть вниз, на земле, — это красный крест на крыше передвижного медпункта, которым заведовал Лука.
Она закрыла глаза и слушала ветер, представляя, как падает вниз в его потоке.
Тут до нее дошло, что она не знает даже, с какой именно точки свалилась.
Как только смена закончилась, Илена постучалась в двери медпункта. Увидев ее, Лука улыбнулся. — Я бы не отказалась от кофе, — сказала она.
— Когда ты падала, ты сорвала по пути кусок пластикового покрытия, и он сыграл роль парашюта, замедлив твое падение, поэтому, когда я подбежал к тебе, ты была еще жива. Сперва я подумал, что взорвалась бомба — так силен был звук удара, — но потом я выбежал и нашел тебя, с головы до ног упакованную в пленку.
Илена постоянно помешивала кофе и рассматривала свое отражение в коричневом вихре, поднятом ложечкой.
— Ветер отнес тебя в сторону от здания. Мне случалось видеть тех, кого унесло в противоположную сторону, и — поверь мне — это зрелище не из самых приятных.
— С какой высоты я упала?
— С тринадцатого этажа. С самого верха. Вернее, тогда это был самый верх.
— Я никогда раньше не падала. Я всегда работала без страховки.
— Ну, все когда-то случается в первый раз, — улыбнулся Лука.
Подошла официантка с супом. Ее волосы были уложены в высокий ирокез, причем каждый пучок был покрашен в другой цвет, так что в результате официантка сильно смахивала на панкующую Статую Свободы. Облизнув помаду, она спросила:
— Желаете что-нибудь еще?
Лука покачал головой, и девушка вернулась назад за стойку.
— Я ничего не помню.
Лука протянул руку и положил ладонь на ладонь Илены, сжимавшую кофейную чашку;
— Ты сказал, что потеря памяти — это нормально, — сказала она тихо, не поднимая глаз. — А что еще нормально?
— Что ты имеешь в виду?
— Травма головы… какие еще могут быть последствия?
Лука нахмурился и наклонился к ней ближе: — Что ты хочешь сказать? У тебя есть какие-то симптомы?
Отражение Илениного лица в холодном кофе колыхалось, словно показывая смятение, жившее внутри его обладательницы.
— Я не могу заснуть.
— Бессонница?
Илена покачала головой и резко выдернула руку из ладони Луки.
— Нет.
Лука снова взял ее руку в свою, притянул ее к себе.
— Я вижу… всякое. Но наверное, мне это только кажется.
— Галлюцинации, — сказал Лука, и на этот раз это был не вопрос.
— Не знаю… Наверное… Но они совсем как настоящие.
— Они всегда как настоящие. У тебя часто болит голова? Может быть, стоит тебя тщательнее обследовать.
— Нет, не надо… пожалуйста… Ты и так сделал очень много для меня. Я просто… чувствую, что…
— Что именно? — мягко, но настойчиво переспросил Лука.
— Ужас, — неожиданно сказала Илена и впервые за вечер посмотрела Луке прямо в глаза. — Я чувствую ужас, и я чувствую, что скоро случится что-то ужасное, и я не сумею это предотвратить.
— А что именно случится?
— В этом-то все и дело, что я не знаю. Я не знаю, с чем именно это связано, разве что с местом, где я живу, со сквотом… Но я никак не могу избавиться от этого чувства.
— Ты спала прошлой ночью на улице, верно?
Илена вздрогнула. Лука улыбнулся.
— От твоей одежды пахло мазутом. Рядом с заводами всегда так пахнет, но запах не впитывается в одежду так сильно, если ты просто проходишь мимо.
— Ясно…
Илена туже натянула на себя спецовку, словно сама впервые почувствовала этот запах.
— Ничего страшного, — все с той же улыбкой заверил ее Лука. — Но помыться тебе бы не помешало.
Напряжение Илены пошло на убыль.
— В сквоте водопровод не работает.
— У меня дома есть ванна.
Илена выдержала его прямой взгляд.
— По-моему, тебе не стоит оставаться сегодня ночью одной, — прибавил Лука.
Он медленно обмывал ее кожу, и капли воды мерцали на ней, словно жемчуг при свете свечей. Он ласкал ее шрамы, лечил их своими прикосновениями. Он приносил расслабление ее напряженным мышцам, возвращал в них пульсацию крови. Медленно, постепенно ужас оставлял ее, смывался теплой водой, стекал вместе с ней в ванну, когда Лука взял Илену на руки и поднял ее. Полотенце, мягкое, как прикосновение его губ, жар двух тел.
Ночь, душная и теплая квартира Луки, путаница влажных простыней.
Она смотрела на «ловушку для снов» свисавшую с потолка, на пестрые перышки на ней, колыхавшиеся так, словно они действительно улавливали сновидения Луки. Она почти видела обрывки его бессознательного, повисшие на раковинах, камушках и косточках, из которых была изготовлена ловушка.
Прикосновения Луки были ей давно знакомыми, она поняла, что запомнила их в бессознательном состоянии сразу после падения, они успокаивали ее и возвращали утраченное, казалось навсегда, спокойствие. Сейчас, впрочем, она выскользнула из его объятий и лежала, слегка отстранившись от него, отделенная несколькими дюймами темноты.
За окном неистовствовала стихия, температура за окном медленно поднималась. Сверкнула молния, и Илена внезапно резко села в постели, испуганно дыша.
Что-то шевелилось за окном.
Большая часть комнаты была погружена в темноту: предметы, заполнявшие ее, с трудом угадывались.
Илена натянула простыню на грудь, пытаясь сдержать дыхание, чтобы лучше вслушаться в звуки за окном.
Там что-то было.
Вспыхнула еще одна молния, Илена подскочила на месте.
За окном мелькнула чья-то фигура и скрылась. Илена задышала тяжело и испуганно, горячий воздух обжигал язык.
Какой-то звук, похожий на шепот… — Нет! — простонала она.
Лука пошевелился в постели. Крупная гусиная кожа покрыла ее с головы до ног. Дыхание перехватило.
— Илена…
Она обернулась и посмотрела на лежавшего рядом Луку. Его рот был закрыт, однако ее имя явно слетело с его губ.
— Илена…
Она почувствовала первобытное желание закрыть глаза, заткнуть уши и таким образом избавиться от страха, хотя понимала всю бесполезность этого. Грудь Луки спокойно поднималась и опускалась в такт его дыханию.
— Илена…
Шепот раздался вновь, и она неуверенно протянула к нему руку, остановившись на расстоянии нескольких сантиметров от его кожи. Лука лежал на боку в позе эмбриона, пот струился по его лбу.
— Лука.
Илена наконец прикоснулась к нему — и отпрянула, словно ее укусили, — так стремительно Лука пробудился. Вспышка молнии вновь осветила комнату, и, когда Лука сделал очередной вдох, Илена заметила, что лицо его имеет зернистую, размытую фактуру.
Это было не лицо Луки.
Вопль сорвался с губ Илены прежде, чем она успела сдержать его. Она соскочила с постели, не удержалась на ногах и рухнула на пол.
Еще одна вспышка молнии, и Илена увидела фигуру, стоящую в углу комнаты, скрестив на груди руки. Изображение подергивалось и искрило, словно искажаемое помехами. Радиоприемник, стоявший на столике возле двери в ванную комнату, внезапно издал громкий скрежещущий звук, перед тем как вновь погрузиться в молчание.
