Карина Вран - Свето-Тень
Ели мы основательно, как в последний раз перед долгой голодовкой. Или после оной. К тому же, повар расстарался на славу, и я начала размышлять, а не поболеть ли мне подольше, да и вообще, не остаться ли на «Страннике» жить? Вкуснейшей пищей я тут буду обеспечена безусловно.
Мы уже полакомились десертом и допивали кофе, когда Альдобраст нарушил идиллию.
— Ирина, ты удивишься, но масса народа занимает очередь в паломничество к тебе.
Вот уж действительно удивил. С чего бы это вдруг?..
Пора было прекращать тянуть кота за хвост, коту же — больно. Есть у меня сила воли? Хоть капелька?.. Есть. Наверное. Если хорошо порыться…
С такими забавными помыслами я выдворяла «мальчиков» из каюты, велела Ане блокировать входную панель (шляются тут без спросу всякие), и унимала дрожь в коленках.
Обрывки разговоров, сопровождавших операции, настойчиво стучались в черепушку, когда я просила зеркало показаться. Потом убалтывала себя не трусить… Потом…
Я приоткрыла правый глаз. Вздох облегчения вышел не особенно тихим, что ж, я — не урод. И это не может не радовать! Воодушевленная, открыла и левый глаз — для полноты комплекта.
Похоже, глобальных изменений не случилось, разве что кожа вместо привычной бледнявости стала розовенькой, как у малыша. Дотронулась до щеки — гладкая-гладкая, ну точно — попка младенца. Очаровательно! Продолжая исследования, откинула одеяло, расстегнула рубашку. Подозрения были не беспочвенными: все тело вперемешку являло собою бело-розовый плохо взбитый коктейль. «Не дергайся, кожа новая», — а я-то решила, что это метафора, наподобие «подлатанной шкуры»…
На груди белых пятен не было вообще, и я опасливо заглянула под белье. Так, лишилась симпатичнейшей родинки на любопытном месте, а так нормально, обошлось без крупных потерь.
И стоило мне успокоиться, как… Неописуемо… Паника? Жуткий, разрывающий душу страх? Не подобрать определения охватившему меня чувству.
Глаза были белыми.
Леденящее кровь зрелище, не для слабонервных — на белом фоне, испещренном красноватыми прожилками сосудов, черный ободок, внутри которого белеет осколок дневного света; в центре — черная точка-зрачок.
— Боги… Что он со мной сделал?..
— Кто?
Я вздрогнула. Ана подала голос как никогда кстати, но очень уж неожиданно.
— Альдобраст. Мои глаза… они…
Я всхлипнула, вновь силясь найти верные слова. Этот непередаваемый ирреально-белый свет сводил с ума. Я припомнила бледно-голубые, цвета льда, глаза Леди Милен, здесь же было иное, чуждое. Отталкивающее.
— Медик ни при чем. Твои глаза, насколько мне известно, были в полном порядке. Полагаю, причина в Силе, которую ты используешь во внушительных количествах, хоть порой и спонтанно. Ты не чувствуешь в себе других изменений?
— Что ты несешь, подружка, я чувствую страх, так страшно мне не было никогда в жизни!
— Не все так просто, как ты привыкла думать. Запомни, Сила изменяет тебя, но и укрепляет одновременно. С твоими ранами и ожогами ты должна была прийти в себя не раньше прибытия на Консул, уж я-то знаю, навидалась. Ты регенерируешь вдвое быстрее нормы.
— А глаза-то почему…
— Вспомни Флинера.
Я резко заткнулась и прекратила истерику. Еще бы мне не помнить Флинера, его желтые, почти золотые очи с кошачьими зрачками…
— Он многопрофильный Творец. И за его плечами не одна сотня лет практики — Сила дает немало любопытных свойств, долголетие одно из наиболее распространенных. Не сомневаюсь, с тобой мы тоже сможем поболтать спустя столетие-другое. В отличие от Флинера, ты — Творец светлый. Айе. Эффект, извини, на лицо.
— На глаза, — машинально поправила я. Айе с иреа дословно значило — частица света. Вот оно как обернулось…
— Если я займусь темными потоками, они вернутся в нормальное состояние?
— Непременно займешься, хотя бы из любопытства. Возможно, что-то в тебе и поменяется впоследствии, но точно не глаза. Они — навсегда, константа, понимаешь? Первое изменение всегда самое сильное и точно — пожизненное. Смирись.
Я даже не стала отвечать. Собственно, все и так понятно. Смирись… Легко давать подобные советы, будучи машиной.
— Ана, откуда столь глубокие познания природы Сил? Ты же не можешь использовать их по причине своего м-м… происхождения?
— Империя давно держится не на одном прогрессе, так могу ли я игнорировать одну из фундаментальных ее основ?
— Знаешь, все равно у меня не укладывается в голове ЭТО, — я махнула рукой в сторону зеркала, заодно приказав ему исчезнуть. Такой шок не проходит благодаря разумным доводам.
— Со временем привыкнешь.
Привыкнуть… Смириться. И… перестать быть собой.
Первой ко мне пришла Нильда. Правда, до ее прихода мне пришлось совершить подвиг комнатного масштаба.
— На что спорим, не дойдешь? — ерничала Ана, она это умеет, как никто.
— Заглохни, железяка.
Поспорить-таки стоило: я дошла. Уцепилась за косметичку, аки за соломинку, и похромала обратно. После чего нарисовала себе глазищи — точь-в-точь панда. Чего ради? Захотелось так. Чем не метод самообороны?..
Нильда, завидев мой раскрас с порога, плавно сползла по стеночке. От смеха. Я незамедлительно оскорбилась.
— Ой, только не надо мне рассказывать, как ты скучаешь по прежнему цвету глаз! — воскликнула она, отсмеявшись. — Кому угодно, но не мне!
— Почему это? — обиженно фыркнула я в ответ.
— На меня погляди. Внимательно! — Нильда накрутила на указательный палец единственный рыжий локон. — Думаешь, седовласка не тоскует по своим волосам?
— Красить не пробовала? — утратив последние остатки вежливости, огрызнулась я. Как же — меня, страдалицу, отказываются жалеть, да еще и высмеивают…
— Никогда. Они — напоминание, — резко посерьезнела Нильда.
— О чем?
— О глупости. О самонадеянности. Рассказать, какой я была дурой?
— А то! — как я могла отказаться от такого предложения?
Губы Нильды изогнулись в усмешке. Похоже, история будет не из веселых…
— Моя сестра выходила замуж. Я тогда только поступила на «Странник», вытребовать отпуск не вышло бы, а повидать сестренку в такой день хотелось невероятно. По совпадению, мы на три дня останавливались на Болимире. Я буквально валялась в ногах у Тиора, упрашивая его «не заметить» моего отсутствия на корабле во время стоянки. Он сдался, хоть и не без боя… Дисциплина все-таки для него не пустой звук. В общем, стоило нам приземлиться, я помахала всем ручкой и переместилась домой. Первое правило перемещающих гласит: до перехода в обязательном порядке удостоверьтесь в его безопасности. Расшифровываю: ознакомиться с новейшими снимками места прибытия, само место должно быть наименее людным, желательно — чтобы людей там не было вообще, последствия наложения при перемещении страшны. Домой я попала нормально, перестраховавшись, сменила точку притяжения со своей комнаты на крышу, с которой уже благополучно спустилась к дверям. Провела три дня с семьей, поздравила сестру, увлеклась спиртным… В итоге на исходе отведенного срока, с жутчайшим похмельем (некому было снять), я шагнула в обратном направлении. Только вместо того, чтобы очутиться перед «Странником», я оказалась на пустом поле космопорта, и сверху меня накрывала гигантская тень. Тень отбрасывал звездолет, заходящий на посадку на гравитационной подушке… И когда я поняла, во что вляпалась, и что через считанные мгновения меня разотрет в порошок, паника пересилила разум. Я даже пошевелиться не могла от ужаса. На последних секундах меня отпустило, я сумела отбросить себя от садящегося чудовища. Тогда-то я и поседела… Зато с тех пор очень-очень скрупулезно проверяю теоретическую область перемещения, не будучи столь самоуверенной. Так-то. А ты — глаза у нее высветлились!
Монологу Нильды я внимала с раскрытым ртом, не сводя с рассказчицы завороженного взгляда. И в правду, изменение моих глазок в сравнении с ее ошибкой, едва не стоившей жизни, смотрелось блекло.
После ухода Нильды ко мне на минутку заскочил Листенн, помолчал по обыкновению, и испарился. А потом началось нечто невообразимое: народ повалил, причем группами по трое-четверо, и, в основном, малознакомые мне люди. Я удивлялась визиту каждой такой компании, но виду не подавала, мило любезничала со всеми, благо надолго никто не задерживался, закралась даже мыслишка о расписании. Койт так и не пришел.
Последним посетителем, на сладкое, был капитан. Выглядел он усталым, да и я подутомилась, принимая новоиспеченных поклонников.
— Вижу, вы уже практически поправились, Леди Калли.
— Спасибо, мне лучше, капитан Райли. Вы не мнитесь на пороге, проходите, ваш приход — приятная неожиданность для меня. Каким ветром вас занесло? — хочешь официального тона — получи, дорогой, но в моей интерпретации.
