Михаил Соловьев - Апокалипсис on line
аккуратней уединяйся. Сам понимаешь какая операция. — С этими словами она
положил чехол на пол.
Я понимал и в принципе не сердился. Девчонка потеряла в этой борьбе отца. Не
знаю, как я бы себя повел в такой ситуации. Хотя мне было плевать на тайную
борьбу двух сетей и хотелось сейчас только одного — сорваться из этой ситуации,
а не идти погибать ради каких-то идеалов «Мамаши». С другой стороны, я прекрасно
понимал: кошмар прекратится лишь с победой одной из сторон. Либо надо уничтожать
обе сети. Однако нам с Саней это пока не под силу.
«Значит, — решил я, — движемся по накатанной. Ищем единомышленников, а дальше,
куда кривая вывезет».
Раньше я никогда не задумывался о возможном предательстве интересов той стороны,
на которой находился. Теперь я готов был довериться первому встречному, кто
помог бы решить эту проблему,
«Живу сегодняшним», — вспомнил я о решении и пошел из ванной.
Карина спала, как ни в чем не бывало. Одна подушка оказалась у нее под головой,
вторую она обнимала вторую, словно мягкую игрушку.
Прошипев злобное:
— Отдай, — резко дернул я за угол цветастой наволочки и улегся на постель.
Девушка что-то обидчиво забормотала и, повернулась ко мне спиной…
Сна с картинками для меня видимо не осталось.
Черная бездна, в которую я рухнул, символизировал для меня полное отсутствие
всего. Меня там не тоже оказалось — я отсутствовал, как и весь мир.
Проснувшись утром долго пялился в потолок и вспоминал: кто я и откуда сюда
явился.
Только-только картинка стала собираться в кучу, как выпорхнувшее из ванной
существо свалилось на меня, не давая объятьями увернуться от ласк.
— Ты прости меня, — ворковала она, — Я, когда предательство чую — сама не своя.
Ты молодец, что меня вчера послушал и не дергался. Мне знаешь, как тебя не
хватало бы. У меня сейчас вообще никого-никого на свете нет… только ты, — С
этими словами она зарылась лицом в мою грудь и заплакала.
Что я мог сказать?
Используя ситуацию, я успокоил Карину и расспросил о вчерашних переговорах на
непонятном языке. Оказался китайский. Сеть считала его основным, поскольку вся
ее история началась именно из поднебесной.
В детали Карина не вдавалась, сказала только, что основная ставка на этот
древний народ оказалась правильной. Их миропонимание намного выше прочих
национальностей, азиатской обязательности никто не отменял, да и «Чайна-таун»
есть почти в каждом городе мира.
Напоследок она показала мне татуировку, сделанную подмышкой. Рассказала: с этим
знаком ей обязана помогать любая китайская группа.
Оказалось, можно вообще обогнуть весь земной шар без документов. За ее
сохранность отвечает жизнью хозяин транзита…
Оказалось, бывают знаки для одноразовых убийц, наркоторговцев, перевозчиков
живого товара. Ее значок обозначал: «Свободный проход».
— Папин друг делал, когда мы в Китае работали, — уткнулась лицом в мое плечо
Карина, — Дядя Чжао — хранитель сети и его большой друг. Они вместе очень-очень
давно. По его указанию и провели обряд моего посвящения… Правда сейчас у них
раскол и на какой стороне друг отца, я не знаю. Скорее всего, на нашей. Иначе «Хозяйки»
бы уже не существовало.
Вот так вот запросто я и осознал истинный размах происходящих событий. Однако на
мировоззрение это никак не повлияло. Была бы сейчас возможность — отправил бы их
всех к праотцам, не задумываясь.
«Что у меня за натура? — зарассуждался я, — Одержи победу и властвуй! «Приносящий
удачу» — крутая должность… чего тебе еще надо?»
— Ну что, волчара, — неожиданно подняла Карина свое улыбающееся личико с
остатками слезинок в уголках глаз, — Попристаем друг к другу или поедем?
— Я не могу как ты, — ответила моя оскорбленная личность, — Давай потом…
— Потом может не быть, — достаточно серьезно ответили мне, — Ладно, а то еще
уснете за рулем, дяденька…
— А почему волчара? — поинтересовался напоследок я.
— А кто ты? — резко развернулась ко мне изящная фигурка, — Тебя, сколько ни
корми, ты всегда свою игру ведешь.
— Шибко не кормили, — ворчал я, сползая на пол.
— Не успели, прости…
— Ну, вот и не вякайте, а радуйтесь, что я с вами, — подытоживал я.
Карина в ответ на это замечание окинула меня разочарованным взглядом и по-азиатки
цыкнула зубом: безнадежен.
Развеселил меня только Рубан. Оказалось, ему не спалось, и у него появилась-таки
пассия в лице девчонки байкерши, заехавшей ночью в гостиницу с каким-то пестрым
составом.
Когда мы прибыли поднимать его на завтрак, то остолбенели от происходящего в его
номере.
Дверь оказалась не заперта.
Полуголая и покрытая цветными татуировками байкерша вытанцовывала для Рубана
стриптиз с плеткой в руках.
Саня лежал на кровати, одев на себя байкерскую каску с трогательными плюшевыми
ушками серого цвета. Вид «мачо» оказался какой-то несчастный.
— Миха, — увидев меня, спрыгнул он с постели абсолютно голый, — Едем?
— Куда?! — хриплым голосом произнесла девка и обернулась, — Вы кто? Стучаться
надо пупсики! — и безо всякого перехода — Рубану, — Лежать, раб!
— Концерт окончен, — скомандовала Карина, ловко выхватив у байкерши плеть, —
Саня, собирайся, а ты вали в душ, нимфоманка. Номер оплачен за сутки, так что до
вечера еще кого-нибудь придушишь.
Видимо, в ее голосе прозвучало нечто и девица, ненавидяще глянув на нас,
выскочила в ванную комнату.
— Ну и как это понимать? — интересовался я у Сани.
— Они в три ночи заехали, — не попадал в штаны и смешно подскакивал при этом,
тот, — Я бабские голоса услышал и на коридор, а там эта вампирша. Кричит: вот он
мой красавчик… байкеры ржут, а она меня хвать и в номер. У меня такой еще не
было… наверное тысячу оргазмов получила а упасть никак не может — еще, да еще…
Покимарили часок, а она плеть достает и кричит, лежать раб! и танцевать… Я даже
каску надел чтобы она мне по голове случайно не попала. Слава Богу, вы пришли…
— Короче, будем считать это твоей репетицией, — посочувствовала ему Карина, —
Давай до Новосиба больше не гуляй.
— Да мне, наверное, теперь на месяц хватит, — озадаченно проговорил Саня.
Настоящая вампирша, сил-то нет совсем.
Больше никаких приключений на этот день не выпало, и рулил снова я.
Рубан, устроившись на заднем сиденье сопел, и вздрагивал каждый раз, когда кто-нибудь
из нас издевательски кричал ему: «Спать, раб!»
После мы с Кариной радостно хохотали…
Ситуация теперь не казалась мне такой безнадежной. В нагрудном кармане во
вражеском футляре лежал тайный партнер, который, я был уверен — не дремлет.
Где он находился сейчас, я не знал. Передо мной до самого горизонта
разворачивалась необъятная картина заснеженных колхозных полей, а какой-то своей
второй половинкой я путешествовал с «Малышом» на рацвеченных необычными красками
просторах «Мамы»-сети…
Повороты сменяли один-другой.
Красноярский край всегда отличался своими трассами от кошмара в Иркутской
области.
Я наслаждался ездой и минутой откровенности, которая и в более спокойной
компании появляется нечасто…
Глава 22.
Старший из группы спецназовцев оказался тотально лысым. Обратив на мое
повышенное внимание к его «шевелюре», он заржал и буквально прогавкал:
— Не ищи! Ничего давно нету!
Я смутился, а он более спокойно пояснил: — Чернобыль, падла! — и еще раз громко
захохотал.
Он вообще оказался редкостным жизнелюбом с прозвищем «Чак».
Парней было трое. Все с виду какие-то одинаково-квадратные.
— Кого ждем? — уловив неторопливость, интересовалась Карина.
— Профессора, — коротко ответил один из троицы с щегольской шевелюрой огненно-рыжего
цвета и боевым именем «Чук».
— Диспозиция изменилась, Карина, — неожиданно тонким голосом пискнул третий по
имени — «Чик», — Сегодня была еще одна атака. Нас отбросили почти к самому
Красноярью. Наши сейчас город зачищают. Даже здесь небезопасно. А там, — с этими
словами он ткнул пальцем куда-то за горизонт, — Там только на информационной
блокаде и режиме молчания.
— Говорить будем только по-чеченски, — сообщил деловитым тоном «Чак», — Кто не в
теме базарит только о телках, ну или о чем там еще. «Профессор» до Новосиба идет
с нами. Там все готово. Оружие, вирусняк… Остается лишь работа «Красавчика».
Если не вывозит — работаем топорами. Главное это, сука, вставить наш ЮСБ к ним в
