Михаил Соловьев - Апокалипсис on line
Без красочной курточки она выглядела совсем как подросток, вот только взгляд
казался жестковатым.
Происходящее насторожило еще больше, когда я, приглядевшись к ее рукам, увидел
мозоли на суставах указательного и среднего пальцев обеих рук.
Оказалось, что Карина родом из Хабаровска и сейчас «автостопит» на Уральский рок-фестиваль
в город Пермь.
Первые подозрения не затихали. Они просто уползли в дальний угол и расположились
там как хищник, рассматривающий из кустов незнакомую дичь.
Карину несло. Живости ее ума и проницательности можно было завидовать. С юмором
тоже порядок.
Стал пробивать ее на знание Дальневосточных территорий, но с первых минут
убедился — девчонка не врет. Она знала город, и вообще весь Хабаровский край.
Немного успокоился и позволил себе заняться едой, тем более приготовлено
оказалось по-домашнему.
Саня тем временем затронул тему взаимоотношений мужчин и женщин. Собеседница с
удовольствием ее подхватила и с первых секунд задала игривый тон…
— Если бы я знала, что от этого рождаются дети, — произнесла она в конце одного
из своих спичей и сыграла наивность настолько картинно, что засмеялись даже
сидящие за соседним столиком парни в милицейской форме.
Следом она занялась мной. Заканчивая очередную историю про свое участие в
соревновании легкоатлетов, она встала за столом и требовала у меня, сидящего
рядом:
— Смотри, какая фигура? Давай трогай!
Я признаться немного ошалел и разозлился. Девчонка запросто выбила меня из колеи
неуемным темпераментом и выкрутасами. Подчинился машинально. Положил руки ей на
талию, чуть повернул к себе спиной и двинулся наверх, по-массажистки шевеля
большими пальцами.
— Смелей! — капризно требовала она.
Я разозлился, но лапать принародно за грудь не решился и опустил руки на бедра…
Сильно хотелось запустить ладонь в самое сокровенное место, но не решился.
— Пэрэсаживайся к нам, — заблажила пара кавказских дальнобойщиков, сидящих через
столик от нас, — Нам с тобою по пути сту процент!
— В следующий раз, мальчики, — плюхнулась на стул Карина и озабоченно
проговорила, — Опять меня унесло…
— Да уж, — только и смог выговорить Рубан, с открытым ртом иллюстрируя Ильфо-Петровское:
«Горбун со свисающим изо рта куском колбасы напоминал вурдалака».
— Ну что ребята, возьмете меня с собой в сторону Красноярска? — вдруг жалобно
проговорила она, — Мне с моими манерами сопровождающие ой как нужны. Я же
дралась, наверное, раз пять или шесть с такими ухарями, — и она кивнула в
сторону косящихся на нее вороньим глазом кавказцев.
— Получалось? — интересовался деловитым тоном я, закидывая в рот жаренную
картошку и понемногу приходя в себя.
Карина вместо ответа глубокомысленно покрутила в воздухе вилкой.
— Рукопашница?
— Муа тай, — односложно ответила она, — Серебро на России в прошлом году.
— Круто, — чуть не подавился я и подумал, что правильно руки распускать не стал
и строго спросил, — На фиг тогда провоцируешь? Пусть даже меня? Кегли для
тренировок ищешь?
— Не сердись, — вдруг положила она голову на мое плечо, — Ты должен все-таки
поухаживать за девушкой перед отношениями, ну хоть немного.
От такого «заезда» Рубан снова онемел, да признаться и я потерял дар речи.
— Ну, так, берете меня с собой? — ворковало существо на плече, — Или мне опять
боксоваться придется с какими-нибудь козлами?
— Да поехали, — махнул неожиданно Саня и лишь потом поинтересовался, — Ты Миха,
как?
Что можно сказать, в конце концов, и я живой человек.
Подозрительно покосившись на голову, придавившую плечо, я снова поймал эмоцию,
мол, в нашем случае лучше пользоваться днем сегодняшним…
Так нас и стало трое…
Выйдя в туалет, я закинул «Малыша» в чехол, отключил сеть и поинтересовался его
мнением. Телефона у девчонки с собой не оказалось — скорее всего отключен. Так
что выяснить что-либо не просто затруднительно — невозможно.
«Что же, — успокоился я, — Как есть, так и есть… Там посмотрим…»
Рубан сел за руль, а я устроился рядом. Карина пару раз требовала, чтобы я
пересел назад, мотивируя, что ей в одиночестве страшно.
Потом обещала показать что-то интересное.
Ничего не добившись, обозвала меня занудой, разулась и через несколько минут
крепко спала.
— Странная телка, — через некоторое время произнес Саня под шепот магнитофона.
— Чем? — деланно равнодушно интересовался я, хотя сомнения глодали и меня.
— Да на тебя запала, — гудел мачо.
— А, это у нее возрастное. А потом я же, в отличие от тебя, красавчик, —
улыбнулся я Рубану в свои двадцать шесть зубов. — Ну а если честно, то не
показалось тебе, что она просто технично забралась на борт? Причем именно к нам.
— Нет, — секунду подумал Саня, — Хотя есть в этом что-то … да и эти молчат, —
мотнул он головой, в сторону своего телефона лежащего на торпеде машины.
«Сейчас глянем, что ты за птица», — показал я Сане, чтобы он замолчал.
Прилег и потянулся к рюкзаку, который устроился за передним сиденьем
Рубан понимающе добавил музыку и сосредоточился на дороге.
Аккуратными движениями и не хуже иного врача «пальпировал» я содержимое внешних
карманов.
«Фонарик, — оценивал я «увиденное» пальцами, — Нитки… Батарейки…»
Неожиданно я наткнулся на что-то, отличающееся от привычного комплекта
автотуриста. Несколько маленьких квадратных коробочек. На ощупь не жесткие. При
надавливании внутри скользили жесткие цилиндрики…
«Неужто патроны? — задумался я, — Крутая девка».
Додумать я не успел, и маленькая рука Карины жестко перехватила мою кисть. При
этом она надавила какую-то точку на запястье, и я завис, парализованный болью…
— Интересуетесь? — шепотом выдохнула девушка, — Я же звала к себе… Решился,
красавчик? — договорила она ехидно.
Жалкая попытка вырваться ни к чему не привела. Второй рукой девушка прихватила
меня за локоть и потянула к себе.
Тяжело оказаться парализованным. Боль была такая, что я чувствовал лишь струйку
слюны, текущую из открытого в страдальческой гримасе рта.
— Миха, менты, — Саня явно не слышал нашей возни за шумом магнитофона, свято
полагая, что я еще путешествую по рюкзаку.
— Слушай сюда, — шепнула девчонка, — Разъяснения потом. Сейчас иди и аккуратней
с ними. Из машины не выходите. Документы подайте через стекло. Заметите что
подозрительное, сразу «на гашетку» и ходу… Я тебя отпускаю. Хотела немного
поучить, да ладно. Я же тебя люблю почти. Вон ты какой сладкий, пупсик.
Хватка ослабла.
Карина, не давая подняться, жесткими движениями за долю секунды пробежалась по
руке. К удивлению, боль съежилась, скомкалась и как-то разом исчезла.
Рубан остановился, проехав чуть дальше милиционеров.
Ошарашенный, я выпрямился на сиденье и увидел две фигуры с автоматами,
приближающиеся к «Крузаку». Не объясняя причин, защелкнул двери на центральный
замок и распорядился:
— Пускай представятся. Из машины не выходим ни под каким предлогом. Если что не
так — валим.
— Чем валим, — шептал Саня, — Оружия-то нет.
— Срываемся, — уточнил я.
Рубан лишь молча кивнул.
Фигуры в милицейской форме с бронежилетами поверх были совсем рядом.
Я достал из борсетки документы, наблюдая за гаишниками через зеркало. Один из
них остановился за машиной и перекинул автомат с плеча на грудь.
В салоне мелькнула тень. Мне показалось, что Карина перебралась с заднего
сиденья в пространство багажника, но уточнить я не успел, поскольку второй
блюститель уже подошел к водительской дверце.
Рубан сидел, включив вторую скорость, и в приоткрытое окно изображал радушие.
— Вас двое? — задал странный вопрос инспектор.
— Документы хотите проверить, коллега? — начал я в своем привычном жанре, —
Пенсионеров МВД ловите?
Я всегда уважал дорожных инспекторов.
Нелюбимые большинством людей работники ДПС — очень грамотные ребята. Им в
техническом плане «палец в рот не клади», да и психологи они знатные — «стригут
ушами» на трассе любую мелочь. Корректны и вежливы — по крайней мере в самом
начале…
Сегодняшние оказались другими. Явно ничего не понимая из сказанного, фигура в
форме сделала полшага назад, взяла автомат на изготовку и скомандовала:
— Ну-ка, руки наверх, да так чтоб я видел…
Мы онемели, но, тем не менее, послушались. Я заметил, как Рубан, внутренне
