Иван Логинов - Призванный. Возможно, баллада.
– Коли так, милости прошу.
Она сторонится.
Пригнув голову, входим.
Внутри темно, но не затхло. Окошки маленькие, однако стекол в них нету. Слегка тянет дымком от затепленной печки, на которой действительно побулькивает, но все же не котел, а чугунок. Помимо того пахнет чем-то душистым и пряным. Все углы завешаны пучками подсохших трав. Из мебели есть стол, окруженный со всех сторон лавками. На него и кладем узелок. В дальнем углу темнеет огромный окованный сундук, вероятно, та самая фамильная реликвия.
– Присаживайся, мил человек, – кивает бабка на лавку и уходит к печке.
Возвращается с жестяной кружкой, из которой вьется парок со смородиновым духом, ставит перед нами и принимается разматывать тряпицу на гостинце.
– Заела-таки сестрицу совесть, – усмехается она удовлетворенно.
– А зачем тебе сатанинский гриб, отравить кого задумала? – шутливо интересуемся мы.
– Да кого же? Тех, что сюда забредают, травить поздно. Кабанов я отваживаю. Так и норовят все грядки изрыть. В последнее время какой-то взялся по ночам чесаться об угол избенки, того и гляди завалит. Дубов в дубраве ему, видите ли, мало. Как начнут матереть, никакой управы на них не сыщешь. С вожаком схлестнуться пока остерегаются, а удаль молодецкую показать уже невтерпеж, вот и озоруют, как умеют. А сатанинским отваром вокруг побрызгаешь, они и отстанут почитай на полгода.
– Веселая тут у вас жизнь.
– А ты, похоже, не из местных.
– Похоже, – соглашаемся мы.
Старуха садится напротив.
– Колокол давеча заполошно звонил – твоих рук дело?
Неопределенно пожимаем плечами.
– С баловства или для бахвальства?
– Вроде того.
Разве объяснишь? Да и не обязан Брайан отчетом. Не с него спрос…
– А в наши края каким ветром занесло? – продолжает пытать старуха. – За чашей Грааля снарядился?
Мы даже вскидываемся ошарашено.
– Эк ты загнула, бабуся! Чуть ли не под прямым углом.
– А чего ж тогда шатаешься по свету, словно неупокоенный?
– Дракона ищу, с рогом на носу.
– Трубить потом в ущелье будешь?
– Трубить? Почему в ущелье?
– Ну, как неистовый Ролан.
– Знаешь, бабуся, ты с азбукой-то заморской поосторожней, не перебарщивай, а то у тебя и эльфы в дубраве заведутся. Расскажи-ка лучше о драконе. Своими словами.
– Ладно, мил человек, гриб ты принес, никуда не денешься. Усаживайся поудобнее, история долгая.
Демонстративно поерзав на лавке, замираем.
– Шел себе как-то по дороге солдатик, – зачинает сказительница. – Долго ли, коротко шел, но солнце к закату стало клониться.
– Если в самоволке, то лучше не по дороге, а по кустам вдоль обочины. А то ведь на патруль напорешься.
– Да не самовольно он, отпустили со службы.
– В увольнение? А в срок разве успеет вернуться?
– Возвращаться не надо было, его совсем отпустили.
– По старости или инвалидности?
– Да нет же, – отмахивается старуха, – лет ему примерно, как тебе. Руки-ноги тоже на месте.
– Тогда со службы только в запаянном гробу отпускают.
– Кончились деньги у соседнего барона, вот он и распустил свою армию.
– Наемник, выходит, – тянем понятливо. – Солдат фортуны, рыцарь удачи.
– Хоть бы и так, не важно.
– Не скажи, разная у них судьба.
– Ты лучше уж слушай.
Закрываем рот и запечатываем его ладонью. Старуха подпирает пальцем щеку.
– Шел, значит, солдатик, шел и добрался до вилляжа.
– Чего?
– Ну, деревенька ж по-ихнему.
Старуха, вытянув губы гузкой, косит на нас хитрым глазом.
Ладно, бабуська, будем считать, что уела.
Наслаждается она чуть ли не минуту, но спохватывается все же без посторонней помощи.
– Направляется он, стало быть, к таверне, чтобы переночевать, а на площади как раз глашатай из ближнего городка королевский указ зачитывает. Тому, кто освободит окрестные земли от дракона, обещано пожаловать в полное владение пограничный замок и принцессу в придачу.
– Точно замок, не полкоролевства?
– Точно-точно. Прижимистые они там, как ни крути. Каждый соверен по три раза пересчитывают.
На соверен мы не реагируем, и бабка, вздохнув, продолжает.
– Подумал-подумал солдатик, замок хоть и пограничный, а все же лучше, чем бездомному мыкаться. Авось и принцесса не совсем криворука и обеда не испортит. Так что ни свет ни заря он уже стучится ногою в городские ворота. «Открывай, – кричит, – я с драконом вашим биться пришел!» Послали к королю, сказать, что герой пожаловал.
– На рассвете?
– Он в последнее время рано привык подниматься. Свесился король со стены, осмотрел солдатика и махнул стражникам, чтоб отворяли. Впустили его, провели ко дворцу. Рассказали о драконе, который обложил королевство данью, требуя, чтобы каждый день приносили одного упитанного жителя к горе, где он расположился гнездом. Попробовали как-то не дать, де запамятовали, да после своей придумке не рады были. К полудню прилетел, злой как черт, взгромоздился на самый высокий шпиль с королевским штандартом, обвил хвостом, раскачал и обрушил. Затем башенные часы на ратуше рогом из стены выковырял. А напоследок всю городскую площадь каким-то зловещим узором, извиняюсь, загадил – заклятье свое наложил. Так и не удалось позже толком убрать – закаменело в момент. Подивился солдатик драконьей лютости, проникся поставленной задачей. Провели его еще по двору, показали снизу принцессу. Она в окошке платочком обмахивалась.
– Уронила?
– Нет, удержала. Дорогой был платочек, с вензелем. Потом проводили солдатика в арсенал, выдали большой нож.
– А меч пожалели?
– То был специальный нож, на дракона наточенный.
– Метательный?
– Не знаю, королевский егерь им кабанов свежевал.
– Значит, тоже со свинотыком, – вздох Брайана повисает апарт.
– Посадили солдатика в клетку и понесли к горе, – продолжает старуха.
– Почему в клетку?
– Чтоб не передумал.
– Он же сам пришел.
– Ну, так и замыслено было, чтоб сам.
– А если сам, то с чего вдруг передумает?
– Э-эх, родимый, – вздыхает сказительница, – сколько их вызывалось, а как завидят дракона, сразу же наутек.
– А зачем тогда шли? – не унимается Брайан.
– Выходит, на роду было написано.
– Посмотреть и наутек?
– Так и положено, пока не появится герой.
– Все равно, что-то тут не так.
– Ежели перебивать беспрестанно будешь, – строжится старуха, – до конца мы с тобой не доберемся, мне раньше надоест.
Потом, ввиду недоверчивого молчания, установившегося в избушке, снисходит до еще одного объяснения:
– До горы драконьей путь не близок, зачем герою ноги бить понапрасну? Есть на то стражники, которые уже привыкли носить.
– Сдается мне, – говорит Брайан, глядя в окошко, – что героем тут выступает кто-то совсем другой. У кого, кстати, ключ от клетки?
– У королевского егеря. Он всегда сопровождает, чтоб чего непредвиденного в дороге не случилось.
– Вот-вот, если кто и герой в твоей сказке, так это именно он. А солдатика нашего в обычный корм несут. Или же в качестве приманки, ежели вдруг сегодня егерь, наконец-то, раздухарился.
Брайан переводит взгляд на старуху и рубит с плеча:
– А ты, бабуся, похоже, у них зазывалой подрабатываешь.
Старуха ошарашено молчит. Затем встает и в сердцах произносит:
– Коли ты такой умный, рассказывай дальше сам.
И отходит к печи, помешать свое варево.
Э, Брайан, похоже, ты напросился. Молчал бы себе в тряпочку: верить никто не заставляет, а выслушать никогда не мешает. Так что давай уж, блистай. Назвался героем – полезай в клетку. Ничего-ничего, языком мести – не цепом трясти.
Брайан приосанивается и начинает распевно:
– Несут, значит, солдатика, а он, вцепившись в прутья решетки, чтоб поменьше качало, осматривает окрестности и, ввиду вдруг вскрывшихся обстоятельств, размышляет в спешном порядке, что теперь предпринять.
Осилив зачин, Брайан переходит на более энергичный тон.
– Долго раздумывать солдатик не привык. «Тормози!» – орет он посреди дороги. Егерь вскидывает голову: до горы далековато, играть в открытую рано, и он дает отмашку носильщикам. Приближается к клетке: ну, чего еще? «План «бэ» обсудить надо, – подмигивает ему солдатик. – Приватно». Егерь жестом отгоняет стражников и для правдоподобия подступает вплотную. Ухватывает его солдатик левой рукой за лацкан, притягивает к решетке, правой ключ с пояса срывает. Открывает дверцу, выходит, а егеря на свое место заталкивает. Затем запирает и дает знак носильщиками тащить дальше.
– А те так сразу и поверили в план «бэ», – встревает ехидная старуха.
– Ну не совсем сразу, пришлось убеждать. Сапогом. Но до вынимания ножа из голенища дело не дошло – королевские служаки оказались народом на диво понятливым и покладистым. Даже скорость продвижения согласись сменить на маршевую. Когда добрались до горы, велел им солдатик поставить клетку, куда принято, и валить гуртом по домам. Сам засел в кустах и ждет. В заведенное время прилетает дракон, садится на крышу и наклоняется, чтобы рогом замок сковырнуть. Тут-то солдатик и мечет свой нож из кустов. Прямо в левый глаз. По рукоятку. Дракон от неожиданности каркает, срывается с клетки и сломя голову несется за горизонт, забирая все время вправо. Больше он в этих краях ни разу не показывался, с одним-то глазом не больно покрасуешься.
