Владимир Тимофеев - Три кварка (из 2012 в 1982)
Точку в напоминающей ругань дискуссии ставит «седой»:
– Ладно, будем считать, что перескоком нельзя. Но тогда пусть переигрывает этот шар из той же позиции.
Я пожимаю плечами, жду, когда Паша с Киряем установят шары в прежнее положение, а затем снова склоняюсь над игровым полем. «Ну что ж, раз перескоком нельзя, будем играть абриколь».
Аккуратно прицеливаюсь и сильным винтом посылаю биток в дальний угол. Отразившись от борта, шар сдвигает в сторону перекрывающего створ собрата и тихо скатывается в лузу. «Есть контакт! Шесть – семь!»
– Е-мое! – выдыхает кто-то из зрителей.
На восхищенные возгласы я внимания не обращаю. Сосредоточенно мелю кий и прикидываю, как лучше закончить игру. Три оставшихся шара располагаются сейчас у бортов. Один на коротком, два на длинном, причем, оба они, хоть и сложным образом, но играются: парочкой последовательных круазе в среднюю лузу. Однако этот вариант мне отчего-то не нравится. Завершить партию я желаю красиво. Одним ударом. Штанами. Французскими. В две угловые лузы и вдоль бортов.
Точно знаю, что в этом времени подобный удар еще ни разу не исполнялся. Я его, кстати, «подсмотрел» на «Ютьюбе» в серии «Непростые удары Евгения Сталева», «короля русского бильярда», первого чемпиона мира по пирамиде. Много раз я пытался этот удар повторить, но так и не смог – видимо, мастерства не хватило. И точности. Той самой, которой у меня нынче в избытке.
…Неторопливо обхожу стол, смотрю на шары, мажу мелом наклейку. Промахиваться нельзя, поэтому не спешу и тщательно рассчитываю траектории каждого из шаров. Биток должен идти волчком, впритирку с резиной, чтобы, добравшись до лузы, попросту ввинтиться в нее, а вот прицельному надо обязательно ткнуться в обе «губы», но так, чтобы не отлететь в поле, а продолжить движение по короткому борту. А это значит – нужна дуга. Очень пологая и опять же – впритирку…
Заканчиваю размышлять, возвращаюсь к битку, кладу ладонь на сукно, встаю в стойку… «Ну что?! Пора?.. Пора. Держите меня семеро…»
– О-бал-деть, – раздельно произносит «седой» через четыре секунды.
Я медленно выпрямляюсь, окидываю взглядом поляну, на которой остался всего один шар, и охрипшим голосом сообщаю в пространство:
– Восемь – семь. Партия.
* * *Да, эту партию я выигрываю. Пусть и со сложностями, и только с третьей попытки, но – восемь с кия есть восемь с кия, что, как известно, не хухры-мухры, случайным образом их не собрать. Однако кроме этого непреложного факта всем любителям азартных игр известно еще кое-что. Мало одержать победу в игре, надо еще и выигрыш свой суметь получить, а затем уйти из «казино» на своих двоих вместе с деньгами. И если с первым пунктом проблем у нас нет, то со вторым и третьим все не так хорошо, как хотелось. Не для того мошенники выставляли на кон солидную сумму, чтобы в одночасье ее лишиться.
Михаил с Павлом не успевают меня даже по плечу похлопать как следует, а со стороны Гути уже доносится сакраментальное:
– Пропих!
– Да-да, был пропих, – моментально поддакивает Киряй.
– Точно. Был. Мы видели, – гундосят подошедшие поближе громилы. Чтобы их отличать друг от друга, я мысленно нарекаю одного «бритым», второго «мордатым», хотя на самом деле ряшки стриженные у обоих и каждая размером как две моих, кирпичи о такие колоть – милое дело.
– Да вы что?! С дуба упали? Какой еще, к дьяволу, пропих? Там пять шаров интервал! – возмущенный столь наглым наездом Павел буром прет на соперников. Те, пользуясь численным преимуществом, теснят его обратно к столу:
– Биток губу цепанул, а за ним кий, это все видели. Так что пропих железный…
Я в эту «дискуссию» не встреваю. Пока противники в рукопашную не сошлись, мне надо быстренько раскрутить «чемодановский» кий, спрятать его в футляр, а затем отыскать другой, более подходящий для драки в условиях ограниченного пространства.
«Правильную» деревяшку я нахожу на соседнем столе, после чего, прикинув, как ее половчее переломить (собственное колено жалко, а вот о бортик стола – самое то), начинаю потихоньку осматриваться и оценивать обстановку.
На первый взгляд наши шансы невелики. Жуликов четверо плюс маркер, который, уже не скрываясь, поддерживает каталу. Нас трое, из которых один «раненый», другой «неопытный юноша»… ну прямо как в «Трех мушкетерах»: «А скажут, что нас было четверо».
Ходырев с Новицким свое «инкогнито» пока что не раскрывают. Во-первых, потому что рано, а во-вторых, потому что помимо жулья вынуждены контролировать еще и «седого». Того самого, что, с одной стороны, как будто за нас (недаром червонец на нашу победу поставил), а с другой – вроде как сам по себе: стоит спокойненько поодаль, лыбится, наблюдает за «спорящими», мнения своего не высказывает, видимо, ждет, чем дело закончится. А дело, я полагаю, обязательно закончится в нашу пользу. Поскольку: «а» – правое, «б» – выгодное и «в» – Смирнов с Кривошапкиным уделают этих быков за секунды. Уж в чем-чем, а в этом я уверен сейчас на все сто.
– Да, вероятнее всего, нарушение было, – слышен голос маркера. – Только не пропих, а двойной удар. Поэтому, я думаю, будет лучше, если…
– Три шара с полки и передать ход, – тут же предлагает «мордатый».
– А может, тебе еще ключи от квартиры? – ехидно интересуется Кривошапкин. – Да ты не тушуйся, козлик. Давай, ставь на кон пятихатку и хоть все снимай. Только не с нашей полки, а со своей, и не обижайся потом, если с голым задом уйдешь.
Громила багровеет лицом и набирает в легкие воздух, чтобы ответить, однако Павел не дает ему и слова сказать:
– Что, петушок? Очко-то жим-жим? Уже опускали небось?
– Что?! – ревет «мордатый». – Да я ж тебя…
«Вж-жих!» – здоровенный кулак пролетает над Пашиной головой.
«Хрясь!» – Павел, успевший среагировать и пригнуться, отвечает прямым в челюсть.
«Бац! Бац!» – добавляет по корпусу.
«Бум-м-м!» – рушится на пол противник.
Дальше события несутся галопом. На стоящего в проходе Смирнова наскакивает второй из громил, «бритый». Только бьет он старлея не рукой, а ногой. Почти как Брюс Ли, но с пропорциями терминатора. Ногу он, кстати, задирает достаточно высоко, желая, видимо, ударить не то сбоку по ребрам, не то в селезенку… каратист доморощенный.
С реакцией у Михаила все в полном порядке. Правда, блокировать удар или отклониться как Паша он не пытается. Просто делает полшага вперед, с поворотом, слегка приседает и…
«Да-а. Видал я, как швыряют через себя с захватом руки, шеи или подмышек, но чтобы за ногу, да еще с ускорением… нет, никогда подобного не встречал…»
Размахивая руками, «бритый» летит в сторону бильярдного стола и со всей дури врезается в массивную ножку. Тяжелый стол сотрясается от удара. «Что? Нокаут?» Нет, еще не нокаут. Клиент ворочается, трясет башкой, с трудом поднимается на четвереньки. Увы, окончательно оклематься ему не дают. Оказавшийся рядом Павел «успокаивает» его хорошим пинком в печень.
«Ну что ж, все правильно. Парни работают по жесткому варианту, но – с упором на зрелищность. Бьют, как говорил герой известной комедии, аккуратно, но сильно. С единственной целью: чтобы никто из находящихся в бильярдной и думать не смел помешать нам забрать честно заработанный выигрыш».
Следующим противником Смирнова становится подельник Гути Киряй. Надетым на пальцы кастетом он пытается достать Михаила в голову. Миша отводит удар предплечьем, но вместо того, чтобы тупо пробить в ответку, резко сближается с «оппонентом» и, ухватив того за отвороты одежды, лупит коленом в бочину. После чего той же ногой подсекает обратным ходом коленный сустав, а затем «добивает» рухнувшего с вывернутой рукой врага «классическим» ударом по позвоночнику. Впрочем, в самый последний момент Смирнов все-таки сдерживается и потому удар выходит не слишком сильным – жулик, конечно, гад, но убивать или серьезно калечить его нам ни к чему, хватит и «легких телесных». Ну или, на крайняк, «средней тяжести»…
Одним словом, молодцы мужики, грамотно действуют.
* * *Пока Миша с Павлом разбираются с громилами и Киряем, я выясняю отношения со своим «персональным» противником. То есть с каталой.
Как только начинается потасовка, он злобно оскаливается, выхватывает из кармана нож-бабочку и принимается ловко вращать им перед моим носом, то складывая, то раскладывая лезвие и сдвоенную на манер циркуля рукоять.
«Вот же кретин! Известно ведь: достал оружие – бей, а не трюки показывай».
Однако нет. Видимо, прежде чем сделать то, что сделать необходимо, Гутя хочет меня как следует попугать. Или просто красуется… Дурень! Неужели не понял еще, что некому тут оценивать его фокусы? Не та здесь публика собралась, ох, не та…
Быстро отпрыгиваю к столу, ломаю арендованный кий и, махнув турняком, как битой, вышибаю «бабочку» из рук каталы. Мошенник болезненно вскрикивает и тут же получает хлесткий удар в колено, а потом еще один, тычком, в «солнышко».
