Эдуард Пак - Измперение инкогнито
— Так значит они связаны — задумчиво сказал эмир, прикидывая новые возможности — ну это и к лучшему.
— Осмелюсь ли я спросить, все же, что это за место, о мой повелитель?
Эмир улыбнулся.
— Как мне кажется, мой друг, камень аллаха дает возможность прикоснуться к энергии творящего. Он переносит их обладателя к основанию веера и дает возможность проникнуть в зародыш — имаго нового мира.
Нашего могущества и знаний конечно же не хватит на творение полноценного ответвления веера, но мы можем его как бы немного разбудить, расшевелить его что ли? Немного похозяйничать. Хотя полноценную жизнь вдохнуть в него сможет лишь сам творец.
Вдвоем они продолжили эксперименты.
Выяснилось, что магической силы эмира хватило на создание островка материи величиной примерно с небольшой поселок на пятьдесят дворов с приусадебными участками. Новое пространство имело форму сферы диаметром около двух километров. Силы визиря хватило на то, чтобы расширить границы еще примерно на сто метров, но дальше дело застопорилось, как они не старались. Но зато в этих пределах при помощи камней аллаха они могли практически все.
Они забавлялись с преобразованием природы, потеряв счет времени. Они устраивали ураганы и песчаные бури, проливные дожди и землетрясения. Создавали сюрреалистические пейзажи с зеленым солнцем и багровыми тучами. Наполняли воздух миллиардами разноцветных бабочек, а потом превращали их в цветы, выращивали исполинские дубы с многокилометровыми коридорами в них и бродили по ним часами, предаваясь ученым беседам и спорам примерно такого характера:
— Велик аллах, безгранично его могущество — говорил эмир — он сотворил все сущее: вселенную, мириады звезд и планет, все пространство, известное нам. И как мне известно, оно ни где не кончается и нет у него предела.
— Да-а-а, велик аллах! — старый визирь сложил ладони перед собой — мы же лишь малые искорки в вулкане его могущества.
— Меньше, Альхор, много меньше.
Они порядочно вымотались и устали, им захотелось подкрепиться.
— Ну что, кажется пора возвращаться.
— Пожалуй, ваше величество.
Новый мир опустел. На миг сиротливо застыв словно в нерешительности, он стал таять, истончаться, пока не исчез совсем, будто его ни когда и не было.
Глава 6
Али уже третий час лихорадочно взбирался в горы. Усталость словно каменная великанша усевшаяся на шею, тяжело давила на его плечи. Мышцы ног онемели и просто напросто отказывались подчиняться.
Снег, грязь, камни мелькали перед его глазами, сливаясь в бело-серую грязную ленту и уползали, исчезая позади. Ноги в промокших и промерзших насквозь сапогах почти совсем заледенели. Его красные мозолистые руки потрескались от холода и мокрой грязи. Пальцы уже почти не гнутся, ногти же с траурной каемкой на них он давно обломал, но обращать на эти мелочи внимание не было времени.
В той суматохе и панике охватившей их лагерь, — базу подготовки воинов священного газавата — он только-только успел впихнуть босые ноги в холодные, жесткие сапоги. Пальцы ног за три часа кажется превратились в ледышки, он их уже почти не чувствовал. Кровавые мозоли на ногах появились, затем полопались и появились снова на месте старых.
Ему повезло, что зверски устав, после дневной муштры он завалился на свою скрипящую койку не раздеваясь — сил хватило только скинуть обувь.
Сейчас же его окружал дикий живописный пейзаж: величественные и равнодушные ко всему высокие горы обступали его со всех сторон. Размытые, теряющиеся в легкой дымке разреженного воздуха снежные шапки покрывали их вершины, растворяясь в неимоверной, головокружительной высоте. Но ни чего этого Али не видел — уткнувшись в землю, он сосредоточился лишь на том, чтобы быстрее переставлять ноги.
Воздух с тяжелым хрипом вырывался изо рта, превращаясь в облако пара, и оседал инеем на коротких рыжих усах, которые повисли неопрятными сосульками. Морозный, почти лишенный кислорода воздух уже не охлаждал разгоряченные легкие, а напротив жестоко жег огнем, царапал словно наждачная бумага.
Довольно часто он проваливался глубже чем обычно, и колючая снежная крупа лезла за голенища, набивалась за отворот и противно растекалась холодными ручейками.
Солнце нестерпимо слепило, отражаясь от миллиардов искрящихся снежинок, жестко давило на глаза выжимая слезу.
Погода, словно в насмешку над ним, стояла ясная и безветренная. Почти белый шар солнца на блеклом осеннем небе уже высоко поднялся над горизонтом, предметы в его лучах отбрасывали длинные тени, но Али предпочел бы темень, туман, буран, да все что угодно, лишь бы уйти от погони, лишь бы замело его следы, которые четко выделялись на недавно выпавшем снеге…
Их лагерь накрыли рано утром. Еще спали их инструкторы, спали наемники проходившие переподготовку, спали его соотечественники — истинно верующие, старавшиеся держаться отдельно от всякого сброда.
Али ненавидел это разношерстное сборище наемников, любящее и боготворящее только звонкую монету, но был вынужден терпеть.
Серые сумерки и сладкую тишину предрассветного часа буквально взорвало. Четыре черных хищных силуэта — четыре тяжелых бронированных вертолета внезапно вынырнули из за ближайшей горы и закружились над их лагерем, аккомпанируя себе трубным ревом двигателей, взметая винтами пыль вперемежку со снегом.
Али проснулся мгновенно, за шумом лопастей он различил плевки двух крупнокалиберных пулеметов и стрекот около двадцати автоматов. Их учили на слух определять количество вероятных противников. Раздалось несколько взрывов — ракеты воздух-земля били в скопления палаток.
В щепки разворотило штаб и походную кухню. Повсюду расцветали ослепительные вспышки взрывов. Осколки, земля, ошметки брезента, мокрый и грязный снег летели во все стороны. Лагерь наполнился паническими гортанными криками, полуодетыми, бессмысленно мечущимися людьми, стонами умирающих.
Их застали врасплох. Ни кто не ожидал нападения с воздуха и даже не рассматривал такой возможности. Их лагерь располагался в труднодоступном горном районе, а вражеских аэродромов и тем более боевых вертолетов не было в радиусе тысячи километров.
За две недели до случившегося события, подразделение, отвечающее за разведку, докладывало, что на территории, прилегающей к новому строящемуся нефтеперерабатывающему заводу наблюдается подозрительная активность. Оборудование, поставленное из России охраняли уж очень серьезно, их агентам даже близко не удалось подобраться к странным засекреченным контейнерам. Сборка оборудования так же проводилась в недавно построенных корпусах, и проводили ее российские специалисты.
Сейчас, задним числом, Али пришла в голову мысль, что же именно собирали на том заводе. Стало очевидно, что разобранные вертолеты тайно подвезли железной дорогой, замаскированными под оборудование, а собрали уже на месте.
Теперь же не спасли ни выставленные повсюду заставы ни часовые. Али помогло лишь чудо — его палатка где он жил с товарищами находилась на отшибе, немного в стороне от основного скопления, дальше за тренировочной площадкой, вплотную примыкая к скальному навесу. В сумерках, под маскировочной сеткой ее просто напросто не заметили.
Eго товарищи, сшибая все на своем пути, похватав оружие, уже бежали в сторону раздающихся выстрелов, а он замешкался — искал свой автомат и ни как не мог найти в темноте там, где его оставил с вечера.
Это случайное обстоятельство его и спасло. С трудом подавив дрожь, и обуздав всплеск адреналина, он решил довериться своему звериному чутью. Необходимо немного переждать, пока ситуация полностью не выяснится.
Взрывы, хотя изрядно и потрепали его палатку, но слава творцу, не задели его самого. Забившись между пологом и огромным холодным булыжником, он выждал полчаса, все это время взывая к милости аллаха, пока происходила зачистка и раздавались уже редкие очереди и одинокие выстрелы. Эти полчаса показались ему самыми длинными в его жизни.
Али вжался в землю, стараясь слиться с ней в единое целое. Понадеявшись на то, что внимание десантников ослабло, он по-пластунски пополз в сторону пологого склона горы.
Затаив дыхание, он до боли в глазах всматривался в предрассветные сумерки, стараясь разглядеть, что творится там, в лагере, затем снова полз, поминутно замирая на месте.
Ему было по настоящему страшно, все время чудилось, что его заметили. Сердце отдавалось бешеным стуком в ушах, страх комком подкатывал к горлу, искажая четкость чувств, вызывая слуховые галлюцинации. Но обманчивая удача пока что была на его стороне. Скорее всего из их отряда спасся только он один.
С ног до головы измазавшись в смеси глины и мокрого снега, он дополз до ложбинки, выйдя из поля зрения врага. Тут он рискнул встать в полный рост. Он знал куда надо идти…
