Гарри Гаррисон - Билл, герой Галактики: Последнее злополучное приключение
– Закрыто, – буркнул кок. – Вали отсюда.
– И вам доброго утречка, – отозвался Билл. – У вас не найдется стаканчика чего-нибудь темного и горячего для нового члена экипажа?
Кок схватил чашку и окунул ее в раковину, в которой мыл посуду.
– На.
– Здорово! – солгал Билл, осторожно пригубив пойло, и судорожно сглотнул. – Не то что эрзац-кофе в лагере! – Он допил то, что оставалось в чашке, и ухмыльнулся. – Как насчет добавки, сэр?
Кок нахмурился, метнул на Билла испепеляющий взгляд, что-то проворчал, затем взял чашку, вновь окунул ее в раковину и на сей раз попробовал сам.
– Ты прав. Куда лучше обычного. И гораздо дешевле. Знаешь, я тут сэкономил порядочно деньжат. Глядишь, у меня получится приобрести мамаше деревянную ногу.
– Ага! – У Билла когда-то тоже была мамаша. Вероятно, говорить о ней в прошедшем времени было несколько рановато, но почта приходила так редко, что он порой сомневался, жива ли еще дорогая старушка. – Значит, ваша матушка потеряла ногу? Очень жаль. Могу порекомендовать одно заведение, где изготавливают шикарные протезы. – Он закинул на стойку свою армейскую стопу.
– Да нет, с ней пока все в порядке. Понимаешь, она коллекционирует искусственные конечности. – Кок пригляделся к ноге Билла. – А лапа у тебя и впрямь ничего. Может, уступишь по сходной цене?
– Рад бы, да не могу. Она у меня единственная. Хотите, подскажу адресок фирмы «Заказы почтой»…
– Заметано, приятель. Слушай, ты оказал мне услугу, а я даже не представился. Джулиус Чайлд, сержант-артельщик.
– Билл, заряжающий первого класса и по совместительству стрелок Господа.
– Стрелок Господа? Выходит, ты уже пообщался с генералом? Чем могу помочь, Билл?
– Вы, случайно, не знаете, – справился Билл, понизив голос и воровато озираясь, – где бы раздобыть спиртного?
– Хм-м-м… – Сержант Чайлд призадумался, потом посмотрел на буфетные шкафы, плиту и раковины с таким видом, будто мысленно производил инвентаризацию имущества. – На борту есть метиловый спирт, которым чистят стволы торпедных аппаратов, но от него ты загнешься в два счета. К тому же в него подмешивают селитру. – Он снова погрузился в размышления. – Кагор для причастия? Нет, им заведует капеллан, а он офицер, а офицеры вином не делятся; к тому же замок от бара внутри клетки, в которой ползают священные гремучие змеи. Пожалуй, тут ловить нечего. – Кок поглядел на Билла, ожидая подтверждения. Тот взвесил в уме все «за» и «против»: с одной стороны – вино, с другой – почти неминуемая смерть. Волей-неволей ему пришлось согласиться с коком.
Чайлд продолжал размышлять. Неожиданно Билла как осенило.
– Скажите, сэр, ведь у вас наверняка найдется то, что мне нужно? Обрезки овощей, немного сахарку, дрожжей, вода, тепло и, если поискать, перегонный куб? – Билл имел весьма смутное представление о химии, однако за годы службы поднабрался кое-каких полезных для выживания сведений.
Чайлд выглядел настолько потрясенным, что Билл, которого самого недавно трясло, даже огляделся по сторонам, высматривая оголенные провода. Не найдя ничего похожего, он перевел взгляд на Чайлда, который воскликнул:
– Что? Ты предлагаешь мне гнать самогон? Никогда! Чтобы я опустился до такого? Ни за какие деньги! Я не поступлюсь своими принципами! «Да не коснутся моих уст губы, что осквернены вином». Знаешь, откуда это? Можешь ко мне не подлизываться! – Чайлд бы и далее распространялся в том же духе, но вдруг в машинное отделение ввалился солдат в парадном камуфляжном фартуке; он держал в каждой руке по ведру картофельных очисток.
– Принес твое добро, сержант. Как обычно, в аппарат?
– Аппарат? – встрепенулся Билл. – Значит, у вас есть аппарат!
– Вовсе нет, – возразил кок, делая помощнику знак заткнуться, если он не хочет умереть ужасной смертью. – Ты ослышался. Брауноуз сказал «концентрат». Правда, Брауноуз? Сегодня на обед будет концентрат из замечательных картофельных очисток с офицерского стола. Наши ребята его обожают. Кстати, Билл, можешь при встрече передать это генералу.
– С какой стати мне ему что-то передавать? – удивился Билл.
Брауноуз поставил ведра на пол и многозначительно хмыкнул. Билл свирепо воззрился на него. Брауноуз ответил не менее свирепым взглядом.
Соблюдя ритуал, Билл повторил свой вопрос:
– Так с какой стати мне передавать что-то генералу?
– Он же послал тебя шпионить за нами! – процедил Чайлд.
– Никто меня не посылал, – отрезал Билл.
– Ну да, – фыркнул Брауноуз, – рассказывай! У нас здесь все за кем-нибудь да шпионят.
– Если ты не лазутчик чинджеров, – рассудительно заметил сержант, – то выслуживаешься перед генералом.
– Точно, – кивнул Брауноуз. – С другими шпионами на борту ты не общался, зато просидел целый час в каюте генерала. А если бы он решил, что ты лазутчик чинджеров, мы бы с тобой не разговаривали. Вот и выходит, что ты – его шпион.
– Если бы я был лазутчиком чинджеров, – заявил Билл, всесторонне обдумав свое положение, – запомните, я говорю «если бы», вы бы мне тогда налили стаканчик, чтобы промочить горло?
– Что ж, – произнес Чайлд, – будь ты на деле их лазутчиком, я бы, пожалуй, выполнил твою просьбу. Вот только где взять то, что ты просишь? Генерал запретил нижним чинам употреблять спиртное. И потом, если ты работаешь на чинджеров, Брауноузу придется арестовать тебя, поскольку он у нас агент Имперской службы контрразведки. Правильно?
– Не совсем, – отозвался Брауноуз. – Меня назначили следить за офицерами, а не за нижними чинами. Кроме того, я таскаю из кают-компании очистки для самогонного аппарата, который мы бы поставили с превеликим удовольствием, когда бы не запрет генерала. Однако мне никто не приказывал ловить чинджерских лазутчиков или, коли уж на то пошло, нижних чинов. А тебе, сержант?
– Чинджеры меня не касаются, – откликнулся Чайлд. – Я работаю на Общество по поддержанию традиционной морали. Они испокон веку наблюдают за едальнями, ограничивают природные гедонистические наклонности солдат и заботятся, чтобы те не переедали.
С другой стороны, я получаю стипендию Пустынного Мусонного фонда за то, что не подаю к столу вырви-глазнийских деликатесов, которые могли бы подорвать боевой дух наших воинов. Но ты, Билл, так или иначе остаешься ни при чем. Ведь ты признался, что не являешься лазутчиком чинджеров.
– Увы, – вздохнул Билл. – Но послушайте, какой шпион не станет с ходу отрицать, что он на кого-то там шпионит?
– Разумно, – пробормотал Брауноуз.
– Не обязательно, – буркнул Чайлд.
Биллу хотелось продолжать спор, но он никак не мог придумать еще хотя бы одного синонима для «сказал». Поэтому он промолчал, постоял немного и отправился в стрелковую башенку поглядеть, не забыл ли предыдущий стрелок бутылочку с чем-нибудь этаким под сиденьем.
Судя по всему, молва распространялась по «Миру на небеси» необыкновенно быстро. Никто из попавшихся Биллу по дороге членов экипажа не пожелал заговорить с ним, никто не проронил ни слова, даже не объяснил, где находится искомая башенка. Не помог и горячий соус из армейской стопы, который Билл с отчаяния стал предлагать всем подряд.
Впрочем, подобное отношение имело свои преимущества: по крайней мере, Билл ни на что не отвлекался, а потому, после двухчасовых блужданий по кораблю, благополучно втиснулся в кокпит и занял свой боевой пост.
Ему уже доводилось видеть нечто подобное – правда, всего лишь однажды, да и то давным-давно, как раз в ту пору, когда он ни с того ни с сего сделался Героем Галактики. Ну вот, за что боролся, на то и напоролся. Как говорится, назвался груздем – полезай в кузов. Воспоминания о службе на борту «Божественного кормчего» были крайне расплывчатыми: Билла тогда ранило и он едва не потерял сознание. Кажется, в той башенке был джойстик с красной кнопкой и экран с алым и зеленым индикаторами; всякие инструкции начисто отсутствовали.
Здешняя обстановка мнилась неслыханно роскошной. Стены кокпита были оклеены красочными картинками, что изображали чинджеров, взорванные танки и мосты. Поверх картинок тянулась надпись: «Нинтари Электроникс» представляет: игра «Кормовой стрелок». Кресло вращалось во всех направлениях, откидывалось назад и подавалось вперед. Вместо джойстика имелся штурвал, как в автомобиле на воздушной подушке, с двумя кнопками – красной и черной. Над черной было написано: «Стрельба», под красной – «Бомбежка».
Когда Билл уселся в кресло и пристегнулся ремнями, экран вспыхнул, на нем возникло смоделированное компьютером лицо Императора, глаза весело глядели каждый в свою сторону. Минуту спустя изображение сменилось: на экране появился в своем камуфляжном муму[5] генерал Мудрозад, который рявкнул:
– Как тебя зовут, солдат?
– Билл, – ответил Билл.
Внизу экрана пропечаталось: «Десантник Бил».
– Нет, – сказал Билл, – с двумя «л». – Его поправка осталась без внимания.
