Гарри Гаррисон - Билл, герой Галактики, на планете десяти тысяч баров
Билл грохнул. Потом хлопнул кружкой по столу и треснул Эллиота по спине.
– Отлично! Это круто! Мне понравилось. Настоящий армейский анекдот!
– Ага. Рад, что тебе понравилось, Билл.
– А что, если нам немного расслабиться перед операцией?
– А может, запросим инструкций у твоего прибора?
– Зачем? К чему напрашиваться на приказы, которые придется выполнять? Тебе еще надо многому учиться. Завтра с утра и приступим. Предлагаю закончить вечерок за стаканчиком виски, а попозже можно и в бардачок заглянуть, если еще будет открыто.
– Ага. Звучит заманчиво, Билл. А что такое бардачок?
Да, подумал Билл, погружаясь в пьяный дурман, отличный парень. Туповат, но это ничего. Вот только что-то в нем не так… какой-то он скользкий… словно ящерица… чересчур прыткий.
Но в общем, подумалось ему, в остальном Эллиот Метадрин – парень что надо, можно с ним пить.
Глава 4
Эллиот и Билл прибыли на борт роскошного межзвездного крейсера под гордым названием «Старблутер». Билеты для них были заказаны заранее. Поскольку солдатам разрешалось путешествовать только третьим классом, Билл нацепил фальшивые лейтенантские лычки, которые ему выдал Эллиот. Это была простая маскировка на время перелета, но Билл сразу и всерьез заважничал. Он раздувал ноздри, бранил обслугу и даже разок побагровел – то есть подражал привычкам благородного офицерства в меру сил. Они были в глубоком космосе, и Билл наслаждался каждой секундой своего пребывания вне армии, когда по его душу явился террорист-убийца с таким жутким бластером, каких Билл еще не видывал.
Это случилось как раз в тот момент, когда Билл балансировал на краешке трамплина для прыжков в воду, в розовых с зеленым отливом плавках и с банкой пива в руке; он мучительно прикидывал расстояние до поверхности воды. Его живот с хорошо развитым прессом покраснел от многочисленных шлепков о воду. На этот раз Билл решил исполнить прыжок по всем правилам, чего бы ему это ни стоило, ценой собственной жизни, если угодно.
– Как ты думаешь, Эллиот, может, стоит немного отойти от края доски или нет?
Эллиот, развалившись в шезлонге, внимательно посмотрел на Билла, пытаясь разрешить задачу, попутно прихлебывая «Альдебаран Арахне».
– Я пытаюсь понять, куда ты полетишь, Билл. Ага, может, тебе лучше выбросить банку. Мне кажется, она нарушает равновесие.
– Согласен, – ответствовал Билл. Он допил пиво, смял банку и бросил ее Эллиоту. – Неплохая мысль. Кстати, Эллиот. Давно хотел тебя спросить… Почему ты все время говоришь «ага»?
Это уже стало раздражать Билла. И не потому, что он что-то имел против слова «ага». Нет, Биллу не нравилось, что это же самое «ага» часто употреблял Трудяга Бигер в лагере имени Леона Троцкого, который на поверку оказался замаскированным чинджером по имени Бгр и немало насолил Биллу. Для того чтобы выдать себя за Трудягу Бигера, двадцатисантиметровое существо использовало человекообразного робота, которым управляло из кабинки, устроенной в черепной коробке.
Билл стал подозрительным. Он пригласил Эллиота окунуться в корабельном бассейне, полагая, что если Эллиот робот, то он непременно утонет. Но тот, хотя и надел роскошные плавки, от купания уклонился.
Следуя указаниям компьютерной капсулы, вшитой в левую мочку Биллова уха, Билл и Эллиот заняли места на борту круизного лайнера «Старблутер». Это была переоборудованная мусорная баржа, которой спецы из «Бес Плезир К°» постарались придать вид сверкающего айсберга. Лайнер оказался битком набитым офицерами, их женами, шлюхами, подружками – а частенько и дружками, – ведь офицеры собирались повеселиться. Развлечения и еда были одинаково безвкусными, но это не имело никакого значения, поскольку пассажиры постоянно были пьяны в стельку, намереваясь привести почки и печень в хорошую банкетную форму до прибытия на планету Баров. Выглядело это довольно отвратительно, но Билл находил такую жизнь прекрасной. Что ясно характеризовало его систему ценностей. Теперь он ждал ответа на поставленный вопрос.
– Ага, Билл. Я не знаю. Папа с мамой тоже всегда так говорили. В конце концов, ведь я – агент.
Но Билл не дал себя запутать.
– А может, по какой другой причине?
– Другой не знаю. Ага. А почему тебя это так беспокоит?
– Да так. Я знавал одного чинджера, который все время говорил «ага».
– А, ты имеешь в виду Бгр'а. Да, мы об этом знаем. Я ждал, что ты меня об этом спросишь, Билл. И с удовольствием тебе отвечу. Нет, я не Бгр. Разве я похож на четырехлапую зеленую ящерицу?
– Нет, конечно, но…
– Ну вот видишь. Всего-то проблем. Перейдем к более неотложным делам. Почему бы тебе не проконсультироваться по технике прыжка с К-капсулой? Может, она тебе что умное подскажет?
Компьютерная капсула представляла собой настоящий шедевр биоэлектроники; она напрямую соединялась с мозгом Билла. У нее имелся потрясающий банк данных, зачатки искусственного интеллекта, к тому же ее можно было использовать в качестве карманного калькулятора. Трудность состояла в том, чтобы научиться ее правильно использовать, без особого вреда для собственного уха.
Но в данном случае приходилось выбирать между болью в ухе и отбитым в доску животом.
Билл решительно дернул себя за ухо.
– ВОПРОС: как я должен прыгнуть, чтобы не удариться животом?
Прибор был начинен всевозможными сенсорами, соединенными с нервной системой Билла, имел огромную память и симулятор речи с противным гнусавым голосом (смешно даже, думал Билл, прибор в ухе, а голос насморочный). Но хуже всего оказалось то, что сумасшедший программист, который спроектировал прибор, видимо, был без ума от этнической музыки давно исчезнувшей Земли. Он, похоже, перекатал компьютерную фонотеку на одном из древних кораблей и запихнул ее в память К-капсулы, которую затем вшили в ухо Биллу. Программист, видимо, развлекал себя этой музыкой в долгие часы работы над прибором. И Бог бы с ним. Но он сделал такое паршивое программное обеспечение, что фрагменты музыки просочились во все без исключения сервисные программы и файлы. Теперь ухо Билла терзало нечто латиноамериканское с придурочным припевом «мула-чула».
– Ну, говори, – возвысил голос Билл, стараясь перекрыть гитарный перезвон. – Как мне нырять?
Билл ожидал чего угодно, но только не экстраполяции предполагаемой траектории в рамках функции вес/сопротивление среды/сила тяжести и натурально впал в отчаяние.
– Нет, – вскричал он. – Что за хреноту ты несешь, ненадо. Я и так прыгну, но моя смерть будет на твоей совести!
– Слушай сюда, козел. Твоя пластика сделает честь любому танцору фламенко при условии, что этот танцор давно сдох!
– Знаешь, я хочу только одного – чтобы ты был только машиной, как оно и задумывалось, и выполнял только то, о чем тебя просят! – заорал Билл, в отчаянии дергая себя за ухо. – Брось ты наконец эту проклятую музыку и отвечай толком!
Эллиот Метадрин выглянул из своего шезлонга.
– Ага, опять треплешься со своим ухом? Интересно, почему мне такую капсулу не вшили?
– А надо бы! – Билл крутил ухо, пытаясь вырубить взбесившийся прибор. – Я сейчас прыгну, и так прыгну, что…
Билл так и не успел объяснить, как он прыгнет на сей раз: ему пришлось исполнить прыжок без долгих объяснений.
Потому что вдруг откинулся палубный служебный люк, и оттуда выскочил террорист.
Он был почти двухметрового роста. Длинные косматые волосы перехвачены цветастой ленточкой – чтоб в глаза не лезли. На носу сидели неуклюжие старомодные очки. Грязная футболка, клеши и мокасины составляли его костюм. На шее болтался кривой медальон, пацик.[4] В руках он держал огромный лазерный «маузер» – настоящий символ войны.
Билл еще не видел пистолета страшнее.
– Умри, империалистическая свинья! – вскричал мерзкий тип и навел пистолет на Билла.
Избрав войну делом своей жизни (возможно, избрал – слово не совсем точное), Билл частенько попадал на мушку. Однако в данном случае он оказался безоружным и стоял на самом виду – словно учебная мишень, – выбора у него не было.
Он головой вниз прыгнул в воду.
Энергетический луч сжег воздух в том месте, где он только что стоял.
В воду Билл вошел ногами и постарался сразу уйти на глубину. Он почувствовал, как над ним вскипела вода – террорист пытался его достать. Но Билл знал, как трудно поразить подводную цель, к тому же из всех видов водного спорта погружение давалось ему легче всего. К счастью, он находился в самом глубоком, около двенадцати метров, конце бассейна, так что было где себя показать. К сожалению, его подвела дыхалка: он не успел сделать хороший вдох перед прыжком – поэтому, едва достигнув дна, он уже подумывал о всплытии.
Билл был достаточно умен, чтобы сообразить, что всплывать лучше подальше от места погружения. Поэтому он до последнего плыл под водой, пока не врезался в стенку бассейна, и только потом рванулся вверх. Очень надеясь на то, что к моменту его всплытия Эллиот уже пристрелит мерзавца и что его не скрутит кессонная болезнь.
