Терри Пратчетт - Патриот
— Не припоминаю, сняли того человека с флагштока или нет? — продолжал Витинари.
— О, большую его часть, — отозвался Колон.
— Знаете что, знаете что, — поспешно вмешался стражник, — а если обвязать его…
— …Ее… — мрачно поправила Бети.
— …Ну да, ее, обвязать ее веревкой, а потом…
— Для этого понадобятся по крайней мере трое человек, а наверху нет места!
— Сэр, есть идея, — шепнул один из стражников.
— Думайте быстрее, — посоветовал Колон. — Если Бети заведется, ее уже не остановишь.
Стражники шепотом заспорили.
— Если мы это сделаем, неприятностей не миновать. Забыл, что ли, что нам говорили — ну, про войну и всякое такое? Поэтому их всех и конфисковали!
— Всего-то пять минут, никто и не хватится!
— Ага, а вдруг что? Тебе охота докладывать принцу о пропаже?
— Согласен, но принц там, а она здесь.
Оба стражника посмотрели на Бети.
— В конце концов, говорят, управлять ИМ совсем нетрудно… — шепотом заключил один.
— Валерия? — уточнил сержант Колон.
— А что такое? — вскинулась Бети.
— Ничего! Ничего, просто… отличное имя для ослицы, Шно… Бети.
— Значит так, никто ничего не трогает, — приказал один из стражников. — Мы сейчас вернемся.
— Что все это значит? — Колон проводил стражников взглядом.
— Наверное, за ковром пошли, — объяснил кто-то.
— Это все здорово, но при чем тут ковер? Чем он-то поможет?
— Это ковер-самолет.
— А-а, вот оно что! — протянул Колон. — В Университете был один такой…
— В Уре есть университет?
— Разумеется, — тут же ответил патриций. — Иначе как, по-твоему, Аль научился отличать осла от ослицы?
Очередной взрыв хохота заставил позабыть всех о снова возникших подозрениях. Колон неуверенно улыбнулся.
— Наверное, мне подходит изображать идиота, — сказал он. — Прям само собой получается.
— Великолепная актерская игра, — заверил лорд Витинари.
Сверху донесся еще один рассерженный ослиный крик.
— Проблема в том, что из-за войны их всех конфисковали и заперли под замок, — произнес кто-то сзади.
Сверху упал кирпич и разбился на мелкие кусочки.
— Н-да. Еще немного — и она сама свалится.
— А может, мне удастся УБЕДИТЬ ее спуститься, — предложил патриций.
— Не получится, оффенди. Мимо нее по лестнице тебе не пролезть. И повернуть ее не получится. Как и заставить спуститься задом наперед.
— Я обдумаю ситуацию, — сказал патриций. Легким шагом он скрылся в караван-сарае и буквально через минуту вернулся. Зрители увидели, как он входит в дверь минарета, затем услышали, как он поднимается по лестнице.
— Думаю, у него получится, — сказал кто-то за спиной у Колона.
Через некоторое время ослиные вопли смолкли.
— Ей никак не повернуться. Слишком узко, — прокомментировал специалист по застрявшим на лестнице ослам. — Развернуться не может, задом наперед не пойдет. Против фактов не попрешь.
— Всегда находится такой вот всезнайка, верно, Бети? — усмехнулся Колон.
— Во-во. Всегда.
С башни не доносилось ни звука. Кое-кого из толпы это чрезвычайно заинтриговало.
— Если бы туда забрались человека три-четыре — а уже одно это невозможно, — то они могли бы вроде как переставлять ей ноги одну за другой. Если бы им было плевать, что их тем временем лягают и кусают…
— Все, отлично, отходим от башни!
Это вернулись стражники. Один нес скатанный ковер.
— Расходимся, освобождаем место…
— Копыта стучат, — сказал кто-то.
— Не думаешь же ты, что это наш друг в фаске ведет ослицу вниз по лестнице?
— Подождите-ка, я тоже их слышу! — воскликнул Колон.
Все взгляды устремились на дверь. Показался лорд Витинари с веревкой в руке. За спиной Колона специалист по застрявшим ослам произнес:
— Это всего лишь веревка. А стучат половинки кокоса, он, наверное, хочет над нами посмеяться…
— А откуда он взял кокос? Нашел в минарете?
— Видимо, принес с собой.
— Так, значит, и ходит везде с половинками кокоса в кармане?
— Ослицу там повернуть НЕВОЗМОЖНО… Та-а-ак, а сейчас мы видим поддельную ослиную голову…
— Которая шевелит ушами!
— На нитках, на нитках… Ладно, убедил, это ослица, согласен, но другая. Эту он пронес в минарет в потайном кармане… Что ты на меня так уставился? Я сто раз видел, как из таких карманов достают голубей…
Но потом умолк даже скептик.
— Ослица, минарет, — объявил лорд Витинари. — Минарет, ослица.
— И все? — не выдержал стражник. — Но как тебе это удалось? Опять какой-нибудь фокус?
— Ну конечно.
— Я так и знал.
— Именно что фокус, — подтвердил лорд Витинари.
— И… как же ты это проделал?
— То есть никто не понял?
Толпа дружно наклонилась, разглядывая животное.
— Э-э… ваша ослица, наверное, какая-нибудь надувная…
— Приведи хоть одну причину, по которой я стал бы разгуливать с надувной ослицей в кармане.
— Ну, может, ты…
— Такую причину, о которой ты не постеснялся бы сказать своей матушке.
— Что ж, если так…
— Все просто, — вступил в разговор Аль-Достаб. — В минарете есть потайная комнатка. Должна быть.
— Да нет, ты не понял, это не ослица, а только ИЛЛЮЗИЯ ослицы… Не стану отрицать, хорошо выполненная иллюзия…
К тому времени половина зевак сгрудилась вокруг ослицы, а вторая половина бросилась искать потайные панели в минарете.
— А теперь, Аль и Бети, нам самое время скрыться, — послышался за спиной у Колона голос Витинари. — Вон в том переулке. А когда завернем за угол, мы побежим.
— С чего это нам бежать? — капризно осведомилась Бети.
— С того, что я прихватил ковер-самолет.
Ваймс уже заблудился. Нет, главный ориентир, солнце, никуда не делся, но находился он НЕ ТАМ, где надо. Ваймс чувствовал это своей щекой.
А еще этот верблюд, переваливающийся с боку на бок. Определить пройденное расстояние можно было разве что по геморрою.
«У меня завязаны глаза, и я на верблюде вместе с д'рыгом, а всем известно: когда имеешь дело с д'рыгом, уверенным нельзя быть ни в чем. Впрочем, убивать меня он, кажется, не собирается».
— Итак, — сказал Ваймс, мягко покачиваясь с боку на бок, — может, наконец откроешь тайну? Почему Ахмед 71-й час?
— Он убил человека, — ответил Джаббар.
— Неужели такой мелочью можно добиться почтения д'рыгов?
— Когда тот находился в собственном шатре! А Ахмед был его гостем в течение почти трех пней! Ему оставался всего час…
— А, ПОНЯТНО. Крайняя невоспитанность. И тот человек, он чем-то заслужил подобную участь?
— Ничем! Хотя…
— Хотя?
— Он убил Эль-Ису.
Судя по тону д'рыга, он упомянул данное обстоятельство не столько потому, что считал его особо отягчающим, сколько из желания создать полную картину.
— А кем была эта Эль-Иса?
— Она была деревней. А он отравил колодец. Возник религиозный спор. Слово за слово… и все равно, так нарушать традиции гостеприимства…
— Да, это ужасно. Почти… невежливо.
— Последний час очень важен. Некоторых вещей нельзя допускать.
— Здесь, по крайней мере, ты прав.
После полудня Джаббар позволил ему снять с глаз повязку. Из песка торчали изгрызенные ветром нагромождения черных скал. Ваймсу показалось, что это самое заброшенное место на свете.
— Говорят, когда-то здесь все цвело, — словно прочитав его мысли, произнес Джаббар. — Земля была напоена водой.
— И что же произошло?
— Изменился ветер.
На закате они достигли высохшего русла реки. Оно вилось у подножий иссеченных ветром скал, и только глубокие тени, скрадывающие недостатки, возвращали камням былую форму.
— Это ведь здания? — спросил Ваймс.
— Раньше, очень давно, здесь был город. Разве ты не знаешь?
— А почему я должен это знать?
— Его построили твои люди. Город назывался Тактикум. В честь одного вашего военачальника.
Ваймс обвел взглядом осыпавшиеся стены и обрушившиеся колонны.
— В честь него назвали город… — словно размышляя вслух, произнес он.
Джаббар подтолкнул его локтем.
— Ахмед смотрит на тебя, — сказал он.
— Но я его не вижу.
— Конечно не видишь. Слезай. И надеюсь, мы еще встретимся в том месте, которое ты считаешь раем.
— Ну хорошо, хорошо…
Джаббар развернул верблюда. Удалился он гораздо быстрее, чем прибыл.
Ваймс присел на камень. Ни звука — только свист ветра в скалах да отдаленный птичий крик.
Кажется, можно услышать, как бьется сердце.
— Дзынь… дзынь… подзынь… — тревожно и неуверенно позвал Бес-органайзер.
Ваймс вздохнул.
