Терри Пратчетт - Патриот
Клатчцы понимающе закивали. Внезапно все встало на свои места.
Колон громко срыгнул.
Судя по тому, как на него посмотрели, он был единственным, кто знал об этом широко распространенном клатчском обычае.
— Итак, — небрежно полюбопытствовал он, — и где же у нас сейчас армия? Хотя бы примерно?
— А почему ты спрашиваешь, о полный газов?
— Да так, мы подумывали немного заработать, выступая перед войсками, — объяснил Колон. Он был чрезвычайно горд собственной изобретательностью. — Сами знаете… поулыбаться, попеть, не станцевать экзотический танец. Но для этого нам надо знать, где они находятся, верно?
— Извини меня, о жирный, но понимаешь ли ты, что я говорю?
— Да, очень вкусно, — наугад ляпнул Колон.
— Ага. Так я и думал. Значит, шпион. Но чей?
— Ну надо же! И кому только может прийти в голову отправлять шпионом такого идиота?
— Может, он из Анк-Морпорка?
— Да ну, брось! Разве что он строит из себя анк-морпорского шпиона. Настоящие анк-морпорцы вовсе не дураки…
— Ты так считаешь? Они готовят карри из какого-то порошка, и после этого мы считаешь из умными?
— Я знаю, откуда он! Из За-Луня! Они вечно за нами шпионят.
— И прикидывается анк-морпорцем?
— Встань на его место. Если бы ты изображал из себя анк-морпорского придурка, который разыгрывает из себя клатца, ты разве не выглядел бы точно так же?
— Но зачем ему притворяться, что он оттуда?
— А-а… это политика.
— Давайте лучше позовем Стражу.
— Ты что, с ума сошел? Мы же с ним РАЗГОВАРИВАЛИ. Они будут очень… ПЫТЛИВЫМИ.
— Это ты верно заметил. Но я знаю, что делать…
Файфель во весь рот улыбнулся Колону.
— По слухам, вся армия отправилась маршем в Эн-аль-Самс-ла-Лайза, — сказал он. — Только никому не говори.
— В самом деле?
Колон обвел взглядом собеседников. Те со странно-одеревенелым выражением на лицах наблюдали за ним.
— Судя по названию, место довольно крупное, — озадаченно произнес Колон.
— О, просто гигантское, — поддержал сидящий рядом.
Один из сотрапезников издал звук, который можно было принять за сдавленное хихиканье.
— И далеко отсюда?
— Нет, совсем рядом. Практически ты на нем сидишь, — добавил Файфель.
Он толкнул локтем соседа, плечи которого начали сотрясаться.
— О, ЯСНО. И большая армия?
— Большая. И имеет все шансы стать еще больше.
— Отлично. Просто отлично, — заключил Колон. — Э-э… а у кого-нибудь есть с собой карандаш? Готов поклясться, у меня он был с собой, когда…
С улицы донесся шум. Подобный шум способны создать только женщины, когда их много и все они одновременно смеются[17]. Посетители караван-сарая подозрительно уставились сквозь виноградные лозы.
Колон и сидящие рядом привстали и, выглянув из-за урны с виноградной лозой, увидели собравшуюся у колодца компанию. Какая-то старуха каталась от хохота по земле, а девушки, согнувшись пополам, хватались друг за друга в поисках поддержки.
До Колона донеслось:
— Повтори, что он сказал?
— Он сказал: «Чудно, а у меня он этого не делал!»
— А и правда! — хихикая, согласилась старуха. — С чего бы ему это делать?!
— «Чудно, а у меня он этого не делал», — повторил Шнобби.
Колон скрипнул зубами. Он узнал тон капрала Шноббса — таким голосом Шнобби имел обыкновение рассказывать всякие байки, от которых в радиусе десяти шагов коробилась древесина.
— …Пршу прстить, — прошипел он уже на ходу, пробиваясь к выходу.
— А вот еще одна история, про коро… про султана, который боялся, что его жена… одна из его жен, когда он уйдет в поход, изменит ему. Не слыхали такой?
— Мы ни слышали НИ ОДНОЙ истории, похожей на твои, Бети! — задыхаясь, откликнулась Бана.
— Неужели? О, у меня их в запасе тысяча и одна. Так вот, про султана: пошел он к мудрому старому кузнецу, а тот ему и говорит…
— Значит, языки тут чешем, а, капр… Бети? — тяжело отдуваясь после марш-броска, перебил его Колон.
Шнобби ощутил, что настроение женской компании изменилось. Теперь его окружали женщины, рядом с которыми оказался мужчина. Мужчина, про которого точно известно, что он мужчина, быстро поправился он.
Некоторые девушки покраснели. До сих пор они не краснели.
— А почему бы и нет? — злобно возразила Бети.
— Но они… оскорбительные, — неуверенно заявил Колон.
— Э-э… мы вовсе не оскорблены, сэр, — уже тихим, робким голоском произнесла Бана. — Наоборот, нам кажется, истории Бети очень… поучительны. Особенно про человека, который зашел в таверну с очень маленьким музыкантом.
— Кстати, перевести было очень непросто, — оживился Шнобби, — Они здесь, в Клатче, понятия не имеют, что такое пианино. По счастью, оказалось, у них играют на таком струнном…
— И про человека, у которого руки и ноги прилипли к штукатурке, тоже было очень интересно, — вставила Нетал.
— Ага, они смеялись до упаду, хотя дверные звонки у них не такие, как у нас, — встрял Шнобби. — Здесь не надо идти…
Потихоньку толпа девушек у колодца редела. Кувшины разбирались и уносились прочь. Лица девушек приняли выражение озабоченной занятости.
Уходящая Бана приветливо кивнула Бети.
— Э-э… спасибо. Было очень… интересно. Но нам пора. Спасибо большое, что согласилась с нами поговорить.
— Э-э, нет, подожди, не уходи…
В воздухе таял легкий намек на духи. Бети свирепо воззрилась на Колона.
— Знаешь, иной раз меня так и подмывает заехать тебе по уху, — прошипел Шнобби. — Мой первый шанс за многие годы, а ты…
Он резко осекся, увидев за спиной Колона лица посетителей, с недоумением, но в то же время несколько неодобрительно наблюдавших за сценой.
И все могло бы кончиться несколько иначе, если бы откуда-то сверху не донесся ослиный крик.
Украденная ослица, легко справившись с завязанным Шнобби неумелым узлом, пустилась на поиски еды. Которая у ослицы смутно ассоциировалась со входом в конюшню, а потому со всеми входами и дверями вообще, что и побудило ослицу войти в ближайшую открытую дверь.
Внутри ее ждала узкая спиральная лестница, но стойло, в котором раньше обитала ослица, тоже было довольно узким, да и лестницы не помеха животному, привыкшему к улочкам Аль-Хали.
Единственное разочарование ждало ослицу в самом конце. Ступеньки кончились, а сено так и не появилось.
— О, только не это, — сказал кто-то за спиной у Колона. — Еще один осел на минарете.
Ответом были единодушные стоны.
— Ну и что тут такого? Как залез, так и спустится, — заявил Колон.
— Так ты не знаешь? — спросил один из недавних сотрапезников. — У вас в Уре что, нет МИНАРЕТОВ?
— Э-э… — замялся Колон.
— Зато у нас полным-полно ослов, — вступил в разговор появившийся словно из ниоткуда Витинари.
Все рассмеялись, причем было заметно, что по большей части смех предназначался Колону.
Один из посетителей указал на сумрачную внутренность минарета.
— Смотри… Видишь?
— Очень узкая вьющаяся лестница, — подтвердил патриций. — Ну и?
— На самом верху не развернуться, слишком мало места. О, затащить осла на минарет может любой дурак. А вот пробовал ли ты когда-нибудь заставить животное спуститься задом наперед по узкой лестнице, да к тому же в темноте? Это просто невозможно.
— Есть, наверное, в крутых лестницах что-то особенное, — подал голос кто-то еще. — Недаром они так привлекают ослов. Наверное, они рассчитывают что-то наверху найти.
— А помните, последнего вообще пришлось спихнуть? — сказал один из стражников.
— Ага, он еще все забрызгал, — подтвердил его товарищ по оружию.
— Валерию никто спихивать не будет. Ниоткуда, — угрожающе заявила Бети. — Только попробуйте — и я вам так впих… — Шнобби умолк на полуслове и под прозрачной чадрой улыбнулся во весь рот леденящей кровь улыбкой. — Скорее, расцелую. Прямо в губы.
Некоторые зеваки из числа тех, что стояли с краю толпы, пустились наутек.
— Только не надо нам угрожать, — буркнул один из стражников.
— Я НЕ ШУЧУ! — Надвигаясь, Бети угрожающе шевельнула бровями.
Стражник поежился от страха.
— Не могли бы вы, господа, как-нибудь ее успокоить?
— Мы? — удивился лорд Витинари. — Боюсь, что нет. О боги… чует мое сердце, сейчас начнется то же самое, что тогда, в Джелибейли — помнишь, Аль?
— Ой-ей-ей, — преданно поддержал Колон.
Зрители — по крайней мере те из них, кто стоял достаточно далеко от Бети, — заухмылялись. Уличный театр начал свое очередное представление.
