Кир Булычев - Встреча тиранов (сборник)
Шубин прислушался. Из коридора донесся какой-то неясный шум. Хлопнула дверь.
Шубин окликнул:
— Сергей Иванович!
Кто-то громко выругался.
Шубин выскочил в коридор. Там, в дальнем конце, он увидел свет. На полу стояла керосиновая лампа. Возле нее дверь в номер была раскрыта, и в дверях возились какие-то темные фигуры.
Шубин побежал к свету. Там дрались… Невнятные и гулкие в темноте всхлипы, удары, возгласы…
Когда Шубин подбежал ближе, раздался тонкий, будто детский крик. Один из драчунов упал.
— Стой! — кричал Шубин. — Стой, я говорю!
Еще один человек старался подняться, перебирая руками по стене. Третий побежал к Шубину.
— Уйди! — кричал он на бегу.
— Не пускай! Не пускай! — кричали от открытой двери. И Шубин узнал голос Спиридонова.
Шубин кинулся навстречу бегущему, тот махнул рукой, но не удержался от встречного удара, что-то звякнуло о пол, человек упал, откатился к стене, но тут же поднялся и, прихрамывая побежал дальше.
Второй, согнувшись, бежал следом. Нет, не Спиридонов — этот был тонок и невысок.
— Держи же, черт тебя дери! — Спиридонов лежал там, у двери, царапаясь, рвался прочь.
Шубин мгновенно вцепился в убегавшего, повис на нем. Человек вырвался из объятий Шубина, тот побежал за ним. Нет, не догнать. Он молодой и очень испуган.
— Ты куда! — это был голос милиционера Коли. Он раздался сверху.
Милиционер стоял на лестнице, подняв керосиновую лампу.
Шубин успел увидеть искаженное дракой, отчаянием плоское лицо. И тут на площадку выбежал, держась за бок, второй — тот, за которым бежал Шубин.
— Стой, стрелять буду! — крикнул Коля.
И оба беглеца, ничего не соображая и думая только о спасении, кинулись по лестнице вниз.
— Туда нельзя! — Закричал Шубин. — Вы что!
Снизу раздался стон, глухой мягкий удар тела о пол. И еще один удар…
— Все, — сказал Шубин. — Идиоты.
— Чего же они, — сказал милиционер. — Не понимают?
— Теперь поздно рассуждать.
Шубин сказал:
— Дай лампу.
— А что там случилось?
— Что-то со Спиридоновым.
Он взял лампу и первым пошел по коридору. Коля шел сзади и задавал пустые вопросы:
— Слушай, а кто они? Ты их пугнул? А ты их рассмотрел? Здешние или пришли?
— Откуда пришли? — огрызнулся Шубин. — С крыши?
Спиридонова они увидели не сразу, потому что между ними и им была полоса огня: керосиновая лампа в драке упала, керосина в ней оставалось мало, но достаточно, чтобы пятнами занялся в коридоре грязный палас.
— Еще пожара нам не хватало! — крикнул Шубин. Он начал топтать пятна огня, от них сыпались искры. Шубин высоко поднял лампу, чтобы в нее не попадали искры.
Милиционер тоже принялся было протаптывать дорожку дальше. Было дымно, палас отвратительно вонял.
— Потом! — крикнул Шубин. Он перепрыгнул через полоску огня и наклонился над Спиридоновым. Тот полусидел, прислонившись к стене, закрыв глаза, прижав толстые крепкие пальцы к боку. Пальцы были темными от крови.
— Сергей Иванович! — позвал Шубин. — Что с вами?
Спиридонов ответил, еле шевеля губами:
— Пырнули, суки. У них нож был.
Милиционер продолжал вытаптывать очажки огня.
— Я думал, что сгорю, — сказал Спиридонов.
— Больно? — спросил Шубин.
— Нет, не больно, тошнит.
— Это от дыма, — сказал милиционер. — Давайте посмотрю, что там.
Спиридонов с трудом, как со сна, приоткрыл маленькие светлые глаза.
— А ты умеешь?
— Нас учили первую помощь оказывать, — сказал Коля.
— Тогда оказывай.
Шубин с милиционером помогли Спиридонову лечь на спину. Милиционер задрал пиджак и рубашку, чтобы увидеть рану.
— Эй! — сказал Спиридонов. — Огонь то опять пошел.
Шубин поднялся и принялся топтать проклятый палас.
— Ну и что? — спросил Спиридонов. — Как говорится, жить буду?
— А черт его разберет, — сказал Коля. — Рана небольшая. Только не знаю, какая глубокая. Это у них пером называется.
— Черт меня дернул, — сказал Спиридонов. — Я услышал, что они тут шуруют — удивился. Думаю, ну кому придет в голову шуровать в такое время? Я решил, что, может, кто из клиентов решил свои вещички наверх вытянуть. А они… а они… Слушай, живодер, ты можешь пальцами не лазить? Больно же! Еще микробы занесешь!
Шубин осмотрелся. Кое-где палас еще тлел. Водой бы его полить.
— Товарища надо наверх отнести, — сказал милиционер.
Спиридонов натужно кашлял. Он снова схватился за обнаженный грязный бок, и видно было, как кровь течет сквозь пальцы.
— А может, не трогать меня? — спросил Спиридонов.
— Нет, — принял решение Шубин. — Сюда газ в любой момент может проникнуть. И дымно.
— Вы не дотащите, только замучаете.
Палас дымил, дышать и в самом деле было трудно, милиционер пропал за пеленой дыма.
— Мы на одеяле, — сказал он. — Я из номера возьму.
Он отыскал дверь в номер, споткнулся обо что-то, выругался. Спиридонов застонал.
— Паршиво, — сказал он.
— Черт знает что, — сказал Шубин. — В самом деле грабители. Неужели в такое время они бывают?
— А почему нет? — сказал Спиридонов. — В такое время грабить — самый шик. Сбежали они?
— Сбежали, — сказал Шубин.
— Зря вы их не поймали. Они же на других этажах этим займутся.
— Нет, они вниз побежали.
— Ясно… Значит, сильно мы их пугнули… черт, больно. Знал бы, не сунулся. Ты понимаешь, я думал, кто из клиентов…
Спиридонов замолчал. Он тяжело и быстро дышал.
Появился милиционер. Он тащил за собой одеяло. В дверях опять натолкнулся на чемодан, который, видно, бросили мародеры. И Шубин с равнодушным отстранением понял, что это его чемодан. Хороший, купленный в Кельне и совершенно не нужный.
Они перетащили тяжелого, как камень, Спиридонова на одеяло. Потом пришлось оставить его и снова топтать тлеющий палас.
— И ведра нету, — сказал милиционер.
— Сейчас, отнесем его к лестнице, там народ позовем, с ведрами. Потушим.
Они поволокли одеяло по коридору. Оно рвалось из рук, выламывало своей тяжестью пальцы.
— Здоровый вы мужик, — сказал милиционер.
— Теперь сам жалею, — сказал Спиридонов. — Осторожно, черти!
Пока они дотащили его до лестничной площадки, Шубин выбился из сил. Еще шаг — и сердце лопнет.
Он отпустил одеяло и сказал милиционеру:
— Погоди, я сейчас.
Только сейчас он сообразил, что милиционер так и не оставил лампы. Тащит одеяло одной рукой, лампа — в другой. Упрямый.
Шубин поднялся по лестнице — ему казалось, что он бежит, а дыхания не хватало, ноги были ватными. У стола сидели только Эля с дежурной. Они о чем-то разговаривали, и Эля резко подняла голову, услышав шаги и дыхание Шубина.
— Что случилось?
— Спиридонов ранен. У вас аптечка есть? — Шубин не дошел нескольких ступеней до этажа. Стоял, держась за стену.
— Должна быть, — сказала дежурная. — Сейчас поищу.
— Нам нужен доктор и мужчина, чтобы поднять его сюда. Где все?
— Кто выше перешел, а кто в номере сидит, — сказала дежурная.
— Беги по номерам! — сказал Шубин Эле. — Ищи доктора. Или сестру, ну, кого-нибудь ищи. И мужиков зови. Где Гронский с его шестеркой?
Шубин прислонился к стене. Не было сил сделать хоть шаг.
Эля бежала по коридору, барабанила в двери, и слышно было, как она спрашивает:
— У вас доктор есть? Там человека ранило! А мужчины есть — надо помочь.
Ему бы следовало подняться этажом выше и сделать то же там, но ноги не слушались.
Дежурная сказала:
— Вот аптечка, я думала, куда ее сунула — вчера еще видела, а оказывается, в нижний ящик, голова садовая!
Шубин запрокинул голову и закричал в пролет лестницы:
— Если там есть доктор, пускай спустится на третий этаж! И мужчина, чтобы поднять раненого.
— Иду, иду, — послышалось сверху.
Быстро спускался старик, который читал евангелие. Он нес лампу. За ним шел командировочный.
— Вы доктор? — спросил Шубин.
— Нет, но я хотел бы помочь.
Шубин открыл коробку из-под ботинок и высыпал ее содержимое на стол. Аспирин, таблетки от кашля, йод… Он взял с собой только рулон ваты.
Внизу было дымно. Милиционер сидел на корточках возле Спиридонова и поддерживал его голову. Спиридонов глухо стонал, в горле булькало. Шубин взглянул вниз и увидел, что желтая мгла, как бульон, заполнивший чашку до краев, подступила к самой лестничной площадке. Вот-вот начнет переливаться через край.
Остальные этого не заметили. Шубин дал Спиридонову ком ваты, и тот окровавленной рукой приложил его к боку. Когда тащили спиридонова к лестнице, Шубин покрикивал:
— Выше держи, выше!
Он боялся, что провисшее под тяжестью Спиридонова одеяло коснется желтого тумана.
