Гай Юлий Орловский - Ричард Длинные Руки - принц
— Лорды…
Они подняли головы, и тот, что посредине, пожилой и с заметно отвисающими щеками, произнес почтительно:
— Ваше высочество…
— С чем прибыли? — осведомился я.
Передний ответил ровным голосом:
— Граф Зондерсхаузен к вашим услугам, ваше высочество. А это верховные лорды Беллимины…
Я прервал:
— Не трудитесь перечислять, пока что в этом нет надобности. С чем прибыли, лорды?
Он сказал медленно и осторожно:
— Мы здесь по поручению канцлера Фреальда…
Я перебил:
— А почему не Голдвина Адорского? Разве не он на троне?
Граф Зондерсхаузен ответил, не сводя с меня немигающего взгляда:
— Такие важные решения Его Величество Голдвин не желает принимать один.
— Разумно, — одобрил я. — И что канцлер поручил вам… с одобрения Голдвина?
Ротильда дергалась, будь она конем — уже грызла бы мундштук, роняя пену. Это отвлекало, постоянно жду дурацкого женского вопля, наконец я сдвинул арбогастра на шаг вперед и повернулся так, чтобы вообще не видеть разъяренную женщину.
Зондерсхаузен произнес, не поведя даже глазом в ее сторону:
— Канцлер поручил мне узнать ваши намерения, чтобы решить, как нам поступить.
За спиной раздался полный ярости вопль:
— Что?.. И вы смеете еще торговаться?
Я чуть повернул голову и взглянул на Норберта. Тот все понял, кивком подозвал двух рослых воинов. Один ухватил повод коня Ротильды и потащил в сторону лагеря, а второй придерживал саму королеву, опасаясь, что спрыгнет или свалится.
Я взглянул на Зондерсхаузена, он все так же смотрит на меня неотрывно, ничего не замечая из того, что не должен замечать.
— Разумно, — повторил я. — Весьма. Решения, принятые на основе договоренностей, гораздо устойчивее тех, что подкреплены только силой. Но я хотел бы подробнее ознакомиться с общим положением, расстановкой сил в королевстве, желаниями лордов и всего благородного сословия… Если ваши полномочия позволяют, я хотел бы переговорить с вами подробнее.
Граф Табард быстро взглянул на Норберта, поколебался и произнес негромко:
— Ваше высочество, мой шатер в вашем распоряжении.
— Благодарю вас, граф, — сказал я с облегчением. Ротильду не хочется выталкивать из шатра, а вести разговоры с ее противниками при ней немыслимо. — Тогда, лорд Зондерсхаузен и ваши коллеги, прошу вас следовать за мной…
ГЛАВА 12
Положение, как я подозревал, намного хуже, чем рассказывает Ротильда. Большинство лордов, судя по сухому, но пространному докладу Зондерсхаузена, предпочли бы сохранить существующий веками порядок вещей, когда на троне сильный и мудрый король, а при нем красивая и блистательная королева.
Никого не задевало, что во времена короля Гергента управляла его жена Ротильда, подразумевалось, что ею самой управляет муж, а она доводит его короткие указания до масс, разъясняя и разжевывая очень подробно.
И даже те немногие при дворе, кто понимал, что прозвище Великий король Гергент присвоил себе не по праву, такого прозвища гораздо более достойна его жена, помалкивали, ибо женщина на троне… это слишком грубое нарушение традиций.
Сейчас в королевстве все спокойно, все налажено, все довольны. Ну, за исключением совсем немногих, что чересчур резко выступили против Голдвина и лишились за это…
— Черепов? — спросил я.
Лорд Зондерсхаузен протестующе покачал головой, остальные посмотрели на меня с немым укором.
— Лорд Голдвин никого не казнил, — объяснил он. — Трое лордов погибли с оружием в руках в день переворота, восемь были отлучены от двора, им велено удалиться в свои имения и не показываться в столице под страхом смерти.
— И все? — спросил я.
— Все, — заверил Зондерсхаузен. — В остальном ничего не изменилось. Разве что Его Величество Голдвин Адорский совмещает в себе, так сказать, короля Гергента и его супругу…
— То есть, — сказал я, — руководит мудро, но не забывает про пиры и охоту?
Он ответил с поклоном:
— Вы обрисовали кратко и емко.
Я задумался. Положение непростое, щекотливое, и как поступить, не знаю. Когда мчался сюда во главе войска, все было понятно, да и то, наверное, потому, что голова гудела от нерешенных проблем флота, железной дороги, сбора налогов и укрепления власти в Варт Генце и Скарляндах…
— Нужно выработать верное решение, — ответил я со вздохом. — Скажу честно, вы поставили меня в тупик.
— Ваше высочество?
Я объяснил:
— Не хочу вам навязывать королеву Ротильду силой… Может быть, есть смысл выдать ее за Голдвина замуж?
Они переглянулись, Зондерсхаузен сказал после паузы:
— Прекрасный вариант, ваше высочество. Если вам, конечно, не жаль расстаться…
Я посмотрел на него волком:
— Шутите?
Он смиренно наклонил голову, скрывая улыбку.
— Простите, ваше высочество. Мне уж подумалось, что вы в самом деле нечто особое и сумеете с Ее Величеством поладить на своих условиях.
— Нет уж, нет уж, — сказал я в сердцах, — сами ладьте. Единственное, что обещаю вам, никаких репрессий со стороны Ротильды не допущу. Мудрая она или нет, но все-таки женщина, а у них эмоции захлестывают и разум.
Один из переговорщиков сказал уныло:
— Жаль только, что вариант замужества абсолютно неприемлем.
— Почему?
— Лорд Голдвин женат, — сообщил вместо него Зондерсхаузен.
— Вторую жену, — предложил я, — в интересах дела… Хотя да, чтоб Ротильда и второй женой?.. Да и вообще, она удавит Голдвина в первую же брачную. Гм…
Зондерсхаузен спросил нерешительно:
— А если все оставить как есть?
Я ответил со вздохом:
— Был нарушен закон. Лорд Голдвин не должен был силой захватывать трон!.. Понимаю, так было проще всего, однако стоило все-таки собрать всемезинское собрание лордов и выбрать наиболее достойного. Глас народа лордов — глас Господа и высший закон.
— Избрали бы лорда Голдвина, — сказал Зондерсхаузен.
— Не сомневаюсь, — согласился я. — Однако он поторопился, нарушил закон.
— Но все мы нарушаем…
— Увы, — сказал я, — мы делаем тайком, а Голдвин сделал слишком заметно. Теперь в глазах всех соседних королей он стал узурпатором.
Зондерсхаузен ответил со вздохом:
— Это так, но…
— Хуже того, — прервал я, — и в глазах всех лордов. Одни скажут, что нет в мире справедливости, а другие увидят возможность для себя собрать сторонников, ворваться во дворец и тоже скинуть короля в своем королевстве.
— Ваше высочество! Такие ужасные вещи говорите…
— Ужасные, — согласился я, — но реальные. — А мы должны избегать даже возможности мыслей о насильственной смене власти. Потому если захват власти Голдвином оставить безнаказанным, то осмелеют очень многие честолюбцы и авантюристы… Нет-нет, мы должны защитить право, хотя я сам авантюрист еще тот… но я хоть понимаю, что это нехорошо.
Зондерсхаузен сказал грустно:
— Значит… посадить на трон Ротильду?
Остальные смотрели на меня с поникшими лицами.
В их глазах я видел скорбь и сожаление.
— Да, — ответил я с неохотой. — Ибо это законнее!.. Однако утвердить ее на троне с весьма ограниченными полномочиями. У нее характер крутой, сразу же возжелает расправы над противниками, а это недопустимо в правовом государстве, которого еще нет, но которое будет… ну, со временем. Потому нужно учредить парламент. Что это за дичь, поясню позже. А еще стране придется принять Великую Хартию Вольностей, что весьма ограничит права Ротильды. То есть никого нельзя будет даже арестовать и бросить в тюрьму без справедливого суда равных… Это защитит вас лучше любой армии!..
Все трое слушали с напряжением в лицах, стараясь ничего не упустить, только Зондерсхаузен напомнил с неуверенностью в голосе:
— А что с лордом Голдвином?
— Его отстраним от трона, — ответил я, — и сошлем на остров Святой Елены… Ах да, тут везде суша… В общем, сошлем в его родовые земли и запретим появляться при дворе.
Все трое перевели дыхание, Зондерсхаузен произнес с благодарностью:
— Очень великодушное решение.
— Просто правильное, — ответил я. — Мы должны добиваться всеобщего согласия. И конфликты разрешать либо в результате переговоров, либо в суде, но никак не в сражениях. Нам ценен каждый налогоплательщик. Особенно богатый.
Зондерсхаузен проговорил с сомнением:
— Но мне трудно поверить, что королева согласится с таким положением дел…
Я сказал с нажимом:
— При той форме правления, что я введу, править будете вы, а не королева!.. Ее дело — сидеть на троне и улыбаться. Принимать иностранных гостей, заниматься благотворительностью, строить сиротские приюты… ну и тому подобные важные дела. Лорды, вы меня поняли?
