Терри Пратчетт - Патриот
— Судя по тому, куда дует ветер, ими придется прикрывать места, которые у меня ЕСТЬ.
— Постарайся вести себя как благородная дама — можешь?
Что будет нелегко, про себя вынужден был признать сержант Колон. Дама, для которой сшили этот костюм, была женщиной высокой и довольно-таки пышной, в то время как Шнобби, когда был без лат, мог без труда спрятаться за шваброй — перевернутой и даже без тряпки. Сейчас вид у Шнобби был как у муслинового аккордеона, увешанного украшениями. Теоретически костюм задумывался как весьма откровенный — если только капрал Шноббс был объектом, который вы желали бы увидеть в подобном виде. Однако теперь материя шла таким количеством складок и воланов, что с уверенностью можно было сказать лишь одно: где-то там, внутри, имеется Шнобби. А еще Шнобби вел на веревочке ослицу, которой новый хозяин явно нравился. Животные вообще любили Шнобби. От него пахло как от своего.
— И башмаки не смотрятся, — продолжал критиковать сержант Колон.
— Почему это? Сам-то ты тоже в своих остался.
— Но я же не строю из себя цветок пустыни. Звезда чьих-то там восторгов не должна при ходьбе высекать искры, поправь меня, конечно, если я ошибаюсь.
— Эти башмаки достались мне еще от дедушки, и я не намерен бросать их где попало и дарить ворам. И звездеть ради чьих-то там восторгов я тоже не собираюсь, — огрызнулся Шнобби.
Лорд Витинари шел во главе процессии. Улицы постепенно наполнялись народом. Жители Аль-Хали любили начинать дневные дела в прохладе раннего утра — до того как раскаленное солнце превратит блюдо пейзажа в истрескавшуюся глиняную миску. На путников никто внимания не обращал, лишь двое-трое прохожих проводили долгим взглядом капрала Шноббса. Встречавшиеся по пути бараны и куры неторопливо освобождали дорогу.
— Остерегайся торговцев всякими грязными открытками, — предупредил Колон. — Мой дядя однажды тут побывал и потом рассказывал, как какой-то тип все хотел втюхать ему за пять долларов пачку откровенных картинок. Мерзость какая.
— Ага, у нас в Тенях за пачку берут всего две монеты, — поддержал Шнобби.
— Во-во. И открытки к тому же были анк-морпоркские. Это надо же так обнаглеть: втюхивать нам наши же открытки за такие деньги! Именно это я и называю настоящей мерзостью!
— Утро доброе, султаны! — раздался бодрый и странно знакомый голос. — Недавно в городе?
Все трое повернулись к фигуре, волшебным образом возникшей в начале переулка.
— Пару дней, — осторожно ответил патриций.
— Сразу видно! Хотя с недавних пор здесь почти все такие. Но сегодня повезло именно ВАМ! Я здесь, чтобы помогать! Вам что-то надо? У меня это есть!
Сержант Колон долго не отрываясь смотрел на незнакомца. Потом немного отстраненно поинтересовался:
— Послушай, добрый человек, а тебя, наверное, зовут что-нибудь навроде… Аль-Достаб?
— А, так вы обо мне наслышаны? — обрадовался торговец.
— Вроде как наслышан, — медленно ответил Колон. — Ты какой-то поразительно… знакомый.
Лорд Витинари оттолкнул его в сторону.
— Мы бродячие артисты, — сообщил он. — Надеемся дать представление во дворце принца… Ты мог бы нам в этом помочь?
Торговец задумчиво погладил бороду. В чашечки, расставленные на его лотке, посыпались частички самого различного происхождения.
— Насчет дворца не знаю, — по некотором размышлении ответил он. — А что вы показываете?
— Мы можем жонглировать, глотать огонь и прочее в том же роде, — сказал Витинари.
— Все вот это? — удивился Колон.
Аль-Достаб кивком указал на Шнобби:
— А что делает…
— …Эта… — подсказал Витинари.
— …Эта девушка?
— Танцует экзотические танцы, — ответил Витинари, игнорируя нахмуренные брови Шнобби.
— Очень, наверное, экзотические, — протянул Аль-Достаб.
— Ты просто поразишься.
Тем временем к собеседникам приблизились двое людей с оружием. Сердце у сержанта Колона упало. В этих бородатых лицах он узнал себя и Шнобби. Дома они вот так же фланируют по улице и встревают во все, что покажется интересным.
— Так вы, значит, жонглеры? — с усмешкой спросил один. — Ну-ка, посмотрим, как вы жонглируете.
Лорд Витинари без всякого выражения посмотрел на вопрошавшего, после чего погрузился в изучение содержимого лотка на шее Аль-Достаба. Одним из наиболее узнаваемых элементов оказались небольшие зеленые дыни.
— Отлично, подойдут.
И с этими словами он взял три дыньки. Сержант Колон закрыл глаза. А через несколько секунд опять открыл, потому как услышал из уст одного из стражей порядка:
— Ха, с тремя кто угодно справится!
— В таком случае, быть может, господин Аль-Достаб бросит мне еще пару штук? — предложил патриций, не переставая ловко жонглировать дыньками.
Сержант Колон опять закрыл глаза. Через некоторое время стражник произнес:
— Семь, гм-м, неплохо. Но это только дыни.
Колон открыл глаза.
Клатчский стражник отдернул плащ. Сверкнули с полдюжины метательных ножей. А также зубы стражника.
Лорд Витинари кивнул. К вящему удивлению Колона, он даже не смотрел на дыни: те выписывали кульбиты словно бы без его участия.
— Четыре дыни и три ножа, — сказал он. — Будь так любезен, передай ножи моей очаровательной ассистентке Бети…
— КОМУ? — опешил Шнобби.
— А почему бы не попробовать семью ножами?
— Добрые господа, это было бы слишком просто, — ответил лорд Витинари[14]. — Я всего лишь скромный трюкач. Прошу, позвольте мне продемонстрировать все свое искусство.
— БЕТИ? — повторил Шнобби, гневно полыхая из-под своих покровов.
Три плода, выписав изящную дугу, покинули зеленый хоровод и приземлились прямо в лоток Аль-Достаба.
Стражи порядка внимательно и, как показалось Колону, немножко нервно разглядывали обряженного в женские одежды транскапрала.
— Она ведь не будет танцевать? — осторожно поинтересовался один.
— Нет! — огрызнулась Бети.
— Обещаешь?[15]
Согласно одному из второстепенных законов повествовательной вселенной, любой некрасивый мужчина, по той или иной причине переодевшийся в женщину, непременно должен показаться привлекательным другим, во всем остальном абсолютно нормальным и здоровым мужчинам, что обязательно должно повлечь за собой ряд забавных и смешных ситуаций.
В данном случае вселенским законам противостоял непреложный факт капрала Шнобби Шноббса. Законы признали свое полное поражение.
Шнобби схватил три ножа сразу и решительным движением выдернул их из-за пояса стражника.
— Бети, Бети, я передам их его свет… ему, — торопливо вмешался Колон.
Его вдруг осенило, что живой и здоровый патриций — это их практически единственный шанс избежать возможности выкурить сигаретку возле хорошо освещенной стенки. Краем глаза сержант заметил, что к месту бесплатного представления начали подтягиваться зеваки.
— Да… Аль, давай их сюда, — кивнул патриций.
Колон медленно и осторожно перебросил ему ножи. «Он хочет убить стражников, — подумал он. — Это такой УВЛЕКАЮЩИЙ МАНЕВР… А потом нас растерзает толпа».
Летающие в воздухе предметы слились в поблескивающий на солнце круг. Толпа отреагировала одобрительными возгласами.
— Как-то скучно, вам не кажется? — вдруг спросил патриций.
И произвел руками сложный жест, невозможный без того, чтобы его запястья не прошли одно сквозь другое по меньшей мере дважды.
Круг из вертящихся дынь и холодного оружия взлетел высоко в небо.
Три дыни упали на землю, аккуратно разрезанные напополам.
Три ножа с глухим стуком вонзились в песок в нескольких дюймах от сандалий своего хозяина.
А сержант Колон, вскинув голову, таращился на стремительно приближающуюся, на глазах увеличивающуюся зеленую…
Дыня взорвалась, а вместе с ней взорвались аплодисментами зрители, но Колон, выскребающий из ушей перезрелую мякоть, не оценил шутки юмора.
И тут снова сработал инстинкт самосохранения. «Сделай пару шагов так, будто у тебя ноги заплетаются», — посоветовал он. Колон, качаясь и беспорядочно взмахивая руками, сделал несколько шагов. «Шлепнись на задницу», — продолжал командовать инстинкт. Сержант тяжело рухнул на землю, чуть не раздавив курицу. «И утрать достоинство, — добавил инстинкт. — В конце концов, лучше расстаться с этой незначительной штукой, чем со своей жизнью — правда?»
Лорд Витинари помог ему подняться.
— От того, насколько удачно ты притворишься безмозглым жирным идиотом, зависят наши жизни, — шепнул он, нахлобучивая на сержанта фаску.
— Но я не слишком хороший актер, сэр…
— Отлично!
— Так точно, сэр.
Ловко подхватив три дынные половинки, патриций — сержант не верил своим глазам! — ВПРИПРЫЖКУ подлетел к прилавку, только что расставленному какой-то торговкой, и выудил из корзинки яйцо. Сержант Колон растерянно заморгал. Это все… НЕВЗАПРАВДУ. Патриции не ведут себя так…
