Валентин Леженда - Повесть былинных лет
Теперь Шмалдеру было понятно, отчего та взорвалась. Явная диверсия. Дело рук коварных русичей. Но кто бы мог подумать? Полный провал столько лет тайно разрабатывавшейся тактики! Кнут и пряник! В Белом Дворце царя Жорджа на секретных бумагах все выглядело ладно да складно. А на практике…
Провал.
Полное, безоговорочное фиаско.
— Лишь бы успеть, лишь бы успеть, — твердил Шмалдер, подбадривая себя мыслью о том, что если его сейчас поймают, то наверняка повесят как шпиона или, того хуже, посадят на кол.
А он хорошо знает, что это такое — посадить преступника на кол. Сам неоднократно видел, зрелище не для слабонервных. Уже за одно это против Руси можно было войной пойти. Ущемляете, мол, права человека. Где такое видано, половцев на кол сажать! Да, они грязные, да, вонючие, но все же люди!
— О чем-то не о том я сейчас думаю, — пробубнил секретный агент, вылезая из очередных так некстати возникших на пути зарослей.
Вылез и застыл как вкопанный.
На небольшой аккуратной полянке с ручейком стояло… о чудо! Стояло ОНО! То, за чем он охотился всю свою авантюрную жизнь.
Блестящее.
Круглое.
Без единого шва.
Неопознанное Летающее Яйцо. Это ж надо, какая удача, что он нашел его именно сейчас!
Маленький люк в боку Яйца был гостеприимно приоткрыт. К светящемуся входу вела изящная лесенка.
Шмалдер не смог устоять.
Поглядев по сторонам и убедившись в том, что поблизости никого нет, он на цыпочках прокрался к своей мечте. Осторожно поднялся по блестящей лесенке и с трепетом заглянул внутрь. Заглянул и… получив мощный удар под зад, кубарем влетел в узкий яркий коридор…
Зеленолицый верзила с рожками-антеннами на голове с удовлетворением потирал четырехпалые руки:
— Все сделано, Эус, как ты и планировал… — Второй зеленокожий, еще габаритнее первого, довольно кивнул:
— Молодчина, Клюп, думаю, это будет ему хорошим уроком!
И «зеленые человечки», издевательски заржав, забрались в летающую тарелку следом за агентом Шмалдером.
Лесенка бесшумно убралась.
Маленький люк медленно стал на место.
Через минуту лесная полянка опустела.
Лишь в низком осеннем небе сверкнула удаляющаяся по дуге ввысь серебряная точка.
* * *— Э… нет, други, — покачал головой Лука. — Все эти приключения не для меня. Как говорится…
Я — патриот и при угрозе
Могу повоевать… в обозе…
— Да мы тебя, собственно, и не уговариваем дальше с нами ехать, — пожал плечами Колупаев. — Правда, Илья?
— Дык… — подтвердил Илья Муромец.
Пиит спрыгнул с телеги и, обернувшись, спросил:
— Так, значит, вы все-таки снова в Чертовы Кулички отправляетесь?
— Ну а как же иначе? — удивился Степан. — По слухам, в Средиземье енто только и попадешь что через заброшенную Ерихонскую трубу, которая насквозь пронзает Великую Преграду.
— Что ж, удачи, — искренне пожелал русичам пиит.
— И тебе того же, — улыбнулся кузнец. — Дабы всегда удавалось незамеченным из спален молодок удирать. Вот возьми, тут у меня кое-какая одежка есть. А то негоже в исподней женской рубахе по Руси гулять.
Лука быстро переоблачился в льняную рубаху и синие залатанные в нескольких местах штанцы.
— Спасибо вам за все, может, еще когда свидимся…
И пиит ушел.
— Скучно без него будет, — посетовал Муромец, прикладывая к слегка припухшей щеке холодную латную рукавицу.
— Не думаю, — усмехнулся Колупаев, — с тобой, дурнем, не соскучишься. Я как представлю, сколько глупостей ты сможешь натворить в ентом Средиземье, мне уже заранее плохо становится…
— Дык…
— Вот тебе и «дык», связался я с тобой на свою головушку. Ну да ладно, сам виноват.
Телега вывернула из леса и покатила по чистому полю, кое-где поросшему чахлыми кустами.
— Срежем путь через земли половцев, — коротко пояснил Муромцу Степан.
— Кузнечик! — изумленно выкрикнул Илья, тыча пальцем куда-то в сторону.
— Что?!!
— Гляди, Степан, диво какое! — Степан поглядел.
На горизонте что-то и впрямь двигалось какими-то непонятными скачками. Словно и вправду кузнечик, вот только совершенно невероятных размеров.
— Навье отродье, — предположил Муромец. — Может, спрячемся под телегой?
— Поздно, — ответил Колупаев, извлекая из-под медвежьей шкуры крепкий лук.
Даже он, борец со всяческой невиданной нечистью, ТАКОЕ видел впервые.
Дивное существо стремительно неслось по степи гигантскими скачками.
— Ну прямо богомол какой, — ахнул Муромец, на всякий случай спрятавшись под широкой медвежьей шкурой.
— Скорее уж саранча, — отозвался Колупаев, накладывая на лук особую железную стрелу.
С первого взгляда на чудовище кузнецу стало ясно, что шкура у того необычная, такой прочный панцирь не всякая стрела пробьет. Стало быть…
— Подпущу-ка я его поближе.
— Степан, не надо, — взмолился Илья. — Оно ведь нас не трогает. Наверняка мимо проскачет и не заметит.
— Может, и так, — согласился Колупаев, зорко следя за кульбитами гигантской саранчи. — Но мне нужно проверить мои новые стрелы, а другого такого случая, боюсь, уже не представится…
— Лучше проверь эти стрелы на мне! — с готовностью предложил Муромец. — Токмо не стреляй в это…
Но Степан лишь досадливо отмахнулся от вечно скулящего богатыря. Натянул лук и… выстрелил.
Как он и ожидал, железная стрела сохраняла убойную силу лишь на небольшом расстоянии. Саранча пока что скакала слишком далеко, но все же выстрел чудовище заметило. Оно резко развернулось и плюнуло в сторону телеги огнем. В правом борту повозки возникли круглые дымящиеся дырки.
— Что это?!! — завопил Муромец, просовывая в одну из дырок указательный палец. — Степан, ЧТО ЭТО?!!
— Если б я знал, — нервно огрызнулся кузнец и выстрелил еще раз.
На этот раз ему повезло. Железная стрела вонзилась точно в незащищенную панцирем шею чудища. Саранча дернулась и, крутанувшись на месте, с грохотом опрокинулась навзничь.
Приготовив новую стрелу, Колупаев осторожно побежал к тому месту, где на земле валялось поверженное им чудовище.
— Степан, стой!!! — заголосил Илья. — Стой, леший тебя за ногу…
Кузнец решил не рисковать и, прежде чем подойти ближе, еще раз выстрелил в саранчу. Стрела вошла монстру в грудь. Послышалось шипение, над громоздкой тушей зароились разноцветные искры. Саранча дернула длинными лапами и окончательно затихла.
Степан осторожно обошел чудище. Длинные мощные суставчатые лапы были оснащены жуткими острыми пилами, круглые пилы торчали и на месте жвал монстра.
— Но… ведь это МЕХАНИЗМ!!! — догадался кузнец, вспоминая, что нечто подобное он уже видел в замке Кукольного Мастера.
— Степан, вернись! — орал издалека припадочный Муромец.
Колупаев оглянулся и показал безобразничающему богатырю кулак.
Ну конечно же, прыгающая бестия была изготовлена из железа. Как же он сразу не заметил? Это же надо было такое выдумать. Да и собрать сей механизм, видно, не так-то и просто. Явно не расейская штука.
— Куда уж нам, раздолбаям, — с завистью к неведомым мастерам покачал головой Колупаев. Он поразмыслил и ткнул саранчу концом лука в грудь, нажав на черную круглую выпуклость.
Механизм вздрогнул, железные створки защитного панциря с гудением разошлись в стороны, и потрясенный кузнец увидел внутренности великолепной невиданной машинерии.
Внутри обнаружилось маленькое ложе, на котором, нелепо раскинувшись, возлежал затянутый кожаными ремнями мертвый человек. Выпущенная Степаном стрела пробила ему горло.
— Так вот что оно такое! — гневно выкрикнул Колупаев.
Человек сидел внутри саранчи и как-то ею оттуда управлял. Что и говорить, чудо из чудес.
— Я иду! — голосил издалека Илья.
— Нет, оставайся на месте, — прокричал ему в ответ Степан. — Тут тебе совершенно не на что смотреть…
И, еще раз окинув тревожным взглядом останки механического монстра, кузнец вернулся к телеге.
— Дык ну что там? — с великим беспокойством спросил Муромец.
— Плохо, Илья, очень плохо, — ответствовал Колупаев, швыряя лук обратно в телегу. — Не знаю даже, успеем ли мы добраться до Ерихонских труб.
— Дык а что произошло?!!
— Потом, Илья, потом… надобно поспешить.
— А как же енто? — Муромец растерянно указал на дымящиеся останки.
— Енто? — переспросил Степан. — Енто уже отбегалось…
* * *Из окна терема князь Всеволод задумчиво всматривался в пейзаж родного удела.
Все выглядело как обычно.
В лужах мирно нежились довольные жизнью свинки, кудахтали куры, издалека слышался скрип колодезного ворота да хмельное пение вечно пьяных дровосеков. И не скажешь, что война надвигается.
В княжеские покои браво зашел Богдан Шмальчук и, погладив гишпанскую бородку, деликатно кашлянул.
