Андрей Синицын - Новые мифы мегаполиса (Антология)
— Так называемые «нулевые» маги вроде меня, — без лишней скромности ответила Надя. — Мы бесконечно превосходим силой любых магов, включая Высших, поскольку теоретически можем создать заклинание любой мощности.
— Любое, но в рамках существующей на Земле магической энергии, — уточнил Гесер. — Точнее формулируй!
— Да я просто не успела закончить, — сказала Надя.
Выкрутилась!
— Хорошо, пять с минусом, — сказал Гесер. — И что же ты хотела сказать?
— Как может существовать маг, на порядок превосходящий Высшего прорицателя? Это либо «нулевой», либо…
— Ну, ну! — подбодрил Гесер.
— Либо вообще не маг. — Надя внезапно смутилась и подалась к матери. Светлана обняла ее за плечи. Я поймал взгляд дочери и одобрительно кивнул.
— Мы не можем исключить существование другого нулевого мага полностью, — сказал Гесер. — Но и предпосылок к этому нет.
— В том числе не было и никаких предсказаний на этот счет, — заметил Глыба. — А Надя была предсказана.
— Давайте рассматривать другие варианты, — сказал Гесер. — Маг, даже «нулевой», это всего лишь маг.
— Зеркало? — тихо спросила Светлана.
Повисла напряженная тишина.
Зеркало — это плохо. Это очень плохо, потому что с ним практически невозможно бороться. Зеркало порождается Сумраком… то есть никто на самом деле не знает, как и почему обычный неинициированный Иной с неопределенной аурой, одинаково склонный к Свету и Тьме, превращается в зеркального мага. Зато известно, почему он появляется и что потом происходит. Зеркальный маг приходит в то место, где сильно нарушен баланс Света и Тьмы, после чего встает на сторону проигрывающей стороны. Ну и… ликвидирует разрыв. Самым банальным способом — либо убивая магов, либо лишая их силы. Светлана одиннадцать лет назад потеряла большую часть своей силы — и еще счастье, что ей удалось восстановиться так быстро.
— Это не может быть Зеркало, — сказал Гесер и покачал головой. — Зеркальный маг поднимается по уровням лишь в ходе поединка с обычными магами. У нас кто-нибудь из Высших с Зеркалом сражался?
— Темные? — предположил Марк Эммануилович.
— У них в Дозоре один Высший, сам Завулон.
— А Юрий и Николай? — удивленно поднял бровь Жермензон.
— Юрий семь лет назад перебрался в Минск, там у него карьерные перспективы более внятные, — усмехнулся Гесер. — А Николай — как вы. В запасе уже пятый год. По-моему, ничем не занят, кроме рыбалки на Ахтубе…
— Он еще пишет любовные романы под женским псевдонимом, — вставила Ольга.
— Да? — неожиданно заинтересовался Глыба. — И как?
— Читать можно, — оживилась Ольга. — Особенно…
— Тише! — Гесер постучал пальцем по столу. Звук был неожиданно громким. Прикрыл глаза, посидел несколько секунд молча. — Я попросил Завулона проверить его Высших из запаса. Но, полагаю, никто из них ни с кем не сражался. Да и с какой бы стати Зеркалу убивать Темных? При нынешнем раскладе сил он опять должен убивать нас!
— Тогда кто? — Жермензон развел руками. — Если не Зеркало… кто-то из древних магов? Были же среди них «нулевые»… ну… или близкие к тому…
— Кто и зачем? — ответил вопросом Гесер. — Главное — зачем? Тайком явиться в Москву, проделать невесть что с попавшимся на пути человеком… Нет, давайте рассмотрим альтернативные варианты!
— Не Зеркало и не неизвестный нам Выс… э… «нулевой» маг? — спросил Глыба.
— А какие варианты еще могут существовать? — впервые задала вопрос Светлана. — Вы извините, Борис Игнатьевич, у меня на плите борщ недоваренный остался, Надя сидела уроки делала, тут вы нас выдергиваете… и, как я вижу, сами не понимаете зачем!
Гесер посмотрел на меня. И сказал:
— Давай-ка ты, Антон. Что тебя пугает?
Я подумал минуту, прежде чем начать отвечать.
— Самолет… Самолет, который должен был упасть, но не упал. Мальчик-пророк, который так удачно попался мне на глаза. Его слова… относительно меня в первую очередь. Полицейский, с которым я столкнулся много лет назад и который теперь видит Иных, сам Иным не являясь. Его напарник, у которого исчезла аура и которому теперь все поровну. Неизвестный, которого полицейский назвал «тигром». То, что оба полицейских описали неизвестного совершенно по-разному. Невозможность предвидеть события для Высшего мага-прорицателя.
— Как это все может быть взаимосвязано?
— Не знаю, — честно сказал я.
— И что именно тебя пугает? Неужели слова про «тигра»? Так твой полицейский и нас называет «собаками», и Темных «волками».
— Меня пугает концентрация странностей, — сказал я. — Все началось сегодня утром. Восемь с половиной часов назад! И столько всего сразу!
Гесер кивнул. Кажется, он был удовлетворен моими словами.
— Правильно. Очень много странностей. Совпадением это быть не может, значит, должна быть общая причина. Предлагайте свои варианты.
— Вы прямо как доктор Хаус, Борис Игнатьевич, — с иронией произнесла Светлана.
— Что? — Это был один из тех редких случаев, когда я видел шефа растерянным. Он, по-моему, совсем не интересовался кинематографом, а по телевидению смотрел только новости и фигурное катание — чем-то оно его привлекало.
— Неважно, — сказала Светлана. — Доктор такой… известный. Он тоже предлагал подчиненным выдвигать безумные теории, а сам выбирал из них правильную.
Гесер с легким сомнением смотрел на Светлану. Потом кивнул и сказал:
— Надеюсь, у этого доктора более инициативные подчиненные. Я пока ни одной версии не слышу.
— Божественная сущность, — неожиданно сказал Жермензон. — Нет, я не веду речь о Боге или мессии, но, возможно, мы имеем дело с проявлением какой-либо сакральной, мистической сущности…
— Пенсия на тебе вредно сказывается, Марк, — сказал с раздражением Гесер. — Единственная мистическая сущность в нашем мире — это мы, Иные. Все остальное — человеческий фольклор.
— Ну, некоторые Иные так не считают… — пробормотал Жермензон, впрочем, без особого напора.
— Значит, это фольклор Иных! — отрубил Гесер. — Серьезные версии есть?
— Порождение изначальной Силы, — предположил Глыба. — Света или Тьмы…
— Это та же самая «божественная сущность», только другими словами, — сказал Гесер.
— Но Свет и Тьма существуют, — пожал плечами Глыба. — Когда мы клянемся Светом, он подтверждает наши слова.
Гесер поморщился.
— Софистика. Мы не знаем, как и почему это происходит. Ты знаешь? Я — нет. Возможно, кто-то из Великих магов древности создал заклинание, которое действует до сих пор. Подозревать Свет и Тьму в осознанной деятельности — это…
— Это все равно как предположить, будто Сумрак создаст Зеркало и пошлет проигрывающей стороне… — мягко сказала Ольга.
Гесер заткнулся.
Именно заткнулся, а не замолчал. Посидел, глядя в столешницу, потом сказал:
— Версия принимается. Она нелепа. Она мне не нравится… потому что я боюсь чего-то подобного. Но как версия — принято. Еще?
Надя снова подняла руку.
— Мне кажется, Борис Игнатьевич, что гадать сейчас вовсе не нужно, — сказала она. — Ну какая нам разница, кто именно появился? Мы ведь уже знаем, что он очень сильный и делает странные вещи. И пусть! Нам надо понять, чего он хочет.
— И? — спросил Гесер.
— Па… Антон… — Надя покраснела.
— Ничего, мы в курсе, что он твой папа, — неожиданно мягко сказал Гесер. — Говори.
— Все началось с того, что папа увидел мальчика-пророка, который боялся лететь на самолете, потому что самолет должен был упасть, — явно смущаясь, начала Надя. — Ну, он мальчика и его маму спас, так? А если кто-то тоже хотел его спасти, только поступил проще, спас сразу весь самолет? Поэтому самолет и не упал. Ну а когда понял, что мальчика там уже нет, то отправился его искать…
— История с полицейскими? Почему он так прокололся? Оставил не просто свидетелей, а свои следы?
— Он не прокололся. Он… он представился, — тихо сказала Надя.
— Оставил визитную карточку! — Ольга щелкнула пальцами. — Верно. Понял, что один из полицейских распознал в нем Иного. Воздействовал на его напарника. Но с чего он решил, что мы выйдем на этих полицейских, да еще так быстро?
— Если тот полицейский обычный человек, но видит Иных, — это может быть последствием общения с папой, — сказала Надя. — Нас учили, что заклинание может оставить побочный эффект, след… И этот след обычно завязан на того мага, который заклинание накладывал. Вдруг кто-то увидел на полицейском след — и понял, что он с папой связан? Для него это было… ну, как собаку пнуть — чтобы завизжала и хозяин обернулся…
— Ничего себе сравнение, — сухо сказала Ольга.
— Извините, — ответила Надя. — Я же с его точки зрения сужу…
Я обратил внимание, что Гесер уже с полминуты сидит с закрытыми глазами. И медленно багровеет. Потом Гесер открыл глаза и встал:
