Андрей Жвалевский - Порри Гаттер и Каменный Философ
– Свинчи делают не из свинца и не из золота, а из гораздо более редкого металла. Из метеоритного железа. А позолота служит только для красоты и для защиты от коррозии.
– Тогда откуда пошло название? – спросила Мерги.
– Это все блинджеры, – вздохнул свинч. – Тупые придурки. Обзываются и дразнятся. Одна из дразнилок и прилипла. Ладно, готовьтесь. Я, собственно, на тренировке, – шарик хихикнул. – Развнеделовцы уже, наверное, землю роют. Полечу, развлекусь.
И золотой шарик шмыгнул в окно.
– Значит, если будет приглашен один из Свинчатовских, – начал размышлять Сен, – играть должен Порри. В противном случае – я.
– Эх, – сказала Мергиона, – если бы можно было вас выпустить одновременно. Или так: Гаттер вылетает на поле, а говорит за него Аесли.
– Раз плюнуть! – сказал Порри, но не плюнул, а продолжил говорить. – Вы все время забываете о высоких технологиях. Я вылетаю на поле с небольшой рацией. Сен слышит все, что слышу я, и подсказывает мне фразы.
– Здорово! – обрадовалась Мергиона.
– Оптимально, – согласился Сен. – А теперь завтракать.
За блинчиками с пшенкой состав команды был окончательно утвержден: Порри – Уговаривающий, Мерги и Дуб – Вышибалы, Сен по рации координирует действия команды и помогает Порри.
– Все-таки нужен еще Вратарь, – сказал Гаттер. – Там будет один момент, когда нужно отвлечь судью.
– Тебе же предлагали взять Клинча! – вспомнила Мергиона. – Он своими историями любой суд присяжных уболтает, не то что рефери.
После завтрака компания заскочила к завхозу и предложила ему место в команде. Клинч с радостью согласился и тут же начал рассказать, как он играл Вратарем за сборную Вооруженных Сил и так загрузил судью, что тот хотел застрелиться, но Сен вежливо попросил отставного майора поберечь силы для матча. Затем друзья вернулись в 1114а и принялись за дело.
Гаттер безостановочно паял. Мерги выпросила у него кассету «Спящий бык, притаившийся пастух» и в сопровождении Дубля-оруженосца ушла тренироваться, Сен делал выписки из толстенного тома «Искусство вести переговоры».
После обеда подготовка к футбичу была практически завершена. Гаттер смонтировал антигравитаторы (то есть замаскированные коробочки со встроенным заклинанием Боингус из восьмой главы) на метлы, которые им тайком выдал завхоз, и Мерги с Дубом немного потренировались. Дубль на удивление быстро разобрался с системой управления и даже превзошел в искусстве пилотажа свою хозяйку, которой никак не удавалась петля Нестерова в связке с двойным иммельманом. Точнее, удавалась, но только с существенными разрушениями.
Сам Порри не без опасения взобрался на свое «Помело-1631», четыре месяца провалявшееся в камере хранения. Это оказалось достаточно мощное, хотя и неуклюжее, транспортное средство. Оно плохо слушалось руля и периодически зависало, заставляя вспоминать домашний компьютер и Windows ME.
– Для Уговаривающего сойдет, – резюмировал Клинч, когда Порри приземлился, – а вот как ты на ней собрался в гонках участвовать?
– Ничего! – ответил Гаттер. – Сейчас установим турбины, припаяем бак, смонтируем электронику. Заводным эльфиком летать будет!
Над «Помелом» пришлось провозиться до вечера. Чтобы товарищи по команде не скучали, Порри выдал каждому по наушнику и микрофону, вручил Сену станцию конференц-связи и предложил отработать «вопрос координации движения в воздухе по командам с земли[141]». Пока товарищи пытались скоординироваться, капитан завершил монтаж, прогрел движок и решил испытать метлу в гоночной конфигурации.
Он забрался на «Помело» и плавно повернул ручку газа.
Впоследствии Порри задавал себе вопрос: что было бы, если бы он повернул ручку газа резко?
Форсированная катализатором и усиленная заклинанием Эх-прокачу! турбина взвыла, как раненый Бармаглот, и мир с умопомрачительной скоростью рванулся назад. Феерический полет продолжался всего несколько секунд и закончился так же внезапно, как и начался.
Ошеломленный Порри сидел на земле и пытался понять, что произошло. Судя по всему, метла на полном скаку врезалась в дерево, под каковым и сидел мальчик.
«Где я? – думал он, стараясь сориентироваться на местности. – Куда меня унесло? Что это за дерево?»
Ответ последовал незамедлительно.
– Воры! Грабители! – заверещало сверху. – Опять хотите украсть мои любимые кокосики?!
«Вот повезло! – огорчился Гаттер. – Это же Психованная Пальма!»
Но долго огорчаться ему не дали: сверху уже засвистели «любимые кокосики», которые при удачном (вернее, неудачном) стечении обстоятельств вполне могли проломить голову даже Дублю.
К счастью, Порри заметил отверстие у самых корней Пальмы. Он с трудом протиснулся в него и решил переждать кокосопад в безопасном месте.
Место оказалось не таким уж и безопасным. Как только Гаттер попытался устроиться поудобнее, корень под ногой подломился, земля осыпалась, и Порри рухнул вниз, тщетно пытаясь схватиться за что-нибудь рукою.
Внизу оказалось довольно мягко и тепло. Мальчик потыкал пальцем, пытаясь выяснить, на что это он упал, и не выяснил. Пришлось лезть за палочкой, которая могла хотя бы осветить помещение.
– Слышь, мил человек, – раздался глухой голос прямо из-под Порри, – ты уж извиняй, но ты мне на лицо попой сел. Мне подышать бы!
Гаттер вскочил с извинениями и тут же – судя по характерному звуку – угодил кому-то по животу. Стараясь не двигаться, он взмахнул палочкой и произнес Люминесцентос. Все подземелье залило ровным немигающим светом.
Теперь Порри понял, почему ему было так мягко падать: на дне, плотно прижавшись друг к другу, лежало несколько сотен гномов. Бедняги были раздеты до трусов и выглядели изможденными. Все смотрели на мальчика, но никто не произносил ни слова.
– Здравствуйте, – наконец выдавил из себя Порри, – меня зовут Порри Гаттер.
– Молодой хозяин! – радостно закричал один из гномов и приветственно замахал банкой. – Это я! Далиныч моя фамилия! Может, помнишь?
– Далиныч! Конечно! Мама про вас писала. Как вы?
– Все хорошо, – бодро ответил гном, – вот варенье ваше. Братцы, передайте молодому хозяину его добро.
Порри обратил внимание, что «братцы», передавая банку из рук в руки, провожают ее страдальческим взглядом.
– А что вы тут делаете? – поинтересовался мальчик, когда варенье оказалось у него.
– Живем мы тут, – ответил Далиныч, – помаленьку. Взор гнома был по-прежнему прикован к банке.
– И давно?
– Да уж, почитай, с тринадцатого числа месяца листопада.
– Тринадцатого ноября[142]?! Так вы тут почти полтора месяца?! А что вы тут едите?
Все присутствующие мгновенно стали одного цвета с пунцовым вареньем.
– Эта… – подал голос Далиныч, который невольно стал посредником между Гаттером и гномами. – Маленько варенья из баночки откушали. Но мы отработаем! У нас все записано. Читай, Шишка!
Лысоватый Шишка извлек откуда-то ветхую бумажку:
– «19 листопада. 24 декалитра варенья красного, чужого. 20 листопада. 23 декалитра…»
– Обождите, – перебил его Порри, – так это что, ваша единственная еда?
Гномы промолчали в том смысле, что, дескать, да.
– И вы мне ее вот так просто отдаете?
– Так то ж ваше, – пробасил мускулистый старик, – мы ж не ворюги какие, а честные джобберы. Мы прикинули: ежели хорошо копать, то лет через девяносто девять как раз отработаем все, что откушали.
Порри с изумлением обвел гномов взглядом. Упрямые «джобберы» были готовы умереть, но не взять чужого.
– Так вам же теперь совсем есть нечего будет!
– Ништо, – ответил старик, – как-нибудь.
– Нет, – сказал Порри, – так не пойдет. Во-первых, вот вам банка. Дарю.
– Да мы отработаем! – тихо зашумели гномы.
– Во-вторых, – продолжил мальчик, – я вам прямо сейчас еды наколдую.
Старик поднялся на ноги.
– Вот что, человек хороший, – сказал он, – мы ворованное есть не будем.
– А я воровать и не собираюсь! – ответил Порри. – Как только вернусь, сразу с начальником столовой… Стоп! А чего вы вообще тут сидите? Пошли со мной в Первертс! Там ваши работают, поможете им. Отъедитесь.
Гномы насупились.
– Давайте! – подбодрил их Порри. – А то они такую халтуру гонят, что смотреть страшно.
Многоголосый стон прокатился по подземелью.
– Охти мне! – запричитал старик (как понял мальчик, предводитель). – Безродные бродяги нас, честных джобберов, опозорили-и-и, с глиной смешали-и-и, как теперь в глаза честным людям смотре-е-еть?
Остальные в меру сил подстанывали и с неприятным треском вырывали из шевелюр и бород целые клоки волос.
– Вы что, хотите сказать, что в Первертсе работают не гномы? – спросил изумленный Порри.
– Какие гномы? Как их за гномов принять можно было-то? Это ж вертихлюсты, домовые, не пойми зачем освобожденные! Самозванцы поганые!
