Терри Пратчетт - Пирамиды
— Вряд ли, — поморщился Диос. — Сомневаюсь, что у них хватит мудрости сделать выбор.
— Оказавшись в Загробном Мире, покойник может сам обратиться к богам, — вмешалась жрица.
— Но боги все здесь, — возразил Диос, борясь с дрожью в коленях, не в силах отделаться от видения, в котором жрецы сопровождают его по центральному коридору, чтобы свершить Поднебесный Обряд.
Плоть его жаждала умиротворенного покоя там, за рекой. Оказаться там и больше никогда, никогда не возвращаться… Но сколько раз он обещал себе это.
— В отсутствие царя его обязанности исполняет верховный жрец, не так ли, Диос? — уточнил Куми.
Да. Именно так и записано. А записанное однажды заново не перепишешь. Он сам вывел эти слова на папирусе. Очень-очень давно.
Диос понурил голову. Это куда хуже, чем водопровод, хуже и быть не может. И все же, все же… там, за рекой…
— Что ж, хорошо, — кивнул он. — Но у меня есть одна, последняя просьба.
— Да? — звучно вопросил Куми, в его голосе уже зазвучали новые, верховножреческие нотки.
— Я бы хотел быть похороненным… — начал Диос, но ропот, поднявшийся среди жрецов, которым был виден другой берег реки, прервал его.
Все взоры разом обратились к далекому, чернильно-черному берегу.
Легионы царей Джелибейби двигались по нему походным маршем.
Несмотря на ковыляющую походку, они двигались довольно быстро. Взводы, батальоны шли один за другим. Молот Джерна был уже не нужен.
— Неплохая разминка, — заметил царь, глядя, как с полдюжины предков срывают высохшими руками печать со входа. — Ну-ка, навались.
Некоторые из наиболее древних приходили в совершенное неистовство и бросались в атаку на пирамиды, раскидывая в стороны плиты. Царь не винил их. Как ужасно умереть и, зная, что ты мертв, быть отрезанным от мира, запертым в кромешной тьме!
«Они никогда не запихнут меня в эту штуковину», — поклялся он себе.
И вот, как приливная волна, они докатились до следующей пирамиды. Это было маленькое, приземистое, полузанесенное песком сооружение, и плиты, из которых оно было сложено, вряд ли можно было назвать шедевром каменного искусства; скорее они представляли собой грубо обтесанные валуны. Совершенно очевидно, что пирамида была построена задолго до того, как царство помешалось на пирамидах. И все же это была не просто груда камней.
Над дверью виднелись глубоко вырезанные, угловатые иероглифы царства Ур: «МЕНЯ ПОСТРОИЛ КУФТ. НОМЕР ОДИН».
Предки обступили пирамиду.
— О боги, — произнес царь. — Пожалуй, так мы зайдем слишком далеко…
— Номер один, — прошептал Диль. — Первая пирамида во всем царстве. До нее здесь были одни гиппопотамы и крокодилы. Из глубины этой пирамиды семьдесят столетий глядят на нас. Она древнее, чем все древности мира…
— Да, да, все так, — согласился Теппицимон. — Но не надо слишком уж увлекаться. Он был обычным человеком, как любой из нас.
— «И тогда Куфт, погонщик верблюдов, взглянул на долину…» — начал Диль.
— Черезъ семь тысячъ летъ опять, небось, возжелаетъ взглянуть, — заявил Ашкурментеп со стариковской прямотой.
— Но даже в таком случае, — возразил царь, — не кажется ли вам, что это слишком…
— Все мертвые равны, — изрек Ашкурментеп. — Эй ты, юноша. Кликни-ка его.
— Кто, я? — спросил Джерн. — Но он же был Пер…
— Все улажено, — успокоил Теппицимон. — Действуй. Публика уже нервничает. Он, полагаю, тоже.
Зажмурившись, Джерн размахнулся. Но не успел молот обрушиться на дверную печать, как Диль метнулся вперед, и Джерн с превеликим трудом, едва удержавшись на ногах, сумел избежать того, чтобы молот не размозжил череп его учителя.
— Дверь не заперта! — воскликнул Диль. — Глядите — печать болтается!
Теппицимон проковылял к двери и дернул. Дверь легко распахнулась. Тогда царь внимательно оглядел каменный приступок. Он едва виднелся, занесенный песком, но все же было заметно, что кто-то постоянно и аккуратно расчищает ведущую к пирамиде дорожку. И сам камень был стерт чьими-то ступнями.
Исходя из самой природы вещей, для пирамиды это было нечто ненормальное. Вся суть заключалась в том, что, раз попав внутрь, вы уже не можете выйти наружу.
Разглядывая стертый приступок, мумии поскрипывали, обмениваясь удивленными восклицаниями. Одна из самых древних, буквально разваливающихся на куски, издала победный звук, каким жук-точильщик приветствует падение подточенного им дерева.
— Что он там проскрипел? — спросил Теппицимон.
— Онъ сказалъ, зашибись, молъ, — перевел Ашкурментеп.
Покойный царь кивнул:
— Хочу взглянуть. Вы, живые, пойдете со мной.
Диль как-то сразу спал с лица.
— Ну давай, давай, приятель. — Теппицимон толкнул дверь. — Смотри, я же не боюсь. Волю в кулак! Всем немного не по себе.
— Надо чем-то посветить, — запротестовал Диль.
Стоявшие в первых рядах мумии резко попятились, увидев, как Джерн несмело достает из кармана огниво.
— Но ведь надо еще что-то пожечь, — не сдавался Диль.
Мумии, взволнованно ропща, отступили еще на шаг.
— Внутри есть факелы, — севшим голосом напомнил Теппицимон. — Только держи их подальше от меня.
Это была маленькая пирамида, без лабиринта и без ловушек. Каменный коридор вел вверх. Дрожа, каждый момент ожидая появления безумных чудовищ, бальзамировщики последовали за царем в маленькую квадратную комнатку, где пахло песком. Потолок был черным от копоти.
В комнате не было никакого саркофага, никакого футляра для мумии, никаких безымянных или имеющих прозвища чудищ. В центре лежала высокая каменная плита, а на ней подушка и одеяло.
И то и другое выглядели вполне новыми. Обескураживающее зрелище.
Джерн огляделся.
— А ничего… — протянул он. — Уютненько.
— О нет, — простонал Диль.
— Эй, хозяин-царь, взгляни-ка сюда! — воскликнул Джерн, подходя к одной из стен. — Похоже, кто-то тут что-то царапал. Видите черточки?
— И на этой стене тоже, — указал царь. — И на полу. Кто-то вел счет. Видишь, каждые десять палочек перечеркнуты? Кто-то что-то считал. Долго считал.
— А что считал? — спросил Джерн, выглядывая из-за царского плеча.
— Странно, очень странно, — пробормотал царь, наклоняясь. — Тут внизу какие-то надписи.
— Сможете их прочесть? — поинтересовался Джерн, выказывая совершенно неуместный, с точки зрения Диля, энтузиазм.
— Нет. Какой-то очень древний диалект. Не разберу ни единого иероглифа, — признался Теппицимон. — Вряд ли сегодня найдется кто-нибудь, кто сможет это прочесть.
— Стыдно, — укорил Джерн.
— Согласен, — вздохнул царь. Все трое застыли в мрачном молчании.
— Может, попросить кого-нибудь из мертвяков? — предложил Джерн.
— M-м, Джерн… — промямлил Диль, потихоньку пятясь.
Царь хлопнул подмастерье по спине, так что тот пошатнулся.
— Чертовски умная вещь! — воскликнул он. — Сейчас приведем кого-нибудь из дальних предков. Но… — Вид у царя стал разочарованным. — Нет, не годится. Никто же их не поймет…
— Ничего страшного, царь, — ответил Джерн, наслаждаясь непривычной свободой мысли, — разумное существо всегда поймет другого, надо только найти общий язык.
— Джерн! — окликнул Диль, вытаращив глаза.
— Светлая голова. Молодчина! — произнес царь.
— Джерн!
Подмастерье и царь удивленно посмотрели на Диля.
— Учитель, с вами все в порядке? — осведомился Джерн. — Вы прямо побелели весь.
— Ф… — только и смог произнести охваченный ужасом Диль.
— Ф — что, учитель?
— Ф… посмотри на ф…
— Ему надо прилечь, — озаботился царь. — Знаю я эти тонкие аристократические натуры. Комок нервов.
Диль перевел дыхание.
— Чертов факел, Джерн, — заорал он.
Взгляды всех троих устремились на факел. Беззвучно, превращая алую головню в солому, факел горел в обратную сторону.
* * *И вновь Древнее Царство раскинулось перед Теппиком — совершенно нереальное зрелище.
Теппик посмотрел на верблюда, который, погрузив морду в придорожный источник, издавал звук соломинки, втягивающей последнюю каплю со дна стакана с молочным коктейлем[28].
Верблюдок выглядел вполне реально. Пожалуй, вряд ли найдется более весомый и зримый символ реальности, чем верблюд. Но все окружающее казалось непрочным, шатким, словно не могло решить вопрос, быть ему или не быть.
Все — за исключением Великой Пирамиды. Она тяжело припала к земле, непреложная, как булавка, которой энтомолог пришпиливает бабочку к картонке. Лишь у нее одной был исключительно весомый, осязаемый вид, словно она впитала в себя всю весомость и осязаемость окружающего.
Можно ли убить пирамиду? И что произойдет, если тебе это удастся? «А не встанет ли все разом на свои места? — подумал Теппик. — Может, тогда вернется Древнее Царство с его замкнутым круговоротом времени?»
