Валерий Самохин - Браток из Нигде
Вовка, толком не вьехав в переменившую обстановку, основную суть, тем не менее, уловил верно — российская братва была в авторитете и здесь. Наколку эту ему сделали на научной конференции в далекой провинции Китая, куда они с пацанами ездили по обмену опытом. Поэтому, мысленно отправив пешим сексуальным маршрутом вновь заворочавшегося Умника, он задал самый главный вопрос любого попаданца:
— Пожрать есть чего?
Свинорылый стражник, опередив уже открывшего рот товарища, с угодливо-фальшивой радостью в голосе торопливо ответил:
— Не извольте беспокоиться, ваше благородие. Вмиг организуем.
Кривоносый согласно кивнул головой, с лязгом захлопнув челюсть. Крутившийся рядом воинственный шмель позорно бежал, не выдержав очередной волны нектарного амбре.
Населенный пункт, куда в сопровождении почетного конвоя прибыл Вовка, ничем не отличался от привычных российских деревушек: белые одноэтажные мазанки с крышами, крытыми глиняной черепицей, небольшая церковь с золочеными куполами и брусчатые мостовые, по которым с визгом носилась местная ребятня. Находившийся на центральной улице трактир был стилизован под старину: стены из грубого ноздреватого известняка, тщательно ошкуренные дубовые лавки и смазливые официантки в нарядных сарафанах с белыми кружевными передниками.
Одну из них Вовка немедленно хлопнул по упругому заду и, дождавшись ответного взвизга, задал неизменный вопрос, приличествующий при первом знакомстве:
— Красавица, не подскажешь, как мне добраться до библиотеки имени Ленина?
Трактирщик, судя по виду бывший третьим братом-близнецом доблестной стражи, быстро заставил стол разнообразными блюдами. После мясной похлебки, жаркого из баранины и говядины тушеной с черносливом, подали десерт. Отрезав кривым засапожным ножом, услужливо поданым кривоносым стражником, приличный ломоть истекающей соком нежнейшей корейки, слегка заморивший червячка Вовка спросил у сосредоточено чавкающих сотрапезников:
— Что там слышно по последним сводкам информбюро?
Как ни странно, но его поняли без проблем. Ответил дальний родственник подельника Винни-Пуха:
— Князь собирает ополчение. К сакишвилам высадился десант на подмогу. Говорят, что хьянкесы прислали своего главного мага — Ораку Бамбаму.
Вовка задумчиво кивнул. Внутренний голос подсказывал, что нужно валить отсюда куда глаза глядят, пока не подсуетился местный военкомат. Как тут обстояли дела с призывом, он не знал: может, штраф выписывали, а может, и галстук пеньковый дарили.
— Скажите, господин офицер, правда, что ваши Омара завалили? — подобострастно спросил у него кривоносый.
Вовка, чьи мысли были заняты совершенно другим, отвлеченно кивнул:
— На куски порвали падлу! Как Тузик — грелку.
При разборке с обнаглевшими чеченцами он не участвовал, но подробности знал до мельчайших деталей. Нахлынувшие воспоминания затронули какую-то струнку в нежной и ранимой душе братка, и возбужденный Вовка воспроизвел универсальный жест, наиболее подходящий для данной ситуации:
— Хер им от расейской братвы!!!
И оторопело уставился на собственный средний палец, кончик которого осветился голубоватым сиянием небольшой шаровой молнии. Как он помнил из читанной им фантастики, феномен этот назывался фраерболом.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Стража увлеченно и сосредоточенно продолжала жевательный процесс, не отвлекаясь на эксперименты новоявленного мага. Вовка нахмурился и убрал палец. Лошастый светлячок переместился на дальнюю стену, превратившись в обычную лампадку. Снова выставил палец. Фраербол возник опять. Вовка потряс головой, пытаясь привести в чувство проделки разыгравшегося зрения. Вмешался, как обычно, ехидный Умник:
— Ты бы, поменьше налегал на местное пиво, не то еще что-нибудь померещится.
— Иди ты в…! — вслух огрызнулся браток. Облом напряг не по-детски.
Стражники дружно оторвались от своих тарелок и с испугом посмотрели на Вовку. Вид разозленного офицера, с угрожающе выставленным пальцем, и непонятная фраза привели их в состояние крайнего смятения.
— Можно обратиться, ваше благородие, — заискивающе начал свинорылый.
— Можно за хер подержаться, — на автомате ответил задумавшийся Вовка.
— Виноват! — по-уставному поправился стражник, с трудом выбравшись из-за стола; еще некоторое время он потратил на безуспешные попытки вытянуться в строевой стойке. — Разрешите?
— Ну, подержись.
Ответ также был привычным. Местный патруль растерялся окончательно.
— Хотели узнать, ваше благородие, в каком вы звании состоите? — наконец выдавил так и не пришедший в себя стражник.
Последний сбор, отмазка от которого обошлась в ящик молдавского коньяка, принес на погоны третью звездочку, но Вовка решил накинуть еще одну.
— Капитан! — жестко отрезал он и добавил: — Слышь, братва, вас как здесь погоняют?
— Ажот, господин капитан! — бодро отрапортовал так и не севший на место стражник. — А моего напарника Гаргеном кличут.
— Чебуреки, что ли? — уточнил Вовка.
Пояснений от стражников, обменявшихся недоуменными взглядами, он так и не дождался. Задумчиво покрутив в руке нож, Вовка подмигнул Ажоту и почти ласково произнес:
— Ты, братуха, присаживайся. Не в прокуратуре, здесь все свои… — он выдержал небольшую паузу, ожидая — где можно волыну раздобыть?
— У десятника нашего есть резервный фонд. Называете свой личной номер и берете из оружейной все, что угодно.
— А с рыжьем как?
— С этим похуже, ваше благородие. Договариваться надо, — с многозначительной интонацией в голосе подмигнул стражник. Как ни странно, но смысл вопросов он улавливал верно.
— Лады… разберемся! — глубокомысленно запустив пятерню в могучий загривок, произнес Вовка. Другая рука в это время уже шарила по карманам. Справедливости ради стоит заметить, что по своим. Через мгновение на свет появилась горсть мелочи лишь по крайнему недоразумению именуемая серебром.
— Король или падишах? — с уважением поинтересовался Гарген, разглядывая блестящий лысый профиль на аверсе рублевой монеты. — Небось, из далеких стран деньги?
— Это, брат, не деньги, а способ добычи, — непонятно буркнул чем-то недовольный Вовка. Быстро пробежавшись взглядом по тускло освещенной зале, он небрежно обронил: — В том углу… что за фраерок сидит?
Головы стражников синхронно повернулись в указанном направлении. Интересующий их субъект оказался щеголеватым франтом с тонкими усиками на смуглом, худощавом лице. Ослепительно белый костюм, ладно сидящий на хорошо скроенной фигуре, резал глаз в полумраке захудалого деревенского трактира. Двое его спутников — коротко стриженные здоровяки, в чем-то неуловимо схожие с франтом — были одеты в черное и внимания к себе почти не привлекали.
— Это дон Сантиго, кабальеро из Гишпандии. Магическая инквизиция, за ведьмами деревенскими охотятся. Если у кого нет гильдейской грамоты, на костер волокут.
Прожевав последние слова вместе с прожаренным куриным крылышком, Гарген презрительно сплюнул обглоданную косточку на дощатый пол.
— Ходят слухи, что он бастард князя Темного Клана, — торопливо предупредил Ажот, с опаской пряча взгляд от посмотревшего в их сторону кабальеро.
Вовка шумно отхлебнул глоток ячменного пива из глиняной кружки и презрительно процедил:
— Да, хоть племянник генерального секретаря… Долго он тут торчать намерен?
— Кто?.. Секретарь? — глуповато переспросил Гарген.
— Нет, блядь, племянник! — разозлился Вовка и яростно прошипел: — Кабальеро, хер ему в очко! — Помолчав пару секунду, с угрозой добавил: — И тебе заодно!
Стражник поперхнулся пивом и с опаской отодвинулся от Вовки:
— Я не из таковских, господин капитан. Да и кабальеро… он ведьмачек не только на костер тащит.
— Ты идиот? — грустно осведомился браток.
— Никак нет, ваше благородие! — выпучил глаза Гарген.
— Я тебя спросил: долго ли здесь будет ошиваться этот баклан?
Облегченно выдохнув, стражник сказал:
— Дык, весь день и просидит. Делать ему все равно нечего.
Вовка, поманив пальцем стражников, склонился поближе:
— Так, пацаны, слушаем меня сюда. Есть тема — разводим лоха. Но сначала сходим за волыной. Ясно?
— Так точно, ваше благородие! — дружно ответили стражники. Судя по алчному блеску в глазах, блатная музыка препятствием для них не служила.
Местный гарнизон квартировал на околице селения в длинном деревянном бараке, окруженном со всех сторон частоколом из заостренных бревен. В дальнем углу просторного плаца белел известняком аккуратный одноэтажный домик с железным петухом на зеленой крыше. На стук в дубовую дверь вышел на крыльцо красномордый десятник, слеповато щурясь от яркого солнца и блаженно почесывая волосатое брюхо, вываливающееся из расстегнутой рубахи. Стряхнув прилипшие к рыжей бороде крошки, он недовольно буркнул, презрительно оттопыривая нижнюю губу:
