Дмитрий Казаков - Дорога из трупов
– А еще бывают морские ежи, – сообщил Рыггантропов непонятно к чему.
– Ну, сухопутные вроде бы твари безобидные, – сказал Арс, с сомнением поглядев на двоечника.
– Так то сухопутные, типа. А морские – они другие. Представь – сидишь ты на дереве, закусываешь шишками. – Родившийся и проживший всю жизнь в городе Рыггантропов разбирался в лесных обитателях так же, как бабочка – в кузнечном деле. – А потом тебя бах, трах, и в море…
Тили-Тили зачарованно слушал.
– В соленую воду, где ни одной шишки не найти. Тут кто угодно, в натуре, озвереет и разозлится.
– Э… да, – осторожно сказал Арс.
Тили-Тили попрыгал на месте, показывая, что готов ринуться в пучину.
Вот только студенты благополучно забыли, что в воде обитают другие твари, много более опасные, чем кальмары и омары.
– Шшш… – сказало море, точно целая ватага йод, а затем отхлынуло на несколько метров, обнажив бугристое дно, покрытое бурыми и блестящими, мерзкими на вид водорослями.
Из серебристо-голубой глади поднялась волна, поползла к берегу и нависла над ним гигантской запятой. В ее полупрозрачном теле возникла большая воронка, еще две поменьше, над ней, гребень стал напоминать белые с прозеленью волосы. На студентов уставилась состоявшая из воды голова.
– Ты креветка? – спросил Рыггантропов.
Голова качнулась, воронка-рот несколько раз открылась и закрылась, издавая равномерные хлюпающие звуки.
– Вряд ли, – заметил Топыряк. – Ног не видно. И щупалец.
Голова перестала хлюпать и сырым голосом изрекла:
– Трепещите, смертные! Ибо я есьмь бог! Властитель Прибрежных Течений и Повелитель Буйков! И имя мне Порей!
Трепетать никто и не подумал.
Мордочка Тили-Тили не изменила выражения (ну, или того, что сходило на нем за выражение). Рыггантропов, откровенно разочарованный тем, что это не креветка, нахмурился. Ну а Арс решил, что водянистое божество по шкале вызываемого ужаса не тянет даже на пятиметровый обрывчик.
– Порей? – спросил двоечник. – Это разве не лук?
Бог обидчиво закипел, с макушки его посыпались клочья пены, и изо рта донесся свирепый рокот.
– Что? Какой лук? Трепещите!
– Трепещем, трепещем, – поспешно сказал Топыряк. – Мой друг от страха даже разум потерял.
Маги не боятся богов, поскольку точно в курсе, на что те годятся и что из себя представляют. Но прекрасно знают технику безопасности при обращении с обитателями Влимпа, которая включает несколько простых правил – со всем соглашаться, изображать страх и держаться подальше.
Если судить по этим правилам, то боги похожи на больших начальников.
– Трепещем, – повторил Арс. – Уж извини за вопрос, но хотелось бы знать, чего тебе нужно?
Бог горделиво расправил щеки, вырастил парочку довольно куцых ручонок и изобразил некий возвышенно-неприличный жест.
– Трепещите, смертные! – завыл он, точно проигрыватель с соскочившей иголкой. – Вы хотите пройти моими владениями и поэтому обязаны принести мне жертву!
– Типа, не вижу ни одного буйка, – сказал Рыггантропов, не знавший, что это за штуки, но уверенный, что узнает их с первого взгляда.
– Но прибрежное течение тут есть.
С этим поспорить было трудно. Течение наверняка имелось, а если даже нет, то кто полезет под воду это проверять? С таким же успехом можно выяснять, есть ли у пумы в пасти зубы.
Тили-Тили раздраженно засвистел.
– Мы бедные студенты, – сообщил Топыряк. – У нас ничего нет. Ни денег, ни драгоценных камней, ни красивых девственниц. Может быть, ты сделаешь вид, что нас не заметил, а мы проскользнем по-тихому? Вокруг этой скалы всего метров двадцать…
Бог задумался, по сторонам от его глаз закрутились маленькие водоворотики, пена на макушке пожелтела.
– Нет, – изрек он после паузы. – Непорядок. Жертва нужна обязательно. Я возьму одного из вас. Трепещите и все такое.
Повисла звенящая, полная напряжения тишина, что появляется лишь в те судьбоносные моменты, когда решается, чему быть, жизни или смерти. А потом Рыггантропов медленно сказал:
– Я не понял, в натуре. Этот голубой слизняк что, не хочет нас пропускать? И еще грозит убить кого-то?
Тили-Тили засвистел еще более раздраженно, как чайник со свистком, который забыли на плите.
– Вкратце говоря, все так и обстоит, – кивнул Арс.
– О!
Издав этот звук, Рыггантропов полез под мантию и извлек фамильный тесак, более похожий на ржавый продукт кровосмесительной связи многих поколений острых пил. Как двоечник ухитрился сохранить оружие после обыска в Мифинах, осталось совершенно неясным.
Посох в ручонках йоды завертелся, словно маленький пропеллер.
Маленький и очень смертоносный.
Порей заколыхался, закачался, вырос в размерах, а потом на его физиономии неожиданно появилась неуверенность.
Убить бога можно, но крайне трудно. Для этого нужен, во-первых, герой, который способен извратить вероятностное поле Вселенной так, что бессмертное на сто процентов станет чуть менее бессмертным, а во-вторых – какой-нибудь чудесный артефакт, Старый Черный Топор или Новый Белый Вантуз, который сделает чуточку смертное однозначно мертвым.
Тут вроде бы не имелось ни того, ни другого, но в сознание Порея закралось подозрение, что ржавый кусок железа и обычная деревяшка тоже могут быть для него опасными.
– Буль… э, хм… – сказал он.
– Ну, все, типа, сейчас я тебя зарежу, – пообещал Рыггантропов с твердокаменной убежденностью.
Порей отшатнулся и потерял форму. Его тело рухнуло в море, полетели брызги. Когда они опали, водная поверхность выглядела точно такой же, как и до появления бога. Монотонно и мягко плескались волны.
– Шшшш… – Йода вложил в короткий шип целый грузовик презрения.
– Удрал, зараза, – с некоторым разочарованием сказал Рыггантропов. – Так я и знал, в натуре. Трус.
– А заодно мы поняли, что тут неглубоко, – заметил Топыряк. – Примерно йоде по колено. Пошли?
– Ссс, – ответил Тили-Тили и вошел в воду.
Море оказалось мокрым и теплым. Шлепая по нему и повыше задирая ноги, чтобы ненароком не наступить на какого-нибудь свирепого морского ежа, студенты обогнули скалу и выбрались на низменный, покрытый зеленой травой берег, расположенный уже в Лоскуте Дурьфы.
– И все же, в натуре, – проговорил Рыггантропов, когда подолы мантий были выжаты и вода из сапог вылита, – в этих всех далеких землях хорошо… а дома, в Ква-Ква, много лучше…
Вдали от города и университета двоечник стал на удивление разговорчив, и в его речи даже появились некоторые намеки на мысли.
– И чем же там лучше? – спросил Арс.
– Ну, там хотя бы боги всякие… это, на дороге не валяются.
И они отправились дальше, разыскивать Дурьфийский оракул.
Судя по всему, перед ними был Дурьфийский оракул.
Белое здание, расположенное на вершине холма, выглядело так, будто его строили люди, прозревавшие третьим оком в прошлое, заглядывавшие в будущее, как в соседнюю комнату.
Но при этом забывавшие посмотреть в настоящее.
Колонны были разной высоты. Одни не доходили до крыши, которую должны были поддерживать, другие пробивали ее и торчали выше. Ведущая к дверям лестница могла использоваться в качестве справочника «Самые корявые ступеньки мира». Ну а само строение выглядело покосившимся, точно сапожник после вечернего визита в пивную.
Над ним клубилась подозрительная лиловая дымка.
– Это мы вроде как пришли, ваша чрезвычайность? – осторожно спросил Эверст Сиреп.
– Похоже на то, – ответил Потом Вытек, стараясь не обращать внимания, что стражник за его спиной бормочет, точно припадочный.
Хлип-хлоп оказался чем-то сродни болезни, поражающей не тело, а рассудок. Он незаметно просачивался в мозг, подобно ядовитому бесцветному туману. Захватывал его и наполнял тем, что мелодией назвал бы только человек, никогда в жизни не слышавший слова «музыка».
И не успели вы оглянуться, как сами начинали бормотать какую-то муть, перемежаемую бодрыми «йо».
– Я спокоен, – прошептал Потом Вытек, запихивая поглубже в подсознание желание спросить у мира: «Что ты сделал для хлип-хлопа в свои годы?» – Ситуация под моим полным контролем…
– Вы что-то сказали, ваша чрезвычайность? – поинтересовался капитан.
– Нет. Пошли. И вели своим людям заткнуться.
У подножия лестницы стояла белая прямоугольная стела. На каменном штыре в ее боку висел круглый щит из металла, на котором имелась надпись: «Дабро пажаловать. Ст-ту-ту-учите один раз».
Под стелой лежал здоровенный молоток.
– Стучать? – Посол озадаченно почесал в затылке. – Они что, не могут предвидеть, кто к ним придет?
– Ну, может… не хотят тратить провидческую силу на всякую ерунду, – предположил Эверст Сиреп.
– Наш приход – вовсе не ерунда! – гордо возразил Потом Вытек, поднял тяжелющий молоток и врезал им по щиту.
Раздался такой грохот, что испуганно стихло даже назойливое бурчание хлип-хлопа в мозгах стражников. Храм на холме покачнулся, а несколько ступенек стали немного более перекошенными, чем ранее.
