Антон Твердов - Реквием для хора с оркестром
Никто ему не ответил.
«Наверное, не подогнали еще телку, — подумал он. — Ну ладно, сам ее подожду…»
Он толкнул дверь и вошел в крохотную комнатушку, без окон и мебели. Один предмет мебели все-таки был — большая широкая кровать, занимавшая половину комнаты и поэтому с первого взгляда не воспринимавшаяся как собственно мебель, а воспринимавшаяся, как естественная деталь планировки.
Никита посмотрел на кровать и обалдел.
— Приветик, милый, — донеслось до него с кровати.
— Ни хрена себе, — выдавил Никита.
* * *Билл Контрр, в совершенстве познавший искусство конспирации, уже не снимал порядком истрепанного маскировочного костюма мухи с той самой минуты, как батька Махно приказал заблокировать все входы и выходы из подземелья. Выдавать себя Билл Контрр не желал, да и не имел на это никакого права — он ведь обладал информацией чрезвычайной важности — о существовании подпольной организации ПОПУ и о планах этой организации — относительно военного переворота и последующего захвата власти в Мире.
Только вот воспользоваться информацией Билл никак не мог. Выхода из подземелья не было и, кажется, Биллу Контрру придется оставаться в обличье мухи до того самого дня, как Махно решит привести свой план в действие.
Поначалу Билл тщательно собирал сведения о членах ПОПУ, пытаясь таким образом развеять мрачные мысли по поводу своего досадного заточения, но потом и это ему наскучило — зачем и кому может понадобиться такая информация в день самого переворота? Вот если бы можно было выбраться отсюда… Билл ринулся бы прямо в резиденцию На Вал Ляю и потребовал бы личной аудиенции. И что с того, что На Вал Ляю никому аудиенции не дает и никто из его подданных не знает даже, как выглядит их правитель? С такими важными сведениями Билла, конечно, допустили бы прямо к На Вал Ляю, а после разгрома осиного гнезда ПОПУ разведчик, несомненно, стан бы фигурой номер один в государстве.
Но выбраться из подземелья не представлялось возможным. Летая по комнатам, Билл совершенно одичал от недостатка общения и постоянного страха быть рассекреченным. Он дошел до того, что стал допивать остатки «бухла» в кружках членов подпольной организации и в умеренно пьяном состоянии развлекался игрой в кошки-мышки с Барсей.
Когда Билл стал свидетелем того, как Махно объявил Рододендрону о своем намерении отпустить Никиту погулять на поверхность, разведчик едва не сошел с ума от радости, что сейчас вместе с Никитой выберется отсюда — но… Отменная реакция тигрицы Барси и ее железные челюсти сокрушили все надежды Билла. Уже не обращая внимания на то, что Рододендрон и Махно стоят рядом, Билл в отчаянии бился головой о металлическую крышку люка, закрывшую ему путь на свободу. Впрочем, Махно и Рододендрон на ненормальную муху особенно долго не смотрели. Махно ушел по своим делам, а Рододендрон, привыкший видеть надоедливое насекомое, с которым развлекалась Барся, погрузился в свои какие-то мысли. Только Барся с удивлением следила за деятельностью своего приятеля по играм, но если что-то тигрица и думала по этому поводу, то никому все равно ее мысли не были известны.
А Билл Контрр, понимавший, что стоит на грани провала и нервного срыва, стучался башкой о железо до тех пор, пока совершенно не обессилел и не свалился в синюю грязь подземелья.
* * *— Приветик, милый! — донеслось с кровати.
— Ни хрена себе, — выдавил Никита.
— Что-что? — переспросил тот, кто лежал на кровати.
— Ни хрена себе, — бездумно повторил Никита, вглядываясь.
Перед ним был его двойник. Да что там двойник — точная копия самого Никиты — более того, одетая точно так же, как он сейчас.
— Ты кто? — спросил Никита.
— Как это кто? — переспросила копия, и по модуляциям ее голоса можно было ясно понять, что она слегка даже обиделась. — Я — твой заказ.
— Я такого не заказывал, — ответил поспешно Никита.
— Как это? — нахмурилась копия. — Ты заказал девушку, такую же, как ты. Вот, пожалуйста, — точно такой, как ты. Я — изотерическая проекция с образа в твоем мышлении.
— Я девушку заказывал! — закричал Никита. — А не самого себя! Как я самого себя буду трахать! Я же не в окошко для мастурбаторов обратился!
— А я и есть девушка, — заявила копия.
Она приподнялась, скоренько спустила штаны, продемонстрировав.
Никита открыл рот.
— Как это может быть? — проговорил он. — Снаружи — такой, как я, а под одеждой…
— Физиология моя соответствует физиологии земных девушек, — объяснила копия. — Вот так — наша фирма, как говорится, веников не вяжет. Все точно по. заказу. Ну иди, что ли?
Копия взбрыкнула ногами, жеманно изогнулась и поманила Никиту пальцем. От зрелища самого себя в такой позе Никиту слегка замутило.
— Нет, — выговорил он, отступая к двери. — Не надо… Я не согласен.
Копия тут же села на кровати, спустив ноги.
— Заказ отменяется?
— Отменяется, — подтвердил Никита. — Пошел вон.
Копия пожала плечами и исчезла. Никита вздохнул с облегчением. Некоторое время он стоял столбом, соображая, что ему делать дальше, потом опустил глаза на место, где его штаны вполне недвусмысленно оттопыривались, и подумал, что такой ситуацией грех не воспользоваться.
— Закажу по новой, — сказал Никита сам себе.
Он вышел из комнаты, спустился вниз по лестнице и, оттолкнув оранжевого орангутанга с синей головой на штативе видеокамеры вместо шеи, снова наклонился к окошечку.
— Это… — проговорил Никита. — Я заказ отметил.
— Фишники обратно не возвращаем, — быстро ответили ему из окошечка.
— А мне и не надо, — сказал Никита. — У меня еще есть. Я хочу это… перезаказать.
— Молодой человек! — возмутился орангутанг. — Соблюдайте очередь!
Выпрямившись, Никита одарил оранжевого примата таким взглядом, что тот, мгновенно стушевавшись, спрятался за спиной у другого любителя плотских утех — полной, среброусой женщины в древнегреческой тунике.
— Короче, так, — сказал Никита, обращаясь к окошку. — Мне нужна девушка. Не такая, как я, а… Короче… Ну, она должна быть красивая и…
— Понятно, — перебили его, — не можете словами сформулировать.
— Ага, — проговорил Никита, — не получается. Но я сейчас…
— Не нужно. Просто расслабьтесь и представьте того… или ту, с которой хотите иметь половой контакт.
— Просто представить? — переспросил Никита.
— Просто представить.
Он закрыл глаза. Первый же женский образ, который выплыл на поверхность его сознания, был так прекрасен, что Никита невольно улыбнулся. У девушки были длинные золотистые волосы, точеные черты лица и бледная кожа. Большие глаза смотрели ласково и вместе с тем строго — вот это всегда удивляло и умиляло Никиту, когда он встречался взглядом с Анной… Анна! Имя девушки, чей образ отчетливо прорисовывался сейчас в сознании Никиты, было — Анна. И как это он раньше не додумался! Ведь если он не может увидеть ее воочию, то вполне возможно воспользоваться услугами этой фирмы. Анна, Анна… Как было просто тогда, когда он был живым — дотронуться до руки, провести пальцами по волосам… Почему он тогда не понимал, что нужно каждую секунду своей жизни использовать именно на то, чтобы быть рядом с ней, касаться ее, видеть… У них было много времени, впереди, а в свою смерть Никита не верил, как не верит в нее никто из живущих.
— Достаточно, — прозвучал голос из окошка. — Изотерическая проекция готова. Идите, ваш заказ ждет вас.
Никита открыл глаза.
— А? — переспросил он, не веря, что все так просто.
— Идите! — Голос зазвучал строже. — Не задерживайте очередь. Время действия укола ограничено. Так что советую вам…
Никита уже не слышал. Он бегом ринулся к лестнице, проскочив мимо громилы в парандже, взлетел на второй этаж и только возле двери с табличкой «66» остановился.
«Как же так? — подумал он. — Не может быть… Все так просто — сейчас открою дверь, а там — Анна. Но она не настоящая…»
«Почему не настоящая? — возмутился кто-то внутри Никиты. — Она такая, как есть, какой ты ее знаешь — настоящая».
«Изотерическая проекция образа сознания», — сказал Никита сам себе.
«А все остальное, что ты видел? — спросил его внутренний „кто-то“. — Ты смотрел на Анну, видел ее и верил в то, что она есть. Закрывал глаза — не видел ее — и все равно знал, что она есть. Потому что думал о ней».
— А! — вслух воскликнул Никита. — Понял!
Он распахнул дверь и вошел в комнату.
Все было так, как Никита себе и представлял. Она лежала на кровати, небрежно откинувшись на подушки, и так хорошо знакомыми Никите движениями перебирала золотистые свои волосы. Не говоря ни слова, не в силах стереть с лица глупую улыбку, Никита медленно подошел к кровати.
… И платье на ней было такое же, в каком Никита видел ее в последний раз.
— Привет, — сказал он.
— Привет, — откликнулась Анна, словно видела Никиту еще вчера. — Так и будешь стоять?
