Роберт Говард - Джентльмен с Медвежьей речки
– Что, черт вас всех раздери, означает такой нелюбезный прием? – зарычал на него Билл.
– Неужто ты, Глэнтон? – раскрыл рот Барлоу, часто-часто моргая глазами.
– А кто ж, по-твоему?! – рявкнул Билл. – Или ты принял меня за индейца?
– Ага, о-о! Я хочу сказать, что не сразу узнал тебя в тюрбане, – ответил Барлоу. Он огляделся. – Или я сплю, или передо мной Джошуа Брэкстон и Брекенридж Элкинс.
– А то! – фыркнул Джошуа. – Мы самые и есть!
– Ну и дела, – говорит тогда Исайя, потирая свою шею. – Не знаешь, что и подумать! – Тут взгляд его остановился на шкуре кугуара. Протерев глаза, он снова посмотрел на Джошуа, с сомнением качая головой.
– Где все? – спросил Джошуа.
– Видишь ли, – говорит Исайя, – некоторое время назад в город на взмыленной лошади влетел этот соплях Дик Линч и принародно поклялся, что только что чудом избежал смерти от рук отъявленных злодеев, самых диких, кровожадных и свирепых, какие когда-либо спускались с гор.
– Парни, – во всеуслышание объявил Дик, – это не индейцы и не белые. Это те самые звероподобные дикари, о которых нам толковал профессор из Нью-Йорка! Один из них будет покрупней взрослого гризли, а конь под ним что твой лось, только раза в два побольше. Другой, чуть меньше первого, весь в рванине и безобразнее самого черта. На голове у него убор индейца апачи. А на третьем так вообще ничего нет, кроме, шкуры кугуара на заднице, в руке огромная дубина, а волосы свисают аж до плеч! Как только они меня заметили, – продолжал, захлебываясь, Дик, – завопили так, что куда там дюжине чертей! – и поскакали следом, точно целая орда индейцев! Я–то, не будь дураком, тут же развернулся и поскакал в город, а по дороге всех предупреждал, чтобы прятались в домах и не высовывались.
– Ну и только он это сказал, – продолжал Исайя Бардоу, – как все мужчины, которые на этот час находились в городе, вскочили на коней, – кроме меня, поскольку у меня на важной части тела вскочил прыщ, – и умчались встречать банду за городом, чтобы не допустить уличных боев.
– В жизни не видал таких дураков, – усмехнулся я. – Послушай-ка, а где ваша новая школьная учительница?
– Еще не приехала, – ответил Исайя. – Она должна прибыть ближайшим дилижансом, и мэр с оркестром выехал ее встречать у переправы через Желтую речку, чтобы потом в сопровождении почетного эскорта доставить в город. Они отправились незадолго до того, как Дик Линч переполошил округу.
– Прекрасно! Вперед, друзья! – обернулся я к своему войску. – Мы тоже будем участвовать во встрече!
Мы нещадно погнали лошадей по дороге и скоро услышали впереди раскаты музыки, приветственные вопли толпы и беспорядочную пальбу – то есть все, что полагается слышать по случаю большого праздника. Видно, дилижанс уже прибыл.
– Что будем, делать? – спросил меня Глэнтон, и тут за нашими спинами раздался какой-то шум. Я оглянулся и вдалеке увидел все ту же банду психов из Рваного Уха. Они резво пылили по дороге, размахива винчестерами. Я сразу смекнул, что миром это дело не уладить: парни издалека нашпигуют нас свинцом и лишь потом посмотрят, кого это они так удачно подстрелили.
– Вперед! – заорал я. – Если ее увезут в город, нам их не одолеть, и мы никогда не получим учительши! Выход один – отбить силой! За мной!
Мы еще пуще припустили по дороге, миновали поворот и тут увидели дилижанс – на козлах сидели охранник с возницей, а рядом гарцевал мэр на лошади. Шляпу мэр держал в руке, а из всех его карманов и седельных сумок торчали горлышки бутылок виски. Мэр во все горло орал приветственную речь, пытаясь перекричать грохот оркестра: труб всевозможных размеров, барабанов и волынок. От этого тарарама лошади вздрагивали, прядали ушами и то и дело порывались встать на дыбы. И через весь бедлам прорывался хриплый голос мэра:
– … и мы сердечно рады приветствовать вас, мисс Девон, и приглашаем вступить в нашу тихую обитель, где жизнь, подобно ручейку, течет спокойно, без тревог, где души людей, взращенных на хлебе, молоке и меде…
И тут из-за поворота вылетаем мы и ураганом врываемся в мирный ход торжественной процессии, а вслед за нами в облаке пыли и порохового дыма с проклятиями и гиканьем несется еще целая орава!
Не прошло и минуты, как на месте чинной встречи завертелось такое, что и вообразить невозможно: лошади сбрасывали седоков и дико ржали, все беспорядочно палили во все стороны, а упряжка дилижанса сорвалась с места и понесла, по пути выбив из седла некстати подвернувшегося мэра. Кроме свинца, неприятель пытался ошеломить нас гнутой медью, проверяя ею на прочность наши головы. А тут еще подоспели наши преследователи! На всем скаку врезавшись в гущу событий, разгоряченные погоней, они не стали отделять зерна от плевел, а пошли крушить и правых, и виноватых. Тем временем старина Джошуа наотводил душу, молотя дубиной направо и налево, Глэнтон пустил по головам рукояти длинноствольных кольтов, а я давил в лепешку всякого, кто заступал мне путь к дилижансу!
Глупые лошади развернули дилижанс и понеслись обратно – прямиком к Атлантическому океану, и никто – ни возница, ни охранник не могли их образумить. Но Капитан Кидд в десять прыжков нагнал экипаж, и я, не замедляя бешеного галопа, перепрыгнул из седла на козлы. Охранник сделал попытку продырявить меня из винчестера, но я перехватил ружье за ствол и зашвырнул в гущу ольховых деревьев, а так как он не успел вовремя отцепиться от приклада, то улетел вместе с винчестером. Не мешкая, я вырвал вожжи из рук возницы и развернул дурных лошадей мордами на запад. Повозка резко накренилась, и какое-то время казалось, что мы вот-вот опрокинемся, но все обошлось, дилижанс загромыхал вверх по дороге, и через миг мы вновь очутились в дыму и пыли сражения.
Примерно к этому времени до меня стало доходить, что сидящий рядом возница силится втиснуть мне промеж ребер нож, да такой огромный – не иначе как из мясной лавки. Вот почему мне пришлось спихнуть его с козел. Кстати, я считаю, что неразумно было с его стороны шататься потом по салунам и грозиться, будто он засадит меня за решетку. Ведь если человек, к примеру, вознамерился вспорхнуть с козел несущегося дилижанса, ему для начала следует хотя бы присмотреть себе подходящее местечко для посадки – тогда семерым мужчинам не придется потом вытаскивать его голову из медного раструба бас-геликона.
А кроме того, я почти убежден, что мэр также не отказался бы попенять мне при случае, а иначе он не орал бы благим матом после того, как меня угораздило проехаться по нему всеми четырьмя колесами. Нет моей вины и в том, что по нему протопал Капитан Кидд – просто мой конь следовал за дилижансом, на котором ехал его хозяин. Кстати, любой конь на месте Капитана вышел бы из равновесия, запнувшись об орущее человеческое тело, а потому не удивительно, что тот нарочно задержался, чтобы цапнуть мэра за ухо.
Что до прочих парней, которых зацепило, сбило с ног или по которым я проехался на дилижансе, то лично против них я ничего не имел, а всего лишь оказал поддержку Джошуа и Биллу, на которых навалилось человек по двадцать на каждого. Более того, я оказал населению Рваного Уха неоценимую услугу: еще немного – и вместо рукоятей кольтов Билл пустил бы в ход стволы, а это кончилось бы настоящим побоищем, Глэнтон вообще весьма невыдержанный парень.
К моменту моего вторичного появления на поле брани они с Джошуа вывели из строя невиданное количество неприятеля, однако битва не стихала. Дилижанс врезался в толпу. Я еще издали обратил внимание на груду тел и, проезжая мимо, нагнулся, запустил туда руку и извлек за шею старину Джошуа, которому яростно прореживала усы и баки по меньшей мере дюжина храбрецов из Рваного Уха. Раздумывать особо было некогда, и я забросил старика на багажную площадку дилижанса. Не успел перевести дух, как мы срезали фланг обширной свалки, центром которой был Глэнтон. Поравнявшись с Биллом, я словно клещами вцепился ему в ногу и выдрал его из мясорубки. Но трое парней не захотели расстаться с добычей, и мне пришлось усадить рядышком всех четверых. Затем я перехватил вожжи в одну руку, а другой принялся соскребать этих идиотов с тела Билла, как вычесывают клешей из шкуры коровы, и стряхивать под ноги преследующей толпы. Люди и лошади за дилижансом быстро спутывались в огромный клубок. Капитан Кидд старался от нас не отставать и копытами вносил свою лепту в общую сумятицу. В результате к тому времени, когда впереди замаячили городские домики, противник остался далеко позади.
Окруженные плотным облаком пыли, мы прогромыхали по главной улице. Женщины и дети, осмелевшие за наше отсутствие, завопили и вновь бросились запирать двери, хотя мы не подали к тому ни малейшего повода. Эти, из Рваного Уха, вечно опасаются неизвестно чего.
Когда город скрылся из глаз, и мы выехали на дорогу к Бизоньему Хвосту, я передал вожжи Биллу, а сам, перегнувшись назад, сунулся головой в стекло дилижансовой двери.
