Джон Скальци - Краснорубашечники
ФИНН: Попробуем так — это все реально и происходит во сне, потому что как еще с тобой могут разговаривать покойные?
НИК: А с чего вам вообще со мной разговаривать?
ФИНН: Нам нужно кое-что у тебя попросить.
НИК: Я уже больше никого из ваших не убиваю. У меня из-за вас творческий кризис. А из-за творческого кризиса я вот-вот потеряю работу.
ФИНН: У тебя творческий кризис, да, но не из-за нас. Не напрямую, во всяком случае.
НИК: Это мой кризис, а не ваш. И мне кажется, я-то знаю, откуда он у меня.
ФИНН: Я не говорил, что ты не знаешь. Но ты не признаешься себе в этом.
НИК: Не пойми меня превратно, Финн, но эти твои закосы под Йоду уже достали.
ФИНН: Хорошо. Тогда я сформулирую так: помнишь Дэнис Хоган? Она была права.
НИК: (поднимая руки) И в собственных моих мозгах опять это все! то же самое
ФИНН: Ты вполне пристойный писатель, Ник. Но ты ленишься. (Указывает на толпу) И большинство из нас мертвы именно поэтому.
НИК: Хватит, это нечестно. Вы мертвы, потому что это боевик. В боевиках люди всегда гибнут. Это причина, по которой их называют боевиками.
ФИНН: (смотрит на Ника, потом указывает на лицо в толпе) Ты! Причина смерти?
КРАСНОРУБАШЕЧНИК № 1: Ледяная акула!
ФИНН: (поворачиваясь к Нику) Ледяная акула? На полном серьезе? Это вообще биологически возможно? (поворачивается обратно к толпе) Кого еще случайно съели космические животные?
КРАСНОРУБАШЕЧНИК № 2: Порнатские крабы!
КРАСНОРУБАШЕЧНИК № 3: Великий Барсук с Тау Кита!
КРАСНОРУБАШЕЧНИК № 4: Богровианские Земляные Черви!
НИК: (КРАСНОРУБАШЕЧНИКУ № 4) Червей выдумал не я! (ФИННУ) Серьезно, это не я. Опять их на меня вешают.
ФИНН: Это потому что ты главный сценарист сериала, Ник. Мог и побеспокоиться по поводу случайных нападений животных, неважно, ты их вписал или нет.
НИК: Это еженедельный научно-фантастический сериал…
ФИНН: Это еженедельный научно-фантастический сериал, но куча еженедельных сериалов совсем не такая хрень, Ник! Включая научно-фантастические. Куча еженедельных фантастических сериалов хотя бы пытаются ставить себе какие-то другие цели, кроме как уложиться в срок. А ты пользуешься графиком и жанром как отмазкой. (поворачивается обратно к толпе) Скольких из вас убило на палубах с шестой по двенадцатую?
Поднимаются дюжины рук. ФИНН поворачивается к НИКУ за ответом.
НИК: Корабль должен получать повреждения. Шоу требует драмы.
ФИНН: Корабль должен получать повреждения. Ладно. Это не значит, что каждый раз вам нужно выбрасывать какого-то бедолагу из команды в вакуум. Может, после первой дюжины раз Вселенскому Союзу следовало ввести смертную казнь путем выбрасывания из окна в космос?
НИК: Слушай, Финн, я понял. Тебе не нравится быть мертвым. Мне тоже это не нравится. Именно поэтому у меня кризис!
ФИНН. Ничего ты не понял. Никто из нас не бесится из-за того, что мертв.
КРАСНОРУБАШЕЧНИК № 4: Я бешусь!
ФИНН: (КРАСНОРУБАШЕЧНИКУ № 4) Дэвис, не сейчас! (НИКУ) Никто из нас, кроме Дэвиса, не бесится из-за того, что умер. Все умирают. Ты тоже умрешь. Что нас бесит — так это то, что наши смерти были настолько, черт побери, бессмысленными. Когда ты выпиливал нас, Ник, это ничего не приносило сюжету. Просто легкое щекотание нервов зрителям перед первым перерывом на рекламу, о котором они забывают, едва закончится первый ролик с чипсами. И ты наградил нас действительно дрянной гибелью. Бессмысленной, дрянной гибелью, Ник.
НИК: Дрянные смерти происходят постоянно, Финн. Люди случайно попадают под автобус, или поскальзываются и разбивают голову об унитаз, или отправляются пробежаться трусцой и их съедают горные львы. Такова жизнь.
ФИНН: Это твоя жизнь такова, Ник. Но тебя, насколько тебе известно, никто не сочиняет. А нас сочиняют. Ты сочиняешь. И когда мы гибнем в сериале, это происходит потому, что именно ты нас выпиливаешь. Все умирают. Но то, как мы умерли так, как ты решил. А пока что ты решал нас выпилить только потому, что это было проще, чем написать по-настоящему драматическую сцену, которая бы того стоила. И теперь ты это знаешь, Ник.
НИК: Я не…
ФИНН: Знаешь. Мы мертвы, Ник. У нас нет больше времени страдать фигней. Так что признай это. Признай. Что на самом деле происходит в твоей голове.
НИК: (садится, ошеломленный) Ладно. Хорошо. Ладно. Я написал мой последний сценарий, тот, где мы отправили всех обратно, и подумал: «Вау, мы ведь в этот раз даже никого не выпилили!» И потом я начал думать обо всех способах, которыми мы убивали членов экипажа в сериале. И потом я начал думать о том, что для них это была настоящая гибель. Настоящая гибель настоящих людей. И я начал думать обо всех идиотских способах, которыми когда-либо убивал людей. Не только заставлял их самих глупеть, но и все вокруг тоже. Находил идиотские причины, чтоб загнать их в ситуацию где бы я мог их выпилить. Дурацкие совпадения. Ни на чем не основанные сюжетные повороты. Все маленькие грязные трюки, которые мы с другими сценаристами пользуемся просто потому, что можем, и нам ничего за это не будет.
ФИНН: (кивая) А потом ты проснулся, сел писать сценарий, и ничего не вышло.
НИК: Я думал, дело в том, что я не хочу убивать людей. Не хочу отвечать за их гибель.
ФИНН: (опять опускаясь на землю) Тебя грызет то, что ты поступал безответственно, убивая их. Но даже если бы ты не написал про нашу смерть, она все рано бы однажды произошла. Это факт. Я думаю, ты это знаешь.
НИК: И я дал вам плохую смерть, когда мог бы дать и получше.
ФИНН: Да. Ты не мрачный жнец, Ник. Ты генерал. Генералы иногда посылают солдат на смерть. Остается надеяться, что они не делают это по-глупому.
НИК: (оглядываясь на толпу) Ты хочешь, чтобы я писал о лучших смертях.
ФИНН: Ага. Меньше смертей, конечно, тоже не помешает. Но — лучших смертей. Мы все уже мертвы. Для нас слишком поздно. Но у всех нас есть люди, которые нам дороги, которые еще живы и могут попасться тебе под перо, так сказать. Мы считаем, они заслуживают большего. И теперь ты знаешь, что тоже так считаешь.
НИК: Ты предполагаешь, что я после всего этого еще сохраню работу?
ФИНН: (опять поднимаясь) Все с тобой нормально будет. Да всё с тобой будет нормально. Просто скажи всем, что ты исследовал границы между художественной литературой и интерактивным перфомансом в сетевых средствах массовой информации. Это идеальное оправдание для СМИ, и, в любом случае, все равно никто не поверит, что твои персонажи на самом деле ожили. Большинство подумает, конечно, что ты козел. Но многие и без того так думают.
НИК: Спасибо.
ФИНН: Эй, я же тебе сказал. Я мертв. У меня нет времени страдать фигней. А теперь давай опять вырубайся и приходи в себя, на этот раз в реальности. Возвращайся к компьютеру. Постарайся начать писать. Хорошенько постарайся. И хватит столько пить. У тебя от этого в голове странные вещи происходят.
НИК кивает и отключается. ФИНН и его отряд краснорубашечников исчезают (я полагаю).
А потом я проснулся.
А потом я сел и включил ноут.
А потом я написал тридцать страниц самого, черт побери, охренительного сценария, какой я когда-нибудь писал для этого сериала.
А потом я вырубился, потому что все еще был навеселе.
А сейчас я опять проснулся, у меня похмелье, и я пишу это в слезах, потому что опять могу писать.
* * *И тут я закрываю блог. Он выполнил свою задачу — помог мне справиться с творческим кризисом. Теперь у меня есть сценарии, которые надо написать, сценаристы, которыми надо руководить и сериал, в который надо вносить свой вклад. Пора к ним возвращаться.
Кое-кто из вас спрашивал — это что, правда мистификация? Правда ли у меня был творческий кризис, или это было упражнение в погоне за альтернативными источниками вдохновения, странноватый побочный проектик того, кто слишком много пишет про лазеры, взрывы и пришельцев? И оживали ли когда-нибудь на самом деле мои персонажи?
Ну, подумайте об этом. Я живу выдумками. Я живу научной фантастикой. Я все время выдумываю какую-то странную хрень. Какое может быть самое логичное объяснение в таком случае — еще немного вымысла или все, описанное в этом блоге самая реальная реальность и действительно произошло на самом деле?
Вы знаете, каков самый логичный ответ.
А теперь спросите себя, верите ли вы в него.
Поразмыслите над этим и дайте мне знать.
А пока —
Чао, Интернет.
Ник Вейнштейн, главный сценарист
«Хроник „Бесстрашного“».
Эпилог II
От второго лица
Ты слышал, что люди, попавшие в катастрофу, обычно ее саму не помнят — несчастный случай вырубает кратковременную память — но ты помнишь свою достаточно хорошо.
Ты помнишь, как из-за дождя дорога стала скользкой, поэтому ты старался держаться аккуратнее. Ты помнишь, как БМВ вылетел на красный, и как ты увидел водителя, кричащего в мобильник, и как ты понял, что он кричал не из-за тебя, потому что он так и не посмотрел в твоем направлении и не заметил твой мотоцикл, пока не врезался в его передний щиток.
