Иван Тропов - Опаленная колыбель
— Не совсем так, Дима, — Линский поправляет. — Это только со стороны будет казаться, что Шутемков собирается покинуть Империю. Но лучше я не буду вам рассказывать, а все покажу.
И решил это он еще раньше, похоже. Потому что флаер вовсе не к гостинице ведет. Опять к Скупцову!
— Папаня! — мне даже смешно стало. — А вы не перегибаете? Как бы не взбрыкнул Скупцов. Мы ему прямо на шею сели!
— Нет-нет, Серж! — Линский меня успокаивает. — Я уже договорился с ним обо всем. Сейчас техники Скупцова организуют разговор с Ангарском.
— С Ангарском? — мы с Дымком в один голос переспрашиваем.
— Да, с Ангарском, — Линский усмехается. — Это вас удивляет, Дима?
Дымок только хмурится. Меня тоже сомнения грызут.
В Ангарске сейчас Тяпкин командует, наш старый — а теперь, видимо, надолго действующий — президент. Если Линский свяжется с ним отсюда, из центра Империи, Тяпкин быстро смекнет, что Линский выдает себя за официальное лицо Ангарска. Ну и что он дальше сделает, предсказать несложно. Тут же сам свяжется с имперцами и объяснит им, что Линский самозванец. И тогда нас мигом исбисты загребут. И это еще хорошо, если только ошейниками отделаемся…
— Вы, Олег Львович, служили в СВИ, конечно, — Дымок начинает смелее, — но…
Но Линский улыбаться уже перестал.
— Дима, Серж, — говорит очень серьезно. — Послушайте меня внимательно.
Насупился Дымок, но умничанья свои на время отложил.
— Мальчишки, это очень важно, — Линский говорит. — Я дам вам присутствовать, пока буду разговаривать с Тяпкиным. Но! Запомните: никаких инициатив! Ни-ка-ких! Договорились?
Хотел Дымок что-то возразить — но Линский тут же головой качает осуждающе.
— Дима, особенно прошу вас, — говорит проникновенно. — Что бы вы ни думали, как бы вы ни оценивали разговор — ничего не говорите! Объяснить вам все тонкости и подковерные хитрости я сейчас не успею. А без них вы можете совершенно неверно истолковать мой разговор с Тяпкиным. Поэтому прошу вас, не вмешивайтесь — что бы вам ни показалось! Чтобы понять все верно, нужен опыт. У вас его нет, и вам придется полностью довериться мне. Прошу вас, во время разговора ни слова!
Замолчал, на нас внимательно смотрит — прониклись ли?
— Лучше просто улыбайтесь, мальчишки. Договорились?
Буркнул Дымок что-то утвердительное — но куксится ужасно. Обиделся, зазнайка. В комп уткнулся — и давай тачпэд мучить. Так все дорогу до Скупцова над несчастным тачпэдом и измывался.
Скупцов нас увидел — и сразу жмурится и за руку себя щиплет. Мы для него уже как ночной кошмар — если не хуже. От ночного кошмара хотя бы проснуться можно, а от нас поди избавься…
— Готово, Евгений Максимович? — Линский спрашивает.
— Готово, — Скупцов кивает устало. И вдруг глаза вскидывает тревожно: — Надеюсь, вам больше ничего не нужно?
— Нет, только разговор с Ангарском, — Линский его успокаивает. — Связь, как я и просил, установили от имени Империи? С кем именно он будет разговаривать, Тяпкин пока не знает?
— Да, да, — Скупцов отмахивается устало. — Все как вы заказывали. Прошу!
Ведут его техники нас в специальную студию к видеофону.
Индикатор вызова уже горит. Только техники из студии, Линский прием включает.
Оживает экран. На нем Тяпкин. Ждет уже. Развалился в огромном кресле, в руке бокал вина. Сам в классном костюмчике, на упитанной морде — дежурная улыбочка.
— Мальчишки, только не вмешивайтесь! — Линский нам напоминает. — Ни слова! Лучше просто улыбайтесь.
Рассаживаемся мы в креслах перед камерой, включает Линский наш видеофон на передачу.
Я сразу заухмылялся.
И не потому, что Линский просил. Само собой получилось — настолько Тяпкин не ожидал нас увидеть. Челюсть у нашего действующего президента на грудь хлопнулась, а глаза как в доконфликтных анимэшках стали.
Секунд десять не мог оправиться. Потом кое-как пришел в себя.
— А, Олечка! — ухмыляется зло. — Любящая мамочка с детишками! Я думал, вы уже анкеты в чистилище заполняете.
— Здравствуй, Петр Петрович, — Линский улыбается заискивающе. — Как поживаешь?
— Ничего, — Тяпкин все ухмыляется нехорошо. — Президентские обязанности вот справляю потихоньку. А ты как?
— У нас тоже все замечательно, — Линский говорит. — Мы здесь, в Империи, осмотрелись, решили кое-чего. Знаешь, Петр Петрович, давай на мировую? Ты президент, я директор СВИ, как в старые добрые времена, а? Я тут кое с кем переговорил. Ты был прав. Нам нужно поближе к Империи держаться. Тут можно неплохие делишки крутить. Что скажешь?
Тяпкин в таких делах тоже не погулять вышел — не первый день в политике, поди, раз до президентства добрался. Да и в свище не просто так директором был. Но слова Линского даже его из колеи выбыли.
Что уж про меня говорить!
Уж как Линский заливал нам с Дымком о своей любви к Ангарску! И власть ему почти не нужна, и хлебом его не корми, лишь бы родной город процветал! Ну, я и купился… Даже начал к тому склоняться, что в самом деле неплохой он человек — даром что политик.
И тут такое! Только ему шанс представился перед Тяпкиным покаяться и на попятную — все, мигом про все свои идеалы забыл и мириться полез!
Так я расчувствовался, что в запале чуть в челюсть ему не дал! Если бы не сидел слева, обязательно бы врезал! А пока соображал, что бить левой рукой придется, про его предупреждение вспомнил.
Очень он нас просил, чтобы мы ему доверяли. Может, не все с ним так просто? Может, пропустил я чего?
Ладно, повременим челюсти крушить. Пусть договорит…
— Ты это серьезно, Олег Львович? — Тяпкин говорит подозрительно.
— Безусловно, Петр Петрович, — Линский кивает серьезно. — Ну? Давай мириться?
Ухмыляется Тяпкин растерянно, глаза в сторону отводит. Неохота ему мириться. Ему бы погрызться всласть! Он же с Линским боролся и вроде как победил. А что не вчистую, а переворотом — так в политике все средства хороши. Ему бы теперь моральное удовлетворение от победы получить, над раздавленным противником потешиться — а Линский все к ничьей сводит… Нет, не хочется Тяпкину мировой! А что хочется — так это предлог найти, чтоб от ответа увильнуть.
— Подожди, Олег Львович, — Тяпкин говорит. — Я вот никак не пойму, как это ты в Империи устроился? Смотрю, ты еще без ошейника? И ребятишки эти при тебе, и оружие вон у него новенькое, — на меня рукой машет.
— Ты уж извини, Петр Петрович, — Линский глаза опускает смущенно, — но мне пришлось выдать себя за нового президента Ангарска. Ты ведь знаешь Шутемкова, что в Красноярской зоне генералит? Мы с ним встретились, ну и… А потом он затащил нас в Империю, чтобы познакомить с императором. Решил выслужиться, ты же его знаешь. Вроде как приобрел для Империи новых союзников в нейтральных территориях… Ну, ты понимаешь, — подмигивает осторожно, улыбаясь заискивающе.
Все-таки добился он своего. Загорелись глазки у Тяпкина. Строит он нам ласковую улыбочку — и прямо сюсюкать начинает.
— Так Шутемков уверен, что ты президент Ангарска? — говорит. — И относится к тебе соответствующе? Так, что ли, Олег Львович?
— Все верно, Петр Петрович, — Линский улыбается посмелее. — Так что, мир?
— О чем речь, Олег Львович! — Тяпкин во все тридцать два зуба скалится. — Я же, ты не поверишь, уж пожалел, что все между нами так получилось. Ты же мне как сын, сучья твоя мать, я же тебя тянул, заразу, себе на смену готовил! А ты, сукин кот, такое отчудачил… Поперек батьки… Испереживался за тебя весь! Думал, погиб ты, уж поминки хотел справлять. В конторе нашей без тебя все посыпалось… Ценный ты кадр, оказывается, даже заменить некем… А ты в Москве прохлаждаешься, мать твою так! Живой, зараза! Ну, уж вернешься, три шкуры с тебя сдеру, с суки! Хотя нет, потом формальности, все потом. Сначала у себя в конторе порядок наводить будешь, пока все не развалилось…
И вдруг по лбу себя лупит, будто что-то важное вспомнил.
— Слушай, Олег Львович! — говорит. — Совсем забыл! У меня тут… Все без тебя рассыпается! Слушай, радируй мне через часочек, а? Сможешь?
— Конечно! — Линский ему радостно отвечает. — Через час, Петр Петрович, да? Ну, до связи… господин президент!
Тяпкин уже связь обрывает.
— Теперь объяснись-ка, папаша… — говорю с угрозой.
Кулаки так и чешутся. Как же он нам про любовь к городу заливал, сволочь подхалимская!
— Теперь, — Линский говорит, — быстро за Анной и к торговцам!
И к флаеру бежит быстрее.
Едва во флаер уселись, Линский как сумасшедший погнал. Забрался под самый потолок — и ползвука выжимает. Это внутри городских-то туннелей! На экранах все в сплошную полосу слилось, только на автопилот и остается надеяться.
А я ни фига не понимаю. Что-то не похож он на виноватого… Да и если бы обмануть нас хотел, зачем бы на разговор с Тяпкиным потянул?… Переговорил бы втихаря… Да и… Нет, ни фига не понимаю!
Но только я собрался Линскому допрос учинить — Дымок меня впереди меня.
